Сочинения в трех томах. Том 1 - Майн Рид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тело немца было принесено в кораль и погребено со всеми воинскими почестями, хотя все мы понимали, что не пройдет и нескольких часов, как его выроют из могилы и бросят на растерзание коршунам. Но с кем из нас не могло через час-другой случиться то же самое?..
— Джентльмены! — сказал я, собрав офицеров. — Кто из вас может предложить какой-нибудь способ, чтобы вырваться отсюда?
— Наш единственный шанс — принять их здесь, — отвечал Клейли. — Четверо на одного…
— Других возможностей нет, капитан! — поддержал его Оке и покачал головой.
— Но они вовсе не собираются драться с нами. Они хотят взять нас измором. Поглядите, они треножат коней. Ведь если мы попробуем вылезть из-за частокола, они с легкостью перехватят нас.
— А не могли бы мы построиться в каре и таким образом перейти поле?
— Что за каре из пятидесяти человек? Да еще против двухсот кавалеристов с пиками и лассо! Они сметут нас первым же натиском. Единственная наша надежда — продержаться, пока в лагере не обеспокоятся и не пошлют отряд на выручку.
— А почему бы нам не послать за этим отрядом? — спросил майор. У него никто, в сущности, не спрашивал совета, но опасность удвоила его умственные способности. — Почему бы не послать за двумя-тремя полками?
— Кого же вы пошлете, майор? — возразил Клейли, которому это предложение показалось просто смешным. — Разве у вас в кармане спрятан почтовый голубь?
— Как кого?! Да мой Геркулес зайца обгоняет на бегу! Посадите на него кого-нибудь из ребят, и я вам ручаюсь, что он через час будет в лагере.
— Вы совершенно правы, майор! — сказал я. — Благодарю вас за совет. Только бы он добрался до лесу!.. Ужасно противно, но это наш единственный шанс!
Последнюю фразу я пробормотал про себя.
— Что ж здесь противного, капитан? — осведомился майор, который подслушал мою воркотню.
— Вы все равно не поймете моих соображений, майор…
Я думал о том, как стыдно попасться в ловушку, да еще при первой же самостоятельной вылазке из лагеря.
— Кто согласен отвезти письмо в лагерь? — крикнул я солдатам.
Человек двадцать сразу выскочило вперед.
— А кто из вас хорошо запомнил дорогу? Ведь придется скакать галопом.
Француз Рауль выступил еще на один шаг и взял под козырек.
— Я, капитан, знаю дорогу короче — на Мата-Кордера.
— Ах, так! Вы знаете местность? Ну, вы и поедете.
Я вспомнил, что этот человек поступил в наш отряд на Сакрифисиосе, сейчас же после десанта. Он жил в этих местах еще до нашей высадки и отлично знал их.
— А верхом вы хорошо ездите? — спросил я.
— Я пять лет служил в кавалерии…
— Отлично! Но надеетесь ли вы проскочить мимо них? Ведь они стоят почти на вашем пути.
— Да ведь я, капитан, поеду не в ту сторону, откуда мы вышли на луг. Мне надо будет взять влево от этого холмика…
— Это, конечно, дает вам лишний козырь. Но смотрите, не останавливайтесь ни на секунду, а то они непременно перехватят вас!..
— Ну, с этим рыжим жеребцом я их не боюсь, капитан!
— Ружье оставьте здесь. Возьмите мои пистолеты. Ах, нет, в кобурах на седле уже есть пистолеты. Посмотрите, заряжены ли они. Шпоры… так! Эту тяжелую штуку снимите с седла. Плащ тоже бросьте: никакого лишнего груза вам не надо. Когда подъедете к лагерю, оставьте коня в чапарале. А вот это передайте полковнику К.
И я написал на клочке бумаги:
«Дорогой полковник! Двухсот человек будет довольно. Нельзя ли собрать их незаметно? Если можно, то все будет хорошо, а если кто-нибудь узнает…
Ваш. Г. Г.»
Передавая бумажку Раулю, я прошептал ему на ухо:
— Полковнику К. в собственные руки. Частным образом, Рауль. Понимаете? Частным образом…
Полковник К. был мой друг, и я знал, что он не откажется послать отряд на выручку, не разглашая подробностей.
— Понимаю, капитан!
— Ну, так живо! Садитесь и гоните.
Француз ловко вскочил в седло и, пришпорив коня, вылетел стрелою из ворот.
Первые метров триста он летел прямо на гверильясов, которые стояли, опершись на седла, или валялись на травке. Видя, что к ним приближается одинокий всадник, лишь немногие из них сдвинулись с места. Они думали, что это наш парламентер едет договариваться об условиях сдачи.
И вдруг француз резко свернул с пути и помчался по кривой, огибая врага.
Только теперь мексиканцы поняли хитрость и с криком вскочили в седла. Некоторые стали стрелять из мушкетов, другие, раскручивая лассо, бросились в погоню. А в это время Рауль уже повернул Геркулеса к высокой роще, где начиналась тропинка. Все дело было в том, чтобы добраться до леса: среди деревьев лассо преследователей были безопасны.
Мы, затаив дыхание, следили за скачкой. От ее исхода зависела наша жизнь. Нас отделяла от Рауля целая толпа гверильясов, так что мы видели лишь его зеленую куртку да рыжий круп Геркулеса. Потом мы заметили, как над головой Рауля завертелись лассо, услышали выстрелы… Один раз нам даже показалось, что товарищ наш вылетел из седла. Но в следующую секунду мы вновь увидели его живым и здоровым — он огибал рощицу, стоявшую среди луга. Потом он опять исчез из глаз… Наступила минута ужасного, напряженного ожидания: холм заслонял от нас и преследователей и преследуемого. Все взгляды устремлялись к той точке, где исчез наш всадник. Но вот Линкольн, взобравшийся на крышу ранчо, закричал:
— Он цел, капитан! Мексиканцы возвращаются без него!
Линкольн был прав. Не прошло и минуты, как гверильясы с самым разочарованным видом медленно вернулись из-за холма.
