Закатная звезда Мирквуда (СИ) - Лионкурт Алира

— Если она настоящая, то должна принадлежать вам.

Вспомнив о договоре, озвученном им в их последнюю встречу, Андунээль сделала глубокий вдох и сняла с головы венок. Не решаясь посмотреть в глаза мужчины до того, как сделает задуманное, она подошла ближе к нему и, потянувшись, осторожно надела корону из листьев на его голову, старательно пристраивая её так, чтобы та другая, что уже была в его волосах, не съехала. Через пару мгновений эльфийка отпрянула от замершего Владыки и тут же окинула его придирчивым взглядом. Решив, что венок неплохо смотрится с его золотыми и алыми одеждами, она позволила себе довольную улыбку.

Трандуил же смотрел на неё и не мог решить, как должен повести себя. Улыбнуться и сделать вид, что всё в порядке? Или хмуро свести брови и поджать губы, давая понять, что какой бы не официальной ни была обстановка, он оставался королем? И это притом, что он сам хотел видеть её более живой, чем в те моменты, когда она ограждала себя от мира почтением и спокойствием. Но разве мог он подумать, что эллет поведет себя подобным образом?

— Откуда вам знакома песня о Древнем городе? — тихий спокойный голос нарушил молчание.

— Песня? — изобразила недоумение Андунээль, вскинув брови.

— Та, которую вы пели некоторое время назад, — кивком подтвердил таур.

— Слышала её в Лотлориэне, — как ни в чём не бывало, ответила эллет.

Слишком быстро и слишком легко для правды. Трандуил беззвучно усмехнулся, кривя уголок губ. Она лгала. Смотрела ему в глаза и без тени смущения лгала. Чтобы ни заставляло её делать это, Андунээль не желала признаваться в том, где услышала песню. Казалось бы, какой другой вопрос мог быть легче этого? Любой, который не касался её прошлого. Ответ пришел сам по себе. И тогда он решил обойти проблемную тему окольными путями.

— Вас любят птицы, — указав взглядом на разлетающихся лазоревок, заметил он.

Андунээль сжала губы, в последний момент сдерживая готовую сорваться с них неправду. Встретив взгляд Владыки, она поняла — любая ложь будет им узнана. Он без труда угадает её в интонациях, отыщет в малейшем изменении на лице. Но что она могла предоставить ему? Полуправду? Вряд ли таур Трандуил ограничится ею. Разница в выборе была не велика. И всё же она сделала его.

— С одной из них я знакома давно.

— Случайно не с той, что предупредила вас о моем присутствии? — усмехнулся эллон.

— С ней, — не стала отпираться Андунээль.

— Но она выглядит едва оперившейся.

Протянув к лазоревке руку, Владыка ждал, что та тут же перепрыгнет на неё. Как и всё остальное в этом лесу, она должна была подчиниться. Но наглая кроха отпрыгнула от его руки, а после и вовсе перепорхнула на плечо целительницы.

— Это не совсем так, — накрыв старую знакомую ладонью, Андунээль дала ей понять, что никто её не тронет и уж тем более не обидит.

— Не совсем? — ожидая объяснений, Трандуил вскинул бровь.

Слишком много раз он позволял Андунээль уходить от ответов и недоговаривать. Она задолжала ему объяснения. Но начать отдавать долг могла с не великого.

Эльфийка и сама прекрасно понимала это. «Лети, моя дорогая. Увидимся позже», — мысленно шепнула она старой подруге, после чего та поднялась в воздух и исчезла в лесу. Не глядя ей в след, целительница размышляла с чего лучше начать рассказ и какие слова подобрать, чтобы объяснить терпеливо ждущему Владыке суть сделанного.

— Её срок подходил к концу, — неторопливо начала эллет. — Последним, что она хотела сделать в этом воплощении — это попрощаться со мной. А я не смогла отпустить её, — грустно улыбнувшись, она подняла взгляд и посмотрела в глаза таура. — Держала на ладонях и не представляла, как потеряю ещё и её. Маленькая жизнь угасала в моих руках, хрупкая, как тонкая хрустальная фигурка, едва теплившаяся, словно слабый огонек, который вот-вот задует ветер. И тогда я наполнила её своей силой.

— Вы подарили ей вторую жизнь, — утешительно заметил Трандуил, улавливая отголоски неясной тревоги на дне её зрачков.

— Боюсь, что я сделала большее, — едва слышно сорвалось с приоткрытых губ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что именно? — немедля откликнулся король, всматриваясь в зелень глаз целительницы.

— В её сердце бьется моя песня, — неохотно произнесла она, отводя взгляд. — Пока не истает сила мой фэа¹, она будет жить.

После того, как затихли последние слова, между ними воцарилась тишина. Владыка долго молчал, будто бы заново изучая Андунээль. Потом, он концом посоха указал вперед, предлагая составить ему компанию.

— Вы можете вдохнуть свою силу в кого угодно? — задумчиво прозвучал вопрос, заданный, казалось, спустя целую вечность.

— Чаще всего именно так я и исцеляю, — кивнула Андунээль, чувствуя, как перед Трандуилом выпрямляют корни деревья, открывая беспрепятственный проход.

— Мне не известен ни один эльф, который обладал бы такими способностями, — искоса взглянув на спутницу, он пытался ощутить в ней отголоски магии, которые всегда чувствовались в майар². Но в Андунээль их не было. Это сбивало с толку. — И я не уверен, что Леди Галадриэль обладает подобной силой.

— Но я чувствую, как ваша питает Мирквуд, — весомо обронила эллет.

— Sen taid³, — отмахнулся Трандуил.

Позабавленная тем, с какой лёгкостью он это сделал, Андунээль на ходу обернулась к нему.

— Manan⁴?

— Я — Владыка этих лесов, брениль, — снисходительно пояснил он, горделиво приподняв подбородок.

Торопливо наклонив голову так, чтобы её лицо застлали волосы, эллет сделала вид, будто заинтересовалась цветущим плющом в корнях деревьев, тогда как на самом деле подобным образом скрыла едкую усмешку, искривившую уголки губ. Она могла бы поправить таура, сказав, что сила его настолько велика не потому, что он является Владыкой, а потому, что его отец был первородным. Но она промолчала об этом, не желая собственными руками наталкивать его на догадку относительно рода своего целительства.

Выпрямляясь, она равнодушно обронила:

— В былые времена не только Владыки обладали подобной силой.

— Былые времена канули в небытие, — против воли резко, оборвал не родившийся спор Трандуил.

Краем глаза он уловил, как Андунээль при этом учтиво кивнула, беззвучно шепнув: «Как вам будет угодно, Владыка». А в следующий миг пожалел, что повел себя с ней подобным образом. Просил расслабиться, а затем делал всё, чтобы она не забывала о почтении. Будто бы ему снова было пять сотен лет, и он с трудом мог сосредоточиться на чем-то одном. Будто снова превращался из Короля в юношу, которым вечно недоволен отец.

Выйдя к неглубокому руслу ручья, из которого пили воду их кони, он остановился у большого валуна, поросшего мхом, и повернулся к Андунээль. Она же подошла к своему любимцу и ласково провела ладонью по его крупу. Когда конь повернул к ней морду, и она тут же прильнула лбом к его носу, прося подождать ещё немного, прежде чем они вернутся во дворец.

Наблюдая за ними, король испытывал странные эмоции. Он понял, что связь с любимцем у эллет настолько велика, что слова им просто не нужны. Когда душа обнимает душу, звуки становятся бесполезными.

— Ваша сила должна была бы вызвать у меня множество вопросов, — примирительно начал он, неслышно подойдя к ней. — Но до поры я сдержу своё любопытство, — учтивая улыбка осветила его лицо, а потом померкла. Между бровей залегла глубокая морщина, когда он нахмурил их. — Тревожит меня иное. Что Галадриэль увидела в зеркальной чаше, если послала вас ко мне? Вас — эллет, которую она скрывала ото всех в своих землях. Вас — ту, что может кого угодно позвать из-за предела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Во мне меньше силы, чем вы думаете, — печально улыбнулась Андунээль, перебирая гриву коня тонкими пальцами. — Кого я смогла исцелить? Маленькую птаху? — слишком много горечи было в её словах. Она поднималась удушливой волной из самой глуби. Изумрудные глаза были обращены на короля, но взгляд будто бы смотрел сквозь него в прошлое. — Она не сопоставима с умирающим на руках эльфом, залитым кровью.