Любимец публики - Дениза Алистер

— С какой стати? — Мелли выдернула затычку из ванны. — Вылезайте, разбойники; вода остыла. — Она встряхнула махровым полотенцем и хорошенько растерла Нейта. К ее превеликому изумлению, Дик проделал то же самое со своим тезкой. — Надевайте пижамы и не забудьте почистить зубки, — напомнила Мелли своим непоседливым подопечным.

Дик ухватил полотенце за противоположный край, и вдвоем они сложили широкое полотнище уголок к уголку. Дело было сделано, но помощник почему-то не спешил убирать руку.

— Ради него ты готова позабыть все свои высокие принципы! — упрекнул он, продолжая диалог, словно перерыва и не было.

— Я не говорила, что это серьезно. — Что за нелепость: обсуждать ситуацию, которая существует только в разыгравшемся актерском воображении!

— Ах, несерьезно! Ты была готова распять меня за ошибку молодости! Ты вовсю разглагольствовала о морали и долге! Ты даже не соизволила меня выслушать! А теперь небрежно сообщаешь, что спишь с женатым мужчиной! Нагляделся я на своем веку на прожженных лицемерок, но тебе они в подметки не годятся!

Стальные пальцы на мгновение сомкнулись на ее запястье, и внезапно боль жгучих обвинений отступила перед неистовством чувств, пробужденных кратким прикосновением. По спине Мелли пробежал холодок. Голос рассудка умолк, заглушенный зовом первобытной, неуправляемой страсти.

— Пожалуйста, Дик! — глухо взмолилась Мелли. Ноги ее подкосились, в глазах потемнело.

Ладони его скользнули выше, легли на плечи…

Сейчас он меня поцелует… Мелли уже ощущала вкус его губ, вдыхала запах разгоряченного мужского тела.

— Какого черта ты затеяла?

Ее безжалостно оттолкнули, и нормальный мир вступил в свои права. В соседней комнате звенели детские голоса, влажная ткань липла к пальцам, а в глазах Дика читалось неприкрытое отвращение.

Ощущение беспомощности нахлынуло с новой силой. Им нельзя встречаться, нельзя…

— Об одном прошу. Не оставайся к обеду. — Я этого не вынесу, хотелось ей добавить. Если Дик не уедет, то позорно сбежит она! Молить его о пощаде… что за унижение!

Дик вгляделся в ее лицо и сказал:

— Срочный звонок изменил мои планы.

Мелли облегченно перевела дух.

— Спасибо.

— Я делаю это не ради тебя, — сардонически заметил он. — Я слишком дорожу своим рассудком.

8

— Ты уже прочел новости? Вот ужас-то! — Мэри Мюррей отложила газету и подлила мужу чаю.

Следуя многолетней фермерской привычке, Хью Мюррей встал на рассвете. Он уже успел переодеться в рабочий комбинезон, а жена и дочь завтракали в халатах.

— После того, что понаписали про Кэрол, я ни одному слову не верю, — заметил глава семьи, густо намазывая джем на тост.

— Бедняжка Кэрол, — вздохнула мать.

— Бедняжка Кэрол развлекается, а камни швыряют в нас! — Хью на все лады проклинал сплетниц-соседок, посмевших задирать нос перед его супругой после того, как центральные газеты раструбили о мнимом романе Кэрол.

— Мы-то знаем правду, милый.

В ответ на примирительное замечание жены он только хмыкнул.

— А во сколько ты, собственно говоря, вернулась с работы вчера вечером? — призвал Хью к ответу дочь, поднимая глаза от тарелки.

— В половине двенадцатого.

— А ведь ушла еще до того, как я встал.

— У меня прерывистый график, папа. Мне удалось подремать пару часов во время пересменки.

— Пару часов, — негодующе фыркнул Хью. — И опять поднялась ни свет ни заря! Ты похожа на привидение!

— Спасибо за комплимент, — сухо поблагодарила Мелли. Родительская забота — это, конечно, славно, но есть в ней и свои минусы для тех, кто привык к самостоятельной жизни. — А что там в газетах пишут? — благоразумно сменила она тему.

— Да все про этого Дика Грейсона — видишь портрет на первой странице? — Мэри передала газету дочери.

Мелли в ужасе глядела на размытое фото. Она давно ждала этого, и все-таки сердце болезненно сжалось. Броские заголовки расплывались перед глазами.

— Какая трагедия, — продолжала Мэри, не замечая смятения дочери. — Бедный малыш! — Она глубоко вздохнула. — И ведь неизвестно, выживет ли! Ужасно, просто ужасно!

— Что такое? О чем ты? — прошептала Мелли еле слышно.

— Да что с тобой, родная? — Мэри в изумлении подняла взгляд: дочь лихорадочно перелистывала смятые листы, ища нужную страницу.

О чем там пишут? Кто не выживет? — Мелли едва не разрыдалась от досады: статья как сквозь землю провалилась!

— Да сынишка Дика Грейсона стал жертвой автокатастрофы…

Газета выпала из одеревеневших пальцев Мелли.

— Дик жив? — глухо спросила она. — Он не умер?

— Нет, родная, пострадал только его сын. Мистер Грейсон помчался в больницу, как и следовало ожидать; в толк не могу взять, чего здесь удивительного. Отец он или нет? — мягко улыбнулась Мэри.

— Мне надо одеться, — проговорила Мелли, рассеянно окинув взглядом махровый халат. — Который час?

— Куда ты собралась? — крикнул отец ей вслед.

— К Дику, конечно, — отозвалась Мелли удивленно, словно ответ напрашивался сам собой.

— Девчонки меня в гроб вгонят, — пожаловался Хью Мюррей жене, едва за дочерью захлопнулась дверь. — Жаль, что ты не родила мне сыновей.

— Доктор Мюррей?

Мелли шагнула навстречу. Тимоти не подвел и на этот раз!

— Я — Фред Бомэн, — представился толстяк, с энтузиазмом пожимая хрупкую ручку. — Какая неожиданность, — протянул он, — вы в самом деле врач?

— Честное слово, — торжественно заверила она. Мелли просто не верилось, что ее так легко пропустили. А все благодаря Тимоти! Когда она позвонила в больницу и сообщила, что на работу не выйдет, зять клещами вытянул из нее правду. Он не стал отговаривать сумасбродную родственницу и даже не подумал возмущаться. Напротив, перезвонил через полчаса и сообщил, что заказал для нее билет на первый же рейс до Нью-Йорка.

— Вы ведь понимаете, что в реанимацию посторонних не пускают? — спросил Бомэн. — Я вас проведу в отделение, доктор Мюррей, — он увлек коллегу к дверям, — но дальше выпутывайтесь сами.

Она кивнула. То же самое говорил и Тимоти. «Что ты станешь делать, если тебя выведут за ухо?» — полюбопытствовал он. И Мелли честно ответила: «Не знаю».

Если Тимоти и не одобрил ее легкомыслия, то вслух не сказал ничего. Напротив, ободряюще потрепал по плечу.

Разумеется, газетчики уже оккупировали холл, но и охрана не дремала. Фред Бомэн взял Мелли под руку, и она тотчас же почувствовала себя увереннее.

— Вы не поверите, на что способны одержимые поклонники! — сокрушенно покачал головой Фред. — У человека сын при смерти, а идиоты требуют автограф! Тут один репортер прорвался; так вошел в дверь, а вылетел в окно! В реанимационное отделение — прямо.