Шедевр - Миранда Гловер

Кружево блонде изготовлялось во Франции из нелиняющего светло-бежевого китайского шелка с помощью специальных катушек. Впоследствии название «блонде» распространилось и на линяющий шелк («белое блонде»), а также на черный крашеный шелк («черное блонде»). Кружево производилось во Франции в Байи, рядом с Каном, а кроме того, в Шантильи в середине восемнадцатого века и в Англии (Дорсе) в 1754–1780 годах.

Перед революцией 1789 года кружево блонде изготовляли в светлых тонах и украшали цветами. Позже возник более яркий, «испанский» стиль. Производство блонде, включая первоначальный вариант, возобновилось во Франции в девятнадцатом веке. Согласно герцогине д’Абрант, вышедшей замуж в 1800 году, кружево было очень модно и использовалось для отделки платьев из ее приданого.

Я никогда не думала, что буду в полшестого утра читать о старинных кружевах, но сейчас я испытывала восторг. Лишь когда забрезжил желтоватый январский рассвет, я опомнилась и посмотрела на мадам де Сенонн. Нам с ней предстояло пройти самое главное испытание за всю мою карьеру. Мы должны будем предстать на аукционе Сотби перед журналистами со всего мира и людьми, чья работа связана с искусством. И кто-то назовет мою цену. Я знала, что любая подлинная вещь из наряда Мари добавит мне уверенности в себе, но не могла бы объяснить почему. Перед тем как лечь спать, я отослала Петре короткое письмо:

Нужно купить кружево. Я вдруг отчетливо поняла необходимость иметь что-то идентичное ее костюму. Не возражаю против красного бархата, если старинным будет все остальное. Э.

P. S. Буду рада, если Гай тоже поедет. Может, он сумеет установить подлинность кружева?

Сквозь легкий туман над полями Нормандии пробивалось солнце. Гай ехал по автостраде из Парижа, громко включив Майлза Дэвиса, надев солнцезащитные очки и наполовину открыв окна. Мы направлялись в Байи, где нас ждал продавец старинного кружева, пообещавший подобрать оригинальное блонде.

Петра оживляла поездку рассказами о недавних находках: меховой палантин для Изабеллы д’Эсте, который она добыла в Праге, а также, хвастала она, главное приобретение — молитвенник королевы Елизаветы, сделанный в 1550 году — для моей Кристины. Успехи Петры были впечатляющими. Выбор оказался на редкость удачен: дочь Генриха VIII Елизавета I взошла на трон при жизни Кристины.

Костлявые пальцы продавца кружев перебирали тончайшие кусочки ткани, словно перед нами были драгоценности, и выкладывали каждый образец на небольшой стол, покрытый черным бархатом. Блонде оказалось хрупким на ощупь кружевом цвета сметаны, сияющим шелковым блеском. По просьбе Петры продавец позволил мне примерить воротник, и тот удобно лег мне на шею, чуть щекоча кожу. Гай взглянул, похвалил и вполголоса заговорил о чем-то с продавцом. Мы договорились о цене, которая показалась нам приемлемой. Какая-то девушка, наверное дочь продавца, бесшумно вышла из тени, завернула кружева в темно-синий бархат, положила в черную коробку и перевязала ее фиолетовой лентой.

Когда мы выходили с нашим сокровищем в яркий солнечный день, Гай широко улыбался.

— Это надо отпраздновать. Кружево прелестно! Здесь неподалеку, всего в двадцати минутах езды, есть изысканный ресторан, расположенный в замке восемнадцатого века. Именно там собиралось общество мадам де Сенонн.

Гай был прав. Мы словно попали в прошлое. Несколько посетителей вполголоса разговаривали за обедом, и в необычайной красоты зале раздавался мерный гул. Высокие окна от пола до потолка выходили на декоративный сад с подстриженными деревьями, дорожками, покрытыми гравием, и маленький фонтан, вода в котором сверкала на солнце.

Мы заказали местные деликатесы: свежие устрицы, куриный паштет в кальвадосе и сливках, сыр «Пти Ливаро» и грушевое мороженое. Из напитков мы выбрали лимонное «Сансерре».

Я подняла бокал:

— За мою подругу и потрясающего дизайнера.

Петра улыбнулась, Гай подмигнул, и мы выпили.

Было уже темно, когда мы вернулись в Париж, и Гай отвез нас на Монпарнас. Между мной и Гаем целый день ощущалось растущее напряжение. Он спросил, не хочу ли я с ним поужинать.

— Не то чтобы не хочу, скорее не должна. Но в любом случае спасибо.

Гай понимающе кивнул, но выражение лица у него было затравленное. Когда мы обнялись, прощаясь, он вложил мне в руку маленький сверток.

Как только мы с Петрой зашли в квартиру, я открыла его. Внутри оказалась длинная золотая цепочка, на которой висел маленький флакончик для духов. Петра осмотрела подарок, ее глаза загорелись, и она кинулась к монографии Энгра.

— Это копия ожерелья Мари Маркоз, известного как «кассулетт», — сказала она.

Внутри стеклянного пузырька я нашла свернутую в трубочку записку:

Очаровательный талисман для твоего аукциона от очарованного парижанина.

21

У Эйдана было грозное выражение лица.

— Ты видела «Кларион»? — спросил он.

У меня душа ушла в пятки, но я заставила себя посмотреть на обложку. Слава Богу, писали о Гае. Нас сфотографировали вчера вечером, когда он целовал меня в щеку на прощание у квартиры Петры. Вряд ли можно было говорить о соблюдении договора со стороны «Клариона». Джон Херберт обещал сообщать обо всех сведениях, касающихся меня, которые появятся до аукциона. Тем не менее я не сдержалась и с облегчением усмехнулась.

— Так что между вами происходит? — раздраженно спросил Эйдан.

— Гай хороший друг Петры, — ответила я, не позволяя испортить себе настроение. — Мне нравятся люди его типа. Он веселый и эрудированный, и он также очень помог мне в моих поисках.

— И это все?

— Эйдан, перестань. Пожалуйста, не веди себя как собственник.

— Эст… — начал он надломленным голосом.

— Это получилось не специально. Мы вышли из машины. Гай ездил со мной в Нормандию, чтобы найти редкое кружево для моего представления. Петра тоже там была.

Эйдан поднял брови и взял мою сигарету. Он уже давно не курил.

— Может, это и правильно. Чтобы люди не знали наверняка, вместе мы с тобой или нет, — я попробовала растопить лед.

Он затянулся.

— Знаешь, когда я предстану на аукционе, я не хочу, чтобы все думали, будто мой агент — это мой мальчик на побегушках, который продает меня на неделю. Мне нужно, чтобы люди задумались над моей значимостью.

— И сплетни о том, что ты спишь с французским музейным смотрителем, помогут им это сделать? — ядовито спросил Эйдан.

Я вспомнила слова Петры.

— Это получилось само собой, и поверь, что я не увлечена Гаем. Я лишь хотела сказать, что внимание прессы может переключиться с нас на него, что было бы неплохо перед аукционом. Вообще, я собираюсь попросить Гая сопровождать меня на ужин в галерее Тейт Модерн в следующем месяце, когда ты будешь в Нью-Йорке.

— Ты думаешь, что он настолько глуп, что позволит использовать себя подобным образом?

— Эйдан, он женат и счастлив в браке.

— На данный момент — да. Но ты ведь собираешься напустить на него прессу. Будем надеяться, он успеет все объяснить жене до того, как его фотографии попадут на первую полосу.

— Ты слишком драматизируешь.

— Эстер, я знаю, что ты любишь играть с прессой по их правилам, но они упрямее и злее тебя. Гораздо злее.

— Я расцениваю это как комплимент, — ответила я. — Но все-таки, когда ты едешь в Нью-Йорк?

Эйдан не собирался менять тему разговора и промолчал.

Я попробовала снова:

— Как там дела?

— Довольно неплохо, — хмуро ответил он, потушив сигарету. — Я собираюсь улететь в понедельник, отсутствовать три недели, встретиться с твоими возможными покупателями и обсудить в общих чертах наши с Грегом планы на будущее. А также как можно чаще видеться с Сэмом.

— И с Каролин? — Зачем мне понадобилось спрашивать о его бывшей жене?

— Естественно, я ведь не могу встречаться с Сэмом без Каролин, правда? — ответил Эйдан. — Она его мать. А ты едешь со мной?

— Через две недели мне нужно побывать в музее Фрика. Я хочу съездить туда перед приемом, организованным Тейт. А в каком аспекте вы собираетесь с Грегом обсуждать будущее?

Эйдан не смог сдержать энтузиазма:

— Нам с Грегом очень полезно начать более тесное сотрудничество. Необходимо наладить прямую связь, благодаря которой мы сможем общаться с коллекционерами из США. Для большинства английских художников круг покупателей ограничивается Европой, что неправильно.

Я спросила себя, насколько доход от моей продажи будет способствовать осуществлению этой цели.

— Ты удачливей других, — добавил он.

— Что ж, спасибо, Эйдан. Но я думаю, тут дело скорее в трезвом расчете, чем в удаче.

— Я не хочу сказать, что ты ничего не делала для успеха, но ты понимаешь, что такое бизнес. Должен признать, что эта идея с продажей привела к небывалому взлету твоей популярности. Если ты сможешь успешно осуществить свой проект, выиграют все. Я лишь помогаю тебе оставаться на вершине. Ради нашего будущего.