Дракон не спит никогда - Кук Глен Чарльз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В канале стапеля стояли шесть законченных кораблей-Стражей замены, и еще дюжина других восстанавливалась неторопливым темпом. Это была гигантская копия процесса восстановления погибших солдат. Если Страж погибал, на электронику замены накладывались данные, снятые во время последнего посещения Звездной Базы.
«Джемина-7» начала обновление своего файла, как только сошла с Паутины. Процесс будет длиться все время ее пребывания на базе. Все члены команды обновят свои личные файлы.
Если «Джемина-7» погибнет, все равно будет существовать «Джемина-7».
Те, кто создавал флот, столкнулись с проблемой, древней, как сам идеализм: как не дать огню погаснуть. Дети отказываются от мечтаний отцов, а внуки их презирают.
Они нашли ответ: сохранить поколение основателей.
Стрейт услышал шепот за спиной и понял, что он больше не распоряжается временем.
Но он не спешил. Без него они не смогут начать. И все равно он будет их раздражать, потому что им придется иметь дело с Диктатом-Военачальником, да к тому же и живым.
Он опоздал почти на минуту. Шум с трудом затих.
Был ли какой-нибудь реальный смысл в этих формальностях? Такая встреча лицом к лицу только подчеркивала независимость путей развития Стражей.
«Джемина-7» развернула полный парад: солдаты, канониры, мастера закрутки, пилоты, экипажи рейдеров, операционный экипаж и экипаж обслуживания. «Фульмината-12» выслала минимальный живой экипаж – несколько бесстрастных старших офицеров, приданных шестерым Бессмертным, которые правили кораблем.
Формальности полагалось выполнять за круглым столом в центре парадного зала. Вокруг стола было установлено оборудование, позволяющее Бессмертным «Фульминаты-12» и Обожествленным «Джемины-7» принять участие во встрече. Делегаты «Фульминаты-12» еще не включали свои изображения.
Они подождали, пока Военачальник не займет свое место, поскольку в их вселенной живым полагалось вскакивать по стойке «смирно» в присутствии Бессмертных.
Ханавер Стрейт так не поступил.
– Все готовы? Действуя в свойственном вам стиле, вы сейчас представите список тривиальных заявлений для демонстрации собственного превосходства. Давайте оставим его в стороне и приступим прямо к работе.
Талигос Мундт скривился. Зато Кол Мармигус взглянул на собеседника напротив и хихикнул. Военачальник «Фульминаты-12» Делка Старейча вперился в Стрейта самым своим холодным взглядом.
– Вы хотите, чтобы мы первыми ворвались в этот тупик.
Голосовые схемы он тоже включил на ледяные интонации.
– Вы настаивали на праве старшинства. Я был счастлив уступить столь сиятельную честь.
– Вы рассчитываете, что мы туда войдем, получим трепку и опозоримся.
– Тот, кто идет первым, всегда рискует попасть под град дерьма. Кто бы ни ставил эту ловушку, он верит, что может захватить корабль-Страж. Если вы не считаете, что «Фульмината-12» справится с задачей, можете пойти в резерве.
Старейча оказался в ловушке.
– Вы сами предложили свое участие, Военачальник. Если ваша цель – любой ценой доказать превосходство «Фульминаты-12», то я лучше пойду на эту операцию с одной «Джеминой-7». Поскольку вас не устраивает ни первый, ни второй вариант, может быть, вам вернуться к регулярному патрулированию?
Кол Мармигус снова хихикнул. Поджав губы в ниточку, Старейча произнес:
– Наверное, скоро подойдет время выбора Диктатов. Хорошо. «Фульмината-12» заявляет право на честь первого удара.
Так творилась История. Смысл всех формальностей – только в том, что они будут запечатлены для потомства.
Пришел еще один Страж – «Фретензис-28». Он принес новости о нападении Внешника на закрытую систему М. Меддины. Виновники нападения по описаниям выглядели как метанодышащий на борту «Искателя славы». Любопытно.
Интересно, «Джемина-7» оказалась в гуще одного гигантского клубка заговоров или двух? Не было ничего, что связывало бы крекелена с чужаками на борту того тревеллера, но теперь была связь между ними двумя.
Оказалось, что эти расы в состоянии войны.
Что было непозволительно в космосе Канона.
Наглость этого нападения возмущала свойственное Стрейту чувство естественного порядка.
42
Лупо не мог стряхнуть с себя растущий пессимизм. Он пытался изучать разведсводки, но ум его отказывался сосредоточиться.
Подплыл Симон Трегессер. Он тоже выглядел подавленным.
– Я слышал, у тебя что-то есть. Он так и не оправился от зрелища своего убежища, разрушенного обезумевшим Внешником.
– Были замечены еще два Стража, идущие к Звездной Базе. «Джемина-7» и «Фретензис-28».
– Очень быстро собралась эта троица. Статистика что-нибудь говорит?
– Нет.
– Тогда почему такая мрачность?
– Слишком редко непредсказуемые переменные оборачиваются в нашу пользу.
– Ты хочешь вернуть локаторы Паутины обратно?
– Если это провалится, мы потеряем свои капиталовложения.
– А я тебе скажу, что такая стратегия – удирать, чтобы драться когда-нибудь потом, – безнадежна.
– Но…
– Но в твоих доводах есть определенный смысл, Лупо. Верни эти чертовы штуки обратно.
– Они не знают, что могут удирать. У них запечатанные приказы, которые можно открыть только при получении отпирающего кода.
– Разумно. А есть у тебя планы, как выбраться нам? Продуманные с твоим обычным вниманием к деталям?
– Ага.
– Тогда все дело в ожидании. Отдохни. Расслабься с какой-нибудь девицей.
– Ага.
– У тебя есть что еще сказать?
– Ага. Только на ту тему, на которую ты говорить не хочешь. Ты должен рассмотреть способ обойти Валерену наследством.
– Этого не будет, Лупо.
– Пострадает Дом.
Бульканье и ворчание Трегессера явно означало несогласие.
– Да, она Трегессер. Но ей не хватает перспективы, Симон. У нее нет умения выбрать время. Нет умения привлекать людей. Ей не придется рассчитывать на преданность.
– Если будет слабой, то не удержится. Так было всегда.
– Блаженный отберет у нее власть. Но какой ценой? Допустим, мы захватим Страж. Вообрази себе Валерену, владеющую собственным Стражем.
– Мы захватим Страж, но Валерена на него лапы не наложит. Ты мне только дай его. И беспокоиться тебе будет не о чем.
– Ты отдашь его Блаженному?
– Черта лысого. Я отдам его себе. И сам стану наследником. Ты можешь сделать еще одного дубля, на этот раз здорового, а я перейду в него при наложении матрицы.
– Интересная идея. Если она у тебя выйдет.
– Почему бы ей у меня не выйти?
Трегессер не заметил, что Провик сказал «у тебя», а не «у нас». Хотя сам он тоже автоматически ответил «у меня».
– Ни один клон никогда не был ничем другим, кроме как биороботом – если не считать Валерены. Но официально о Валерене знаем только мы с тобой.
– И здесь будет точно так же, Лупо.
– Вряд ли. Как ты скроешь, что Симон Трегессер вдруг появился в здоровом теле? Директора завопят, что это не ты. Они скажут, что я сплел заговор, чтобы захватить Дом. И к тому же, черт возьми, такие попытки бывали. Кто-нибудь заключал сделку с Банат-Марахом и Троквеем и выступал в новой плоти, все радостными криками приветствовали его победу над смертью, а потом показывали ему дверь в ближайший Нижний Город. Слишком большие богатство и власть ставятся на карту.
– Чушь!
– Человеческая природа, Симон. Дело не выгорит. Это железный закон – тебе дадут один раз обмануть смерть, когда ты наверху, но цена за это одна – тебе придется начать с самого дна. В роли биоробота.
– Ха! Чуть, говорю я. Смотри на меня! Ты – мой человек, Лупо? Так если мы смогли начхать на закон, человеческую натуру и историческую инерцию, собрав сейчас такую огневую мощь, неужто мы не обойдем директоров?
– Без сомнения.
Лупо Провик сохранял бесстрастность стальной болванки. Он был человеком Симона Трегессера. И стоил доверия, которое ему оказывалось. Но в основе его преданности лежал тот факт, что Симон Трегессер не бессмертен.
