Прости меня, Кэрол! - Фрида Митчелл

Если она оглянется и увидит, что он смотрит ей вслед, она немедленно бросится к нему, кинется ему на шею и будет умолять простить ее и забыть все то, что она ему наговорила! Пусть берет ее на любых своих условиях, она согласится!

Если она оглянется.

А с какой стати, интересно? Ведь она говорила ему чистую правду. Она слишком сильно любит его, чтобы согласиться жить с ним без его любви.

Кэрол глубоко вдохнула и решительно шагнула в глубь дома. Пора отпускать Элизабет. Теперь ее очередь работать доброй тетушкой.

9

Шесть дней спустя Кэрол сидела на своем рабочем месте, жевала бутерброд, заменяющий ей сегодня обед, и просматривала пачку пресс-релизов, подготовленных за сегодняшний день Фионой. Собственно, в проверке Фиона не нуждалась. Она оказалась прекрасным сотрудником.

Зазвонил телефон, и Кэрол привычным движением подняла трубку:

— Вы позвонили в компанию Стрэнд. Чем могу помочь?

Два дня Кэрол провела в доме Розмари, приглядывая за близнецами, и все это время ее не оставляла мысль, что Рой позвонит ей. В пятницу из Франции прилетели родители, ухитрившись на пару часов обогнать свою старшую дочь с новорожденной внучкой, так что теперь в доме Роз было шумно и тесно, а Кэрол смогла вернуться к себе домой, абсолютно вымотанная, но довольная.

Рой не позвонил. И не позвонит. Теперь Кэрол Стрэнд для Роя Стюарта — пройденный этап.

— Простите, я разговариваю с мисс Стрэнд?

Женский голос в трубке говорил с американским акцентом, и Кэрол слегка нахмурилась, пытаясь понять, кто это.

— Да, это я. Чем могу помочь?

— Честно говоря, понятия не имею, мисс Стрэнд, но не позвонить я не могла. Не знаю, говорил ли он обо мне… Меня зовут Марго Фонтейн, я тетя Роя.

Дыхание перехватило, и Кэрол могла только тупо смотреть на собственный телефон, но наконец она собралась с силами и промямлила:

— Да, миссис Фонтейн, он говорил о вас…

— Прекрасно! Что ж, если вы осведомлены о моем существовании, тогда… Вы, вероятно, удивлены, что я звоню. Так вот, честно говоря, я и сама удивлена этому, но тем не менее, раз уж дело сделано — не могли бы мы увидеться, мисс Стрэнд?

— Увидеться?!

— Да, я в Англии, буквально на пару дней. Нечто вроде каникул.

— Понятно.

Ничего она не понимала, если сказать честно. Кэрол строго посмотрела на бутерброд с ветчиной, сиротливо лежащий на тарелке, и произнесла довольно твердо:

— Миссис Фонтейн, мне не хотелось бы быть невежливой, но… зачем я вам понадобилась?

Кэрол уговаривала себя спать каждую ночь, но хватало ее на три часа, не больше, а потом она вставала, подходила к окну и часами вглядывалась в редеющий сумрак. Все это время она не могла дождаться, когда сможет начать работать, чтобы перестать думать о племяннике этой женщины.

О Рое Стюарте.

С нее хватит этой семейки! Кем они себя воображают?

Пауза несколько затянулась, но в конце концов Марго заговорила вновь, теперь гораздо тише и неувереннее:

— Я до смерти беспокоюсь за Роя, и мне нужно с кем-нибудь это обсудить.

— Но… почему не с вашим мужем? С друзьями Роя? Я уверена, что у него масса куда более близких ему людей, чем я…

— Вы, мисс Стрэнд. Мне нужно поговорить именно с вами. Честно говоря, я стою в телефонной будке напротив вашего дома, и вы потратите на меня не больше нескольких минут, обещаю.

В это было трудно поверить, но Кэрол только грустно усмехнулась. Подобный таранный метод вполне в духе Стюартов, а в жилах Марго Фонтейн течет именно эта серебряная кровь.

Все сомнения отпали в следующую секунду, когда Марго Фонтейн пролепетала в трубку голосом испуганного ребенка:

— Пожалуйста, мисс Стрэнд!

— Хорошо, миссис Фонтейн, если вы уверены, что вам это поможет.

Через минуту Кэрол открывала дверь высокой и симпатичной, прекрасно одетой женщине средних лет. Волосы она красила, что делало ее моложе, но сейчас встревоженное лицо выдавало истинный возраст Марго Фонтейн.

— Зовите меня просто Кэрол. Пойдемте наверх. Хотите кофе, чай или, может быть, чего-нибудь прохладительного?

— Кофе, пожалуйста, если вас не затруднит.

Она пропустила гостью в комнату и приветливо сказала:

— Располагайтесь и отдохните, а я сварю кофе.

В следующий момент Кэрол начисто забыла и о кофе, и обо всем на свете, потому что Марго Фонтейн спросила ее:

— Как давно вы знакомы с моим племянником, Кэрол?

— Познакомилась, когда была почти ребенком, потом мы не виделись много лет, а встретились вновь несколько месяцев назад. А что?

— Я никогда в жизни не видела его в таком состоянии, вот что! Я думала… Впрочем, неважно, что я думала. Это вы с ним порвали или он с вами? Простите, ради Бога, простите меня! Вы, наверное, думаете, что я старая нахалка, но… я всегда ощущала себя скорее его матерью, чем теткой, хотя это и не дает мне права совать свой длинный нос в его личную жизнь.

Она глядела на Кэрол с такой растерянностью и с таким раскаянием, что не простить ее было бы жестоко. Эта его тетя Марго была ужасно симпатичной, она нравилась Кэрол, хотя девушка и не хотела в этом признаваться, и потому голос ее прозвучал довольно сухо:

— Я так понимаю, Рой не знает, что вы здесь?

— Упаси Боже, конечно нет! Он не простит мне этого. Я прекрасно знаю, что мне нет прощения, но мальчик так много значит для меня! Он… он прожил нелегкую жизнь, Кэрол.

— Он рассказывал мне о своем детстве и о Лоре.

— Правда? Как вам это удалось? Он никогда в жизни никому об этом не рассказывал.

Что-то подсказывало Кэрол, что пятью минутами тут не обойдется. Она вздохнула и отправилась на кухню.

Марго просидела у нее три часа, и за это время они почувствовали себя настоящими друзьями.

Кэрол неожиданно обнаружила, что рассказывает тетке Роя абсолютно всю свою историю, начиная с юношеской влюбленности и заканчивая недельной давности разрывом, и почти не удивилась, когда Марго мягко сказала в ответ:

— Ты ведь любишь его, Кэрол. Не волнуйся, я не выдам тебя и ничего никому не скажу, моя дорогая, но он дурачок! Я его обожаю, но он самый настоящий олух! Однако тебе не стоило говорить ему о детстве.

— Я совсем немного…

— Да, но этого делать не стоило.

— Я знаю, и он никогда не простит меня за это.

— Никогда — это слишком долго. Он прилетел в Штаты в среду, и я никогда в жизни не видела у него такого лица. Не злое, нет, просто казалось, что кто-то грызет его изнутри. Много лет назад я видела нечто похожее, но на этот раз было гораздо, гораздо хуже! Вот потому-то я и решила все выяснить, набралась нахальства и приехала повидать тебя. Он много раз рассказывал о тебе, и вот теперь я соврала, что у меня дела во Франции — вообще-то у меня действительно есть там дела — и прилетела сюда. На самом деле сейчас я в Париже.