Награда Бога - Татьяна Губина

— Но ты рвешь себе сердце! — настаивала Лера.

— Тебе это только кажется, — уверяла Натка.

Теперь, смотря на зареванную Натку, Лерка понимала, что ничего ей не казалось. Что влюбилась-таки подруга в своего удобного аспиранта по уши. И плачет по погибшей любви.

— Ну, я вся внимание, — со вздохом сказала Лера и уставилась на подругу. — Свят женится?

Натка кивнула головой и начала говорить.

Все так и оказалось. Только намного прозаичнее, чем предполагала Лера. Ей рисовалось романтичное прощание аспиранта с многочисленными заверениями в любви и сожалением, что воля родителей для него более свята, чем Натка, и так далее и тому подобное. А на самом деле в почтовом ящике Натка нашла длинный белый конверт, в котором лежало красочное приглашение на свадьбу.

— И все? — ужаснулась Лерка. — Ни объяснений, ни слез, ни прощального поцелуя?

— И все. — Натка протянула руку и вытащила сигарету из пачки. — Он был честен со мной с самого начала, Лерка. И я ни на что не могла рассчитывать. А с приглашением на свадьбу... — Она прикурила сигарету. — Это я придумала.

Как-то Натка попросила Свята, когда придет время его женитьбы, не устраивать из их расставания спектакля.

— Ты просто кинь приглашение в ящик, и я буду знать, что все кончено.

Свят рассмеялся и сказал, что это будет очень нескоро.

— Но, видимо, родители решили по-другому. — Натка сбросила пепел в чашку. — Знаешь, Лерка, я ведь действительно даже себе не могла признаться, что люблю его. А как этот чертов конверт вчера из ящика достала, так... — Она опять заплакала.

Лерка молчала. А что тут скажешь? Разум не всегда солидарен с сердцем и наоборот.

— Кстати, — Натка вытерла салфеткой глаза, — насчет любви. Ты бы к Везуне присмотрелась. Неспроста он аж из Воркуты сегодня примчался, чтобы тебя встретить.

— Откуда? — Лерка вылупила глаза.

Серега позвонил Натке накануне и спросил, кто будет встречать Леру из роддома. Натка стала перечислять.

— Ну, про ребят понятно, а счастливый отец?

— Серега, я тебе перечислила ВСЕХ, — ответила Натка с нажимом.

Везуня что-то нечленораздельно промычал и отключился. Каково же было удивление Натки, когда около роддома первым она приметила яркий пуховик друга.

— Сейчас он уже, наверное, в аэропорту, — закончила Натка. — Ждет посадку на самолет обратно в Воркуту. У них там какое-то расследование.

— А откуда он вообще узнал, что я в положении? — спросила Лерка. — Его в Москве не было с той ночи, как мы девчонок из квартиры Ланы вызволяли.

— Не знаю, Лер. — Натка зевнула. — Петька, наверное, сказал. Они созваниваются. Ладно, я домой поехала.

Конечно, никуда она не уехала. Лерка поставила ей раскладушку на кухне, и Натка заснула, еще не коснувшись головой подушки. Только часа в четыре утра, когда Лерка покормила Сонечку и пошла в ванную помыть бутылочку, она услышала глухие рыдания. Бросив свое занятие, она вошла в кухню, села на раскладушку и прижала голову Натки к себе. Натка плакала, Лерка гладила ее по голове и укачивала, словно ребенка.

Через час подруга затихла, а Лерка все качала и качала ее, глядя, как за окном начинается новый день. Чернила ночного неба уже разбавлялись утренним рассветом, звезды бледнели, просыпались зимние птицы...

«Ничего, Натка, ничего. И этот день пройдет. И наступит следующий, новый, радостный. Пусть то, что с нами уже произошло, будет самым сильным разочарованием в жизни. И впереди нас ждет все самое лучшее и интересное».

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— С днем рождения, детка, с днем рождения!

Сонька сидела на высоком стульчике в нарядном платьице с большим бантом на голове и расточала всем беззубые улыбки. Сегодня ей исполнился ровно годик. По этому замечательному поводу Фаина закатила пир горой, и вечером собрались самые близкие. Тина с Петькой примчались с очередных частных уроков, Лера с трудом вырвалась с вечернего судебного заседания, а Натка еще неделю назад перенесла свою смену в больнице. С недавних пор она подрабатывала ночной медсестрой в одной очень солидной частной клинике. Днем же продолжала учебу.

— Так, а где же наш крестный папа? — спросила Фаина Исааковна, когда все расселись за столом.

— Он так и не смог вырваться с Гренландии, — ответил Петька. — У них там нелетная погода. Но просил поцеловать Сонечку и передать подарок.

Вечер набирал обороты. Петька уже играл с девочками в «холодно-горячо», Тина подыгрывала им на стареньком пианино, когда Натка тихо спросила Лерку:

— А что дедушка, так и не появлялся?

Лерка покачала головой. За прошедший год она видела отца два раза. Первый — когда он принес документы о разводе с Ланой и лишения ее родительских прав, а второй — когда забирал свои вещи, что оставались в квартире у матери. И было это больше полугода назад. Больше Лерка его не видела и не слышала. Он только позвонил Фаине, сказал, что ничем не сможет помочь им и чтобы они его не искали.

Лерка наделась, что отец объявится хотя бы на дни рождения дочерей или внучки, но тщетно. Ни звонка, ни открытки. Натка предположила, что его опять призвали к оружию властные структуры, но Лерка чувствовала, что отец где-то рядом.

Она не осуждала его, в какой-то мере даже понимала. Трудно жить с дочерью, которой пришлось столько вынести по его вине. Хотя сама Лерка девчонок не считала обузой. Лишь в последнее время она отчего-то часто вспоминала маму. И так ей было горько оттого, как они расстались. Тысячи раз Лерка хотела набрать швейцарский номер матери, но каждый раз не решалась. А что она ей скажет? Прошло уже семь лет с тех пор, как Ольга уехала. И ни разу она не позвонила дочери.

«Черт возьми, — думала Лерка, смотря, как Петька возится с девчонками на полу. Они играли в американскую игру «Твистер». Маруся крутилась волчком, а между ног Петьки ползала Соня. — Что у нас за судьба такая? Никому-то мы не нужны. Ни отцам, ни матерям, ни дедам».

— Как это никому, а я, а Петька с Тиной, Везуня? — раздался над ухом голос Натки. Лерка и не заметила, что говорила вслух.

—  Ну, вы вне конкуренции, — засмеялась Лерка.

— И потом, жизнь еще не окончена. Все может измениться, — философствовала Натка, — и тот, от кого меньше всего ждешь поддержки, может оказать самую большую помощь.

— Ты кого имеешь в виду?

— Да никого конкретно, так, мысли вслух.

Взрыв хохота заставил их прервать свой разговор.

Длинный Петька окончательно запутался в конечностях и рухнул на ковер. Сонечка засмеялась, и ее звонкий смех рассыпался, будто маленькие колокольчики. Но вдруг она поперхнулась и закашлялась. Лерка тупо смотрела на дочь и не сразу сообразила, что девочке плохо.