Зверь 3 - Алексей Калинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Локи не стал заканчивать предложение, а создал портал и вместе с конструкцией растворился в бушующем пламени.
Тьяцци остался один. Он почесал голову, а после начал пристраивать клетку. Скоро должна прилететь «птица», так что к представлению должно быть всё готово. Под нос великан ругал себя за то, что невовремя отправился к Локи…
Глава 21
На скальном выступе в кустах вереска ни меня, ни Тора не было видно со стороны. Это место было выбрано неслучайно — отсюда замок был виден, как на ладони. Мы прибыли на место и прождали возле замка Тьяцци весь день до наступления глубокой ночи. Почему так? Потому что это было необходимо для нормальной кражи, чтобы под покровом ночной темноты и вообще…
Мне же это было нужно, чтобы дать Чопле запас времени для прилета и чтобы успеть нормально подготовиться. Зная её только с плохой стороны, могу сказать, что её неторопливость могла стать притчей во языцех. Если бы я не пообещал надавать ей лещей, если не появится вовремя и вообще уволить навсегда и навечно, то могли бы с Тором запросто прокуковать ещё неделю. А так…
Конечно, Тор предлагал ворваться сразу в замок, надавать всем мужчинам по башке, изнасиловать всех женщин и вытащить всё золото, но я предложил повременить. Сказал, что в таком случае мы можем лишиться той самой птицы. На это Тор предложил другой вариант: изнасиловать всех мужчин, надавать женщинам по башке и вытащить всё золото. Я отказался и от этого варианта. Тор собрался было накидать ещё пару вариантов, где можно было изнасиловать и надавать по головам, но я опередил его и привел свои доводы, что нужно просто подождать и повременить.
Мои доводы в том, что даже если мы просто появимся перед глазами Тьяцци, то это не помешает ему свернуть птице голову, убедили Тора подождать. Да, убедить было трудно, но мне это удалось. Как бы в знак недовольства Тор отвернулся от меня и разлегся прямо на голой скале, подложив под голову удачно попавшийся камень. Через несколько секунд от его храпа начал пригибаться одуванчик.
Уже под вечер в окне верхней башни появился цветок розалии в горшке. Знак того, что у Тьяцци всё готово. А это значило, что Чопля на месте, заряжена и имеет боевой настрой.
Что же, пришла пора начинать. Я тронул Тора за мощное плечо и тут же отпрыгнул, когда он отмахнулся, как от надоедливой мошки. Да уж, мощный кулак оставил вмятину на базальтовой площадке. Я не позавидовал будильникам, которые были у Тора до меня.
— Ни хрена себе, доброго утречка, — задумчиво проговорил я, осматривая вмятину, в которую мог бы поместиться баскетбольный мяч. — Это ты вполсилы шарахнул?
— Да ну, какие вполсилы, так, чуточку отмахнулся, чтобы не досаждал, — протер глаза Тор. — Вот если бы в полную силу, то от тебя только воспоминание осталось.
— Ладно, вставай. Извини, кофе не наливаю, но могу обрадовать — в замке все уснули и мы можем спокойно прокрасться. Главное — не брать золотую клетку. Вроде бы она заколдована и может подчиниться только… — я посмотрел на вмятину на скале. — Только самому сильному богу Сумеречного мира. Если не ругаться и не бить посуду, то войдем, заберем птицу и выйдем незамеченными. Всех дел — на две монеты серебра…
— А если бить посуду? — спросил Тор, помахивая молотом.
— Тогда на выходе получим дохлую птицу и развороченный архитектурный ансамбль, — пожал я плечами. — А оно нам надо? Ведь там же люди живут…
— Ну и плевать, будут в другом месте жить, — мотнул косматой головой Тор.
Похоже, что мои слова про птицу он пропустил мимо ушей.
— Да? А как же птица? Разве она нужна дохлая Всеотцу?
— Другую найдем, — беспечно отмахнулся Тор.
— Увы, другую мы вряд ли найдем. Я слышал, что это последний образец не только в Сумеречном мире, но и вообще во всех возможных мирах.
— Ты что-то слишком много знаешь для того, кто долго был конем, — подозрительно сощурился на меня Тор.
— Так что же сделать, — развел я руками. — Когда я был конем, то понимал и птиц, и зверей, и даже рыб. Хотя, рыбы болтушки те ещё… Недаром их засунули в воду, чтобы не трещали без умолку. Под водой их глупые разговоры не так слышны.
— Да? — удивился Тор. — Их поэтому сунули в воду?
— Ну да, раньше они бегали как ящерицы по суше и питались травой. Но как выучили речь и начали нести чушь… Их сразу же всех депортировали в воду. А там уже за ненадобностью ноги превратили в плавники. Вот только крокодилы себе оставили лапы, но они мудрее — предпочитали открывать пасти только для того, чтобы пожрать.
Ё-моё, что я нёс? Да ещё с таким умным видом, как будто был профессором и передавал свои накопленные знания внимательным студентам. Ещё даже хотел спросить Тора — а какого хрена он за мной не записывает?
Но тем не менее, отступать некуда — позади скала, впереди замок Тьяцци. А Тор, насколько я уже успел понять, не мог похвастаться чрезмерным количеством серого вещества в черепной коробке. Он слушал меня, недоверчиво почесывая затылок, но не возражал. Похоже, что он спросонья готов заглотить любую чушь.
— Идем же, бог грома и молнии, — произнес я, чтобы не продолжать грузить Тора и не забивать ему мозг перед операцией. — Ступай осторожно, мы зайдем, возьмем птицу и уйдем также тихо. И ни в коем случае не вздумай брать золотую клетку. Понял? Ни в коем случае!
Мой расчет был прост, как в случае с белой обезьяной. Если сказать человеку, чтобы он думал о чем угодно, только не о белой обезьяне, то он наоборот — только о ней и будет думать. Тут же должен сработать тот же принцип. Или я плохо знаю всех тех, кто мнит себя великим и ставит над другими людьми.
Серебристая луна внимательно следила за тем, как мы аккуратно спускались со скал, как бесшумными тенями скользили над камнями, приближаясь к воротам замка. Я помнил, как Тьяцци описывал небольшую пристройку слева от основных ворот, поэтому начал забирать левее.
Я находился в полной уверенности, что Тор будет двигаться за мной!
Моя уверенность разбилась с громким лязгом падающих доспехов. Я обернулся на шум и увидел, что улыбающийся Тор показывает на двух лежащих у ног ледяных драугров-привратников. Бог грома и молнии просто появился перед ними, сгреб в широкие ладони головы и соединил их с неумолимостью летящих навстречу друг другу паровозов.
— Я же должен кому-нибудь дать по башке, — пробормотал Тор, когда увидел моё осуждающее покачивание головы.
— Надеюсь, что про изнасилования и грабеж ты забудешь, — буркнул я в ответ.
— Надейся-надейся, — ухмыльнулся Тор.
— Чего? — я даже встал от неожиданности.
— Да шучу я, шучу. Это была всего лишь маленькая слабость. Показывай, где там птица?
Я махнул рукой и показал на небольшую одноэтажную пристройку. В щелях дверей виднелся золотистый свет, идущий изнутри.
— Нам туда, — произнес я.
— Да? А как быть с этими? — Тор мотнул головой на десяток выбежавших из ворот драугров с огромными секирами наперевес.
Драугры покосились на лежащих без сознания коллег и крепче взялись за древки. На суровых грубых рожах читалась вселенская любовь и обожание.
— Вот же засада… — простонал я. — И надо было тебе трогать привратников.
— Чего теперь стонать-то? — оскалился Тор и подхватил свой молот. — Ну что же, пришла пора настучать кое-кому по башке!
Он кинулся в атаку и не услышал, как я произнес:
— Тебе бы самому по башке настучать, дурень перекачанный.
Следующие пять минут мы разбирались с драуграми. Вернее, разбирался Тор, а я только старался чтобы меня не зацепило ни секирой, ни молотом. И то и другое мне удалось очень хорошо. Даже осколком не цепануло, мог бы и не накидывать Кольчугу Души.
Пять минут пролетели незаметно. Все драугры оказались повержены и были аккуратно сложены в кучку возле ворот. Может у Тьяцци получится оживить своих слуг? Я на всякий случай сложил, а дальше видно будет. Надо отдать должное — махался Тор лихо. Не хотел бы я выйти к нему в спарринг. Нет, мне не страшно, но… Зачем переть на экскаватор, если можно его обойти?
— Ну что, размялся, теперь можно и к женщинам, — хохотнул Тор, покручивая молотом
