Ужас (ЛП) - Кэмпбелл Нения

— Но раз уж ты спрашиваешь, я смогу сказать, сломала ли ты печать. Возможно, не сразу... но достаточно скоро.

Она непослушно ковыряла воск, отчего красноватые крошки осыпались на пол.

— Ну и?

— Не думаю, что это в твоих интересах. Будут последствия. Залог, можно сказать, для того, чтобы обеспечить соблюдение этого соглашения обеими сторонами. — Он дернул за свою цепочку и сказал. — Особенно твоей.

Рука, державшая конверт, сжалась в кулак.

— Что...?

— Если ты откроешь конверт... если, конечно, решишь бросить мне вызов, — ты уделишь мне семь минут своего времени.

Семь минут?

— Я... я знаю эту игру, — тихо сказала она.

— Тогда мне не нужно объяснять тебе правила.

— Но... это же детская игра. Ты хочешь сыграть в детскую игру в течение... в течение семи минут? — С таким же успехом она могла бы просто поцеловать ублюдка прямо сейчас и покончить с этим. Это не хуже того, что он уже сделал с ней.

— Ты не ребенок, — сказал он. — И не связана детскими правилами — или детским воображением, если уж на то пошло. Да, теперь ты начинаешь понимать, — проговорил он, когда ее черты изменились в нечто, что, должно быть, напоминало ужас. — У тебя по-прежнему хорошее воображение, Вэл? Оно тебе понадобится... чтобы поиграть со мной.

Вэл ударила его. А потом еще раз. И еще. Не имело значения, что ему удалось увернуться от двух из них; это заставило ее почувствовать себя лучше. По крайней мере, ее атака стерла довольную ухмылку с его губ.

— Тогда забери его обратно, — отрезала она между ударами. — Забери его обратно!

— Не думаю, что тебе понравятся последствия этого. — Он ухитрился поймать один из ее кулаков и рассеянно сжал, заставив ее вскрикнуть. Она почувствовала, как он обхватил ее другое запястье. — Или, возможно... ты их ждешь.

Она пнула его ногой — сильно. Он зашипел от боли и удивления, и его хватка ослабла. Вэл выскользнула из его рук, потирая запястья. Все, что она могла слышать, было ее сердцебиение. Гэвин посмотрел на нее, слегка прищурив глаза, решая стоит ли приближаться к ней.

— Я его не открою. — Вэл сунула конверт в карман джинсов. Или пыталась. У нее не вышло с первого раза, руки слишком сильно дрожали.

— Никогда не знаешь наверняка, — задумчиво произнес он. — Всякое может случится.

И, вспомнив его недавнюю угрозу, она подавилась.

***

Лампочки не могли двигаться сами по себе. Без какого-либо сквозняка… или кого-то, кто вызвал бы этот сквозняк. В тот момент, когда эта мысль пришла ей в голову, Лиза резко развернулась, чуть не упав на своих каблуках. «Как только приду домой, отдам их на благотворительность».

— Блейк? — Она понизила голос. — Джеймс? Вэл? — Она долго колебалась. — ГМ?

Лиза потерла голые руки. Ей вдруг стало холодно, и она уже начала задаваться вопросом, не было ли где-нибудь открытого окна — здесь было довольно пыльно и отвратительно, когда кто-то схватил ее за руку сзади. Она испуганно вскрикнула.

— Какого черта? Кто там?

— Я, — сказал кто-то, совершенно не внеся ясности.

Однако она узнала голос. Только один человек был настолько несносным, настолько социально неполноценным, что счел бы это приемлемой формой приветствия.

— Джексон.

— На самом деле, — голос звучал оскорбленно — Джейсон.

— Мне все равно, хоть Санта Клаус, — холодно сказала она. — Отпусти меня сейчас же.

Он прищелкнул языком. Ей захотелось дать ему пощечину. Все, что он делал, вызывало у нее желание дать ему пощечину.

— Почему у меня такое чувство, что я тебе не очень нравлюсь?

— Наверное, потому, что это так и есть, ты, одна сплошная ошибка природы, — огрызнулась она. — Клянусь, если ты не отпустишь меня прямо сейчас...

— Знаешь, — перебил Джейсон, — ты не так глупа, как я думал. Когда впервые увидел тебя, то решил, что ты пустышка.

— Забавно, — сказала Лиза, невольно начиная пугаться. — Я считала тебя придурком.

— Но ты не дурочка, — закончил он спокойно, как будто она ничего не говорила. — Видишь ли, я подслушал часть твоего разговора с ГМ, так что знаю. Так почему же ты притворяешься той, кем не являешься?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Лиза дернула рукой.

— Отпусти, Джейсон.

— Ты правильно произнесла мое имя. Хорошее начало.

Тонкие щупальца страха захватывали ее разум. Она чувствовала, что вот-вот потеряет контроль над собой. Лиза сжала руки в кулаки, поморщившись, когда ее длинные ногти впились в ладони.

— Чего ты хочешь? — резко спросила она после бесконечного молчания.

— Партнерство.

— Обратись к своей собственной команде.

— Я бы с удовольствием, — последовал сухой ответ, — но у ГМ и Чарли свои собственные планы, а Брент... ну, Брент просто тупой. Не самый лучший материал для работы.

— Мое сердце обливается кровью за тебя, — Лиза отложила в сторону информацию о Чарли и ГМ. Ей было интересно, что они делают, когда ходят сами по себе. Использовал ли ГМ это время, чтобы преследовать Вэл? Джейсон, вероятно, знал. Он уже зарекомендовал себя как шпион. Плюс подражание тактике запугивания ГМ, в придачу. У него не особо получалось, он слишком жалок, чтобы это работало хотя бы наполовину так же эффективно.

Хотя даже половина этой эффективности могла напрягать.

— Так что отвали, — добавила она. — У меня есть своя команда, и, в отличие от твоей, мы на самом деле сплочены.

— О, действительно, — усмехнулся он. — Вэл, кажется, сама часто исчезает. И Джеймс тоже.

Что-то в его словах ее задело, хотя она не могла понять, что.

— Не имеет значения, — парировала Лиза. — У нас еще есть Блейк, и он вдвое умнее, чем ты думаешь.

Даже в темноте она увидела, как напряглось его лицо. И у нее было время подумать, черт возьми, прямо перед тем, как он набросился на нее.

***

Она уже достаточно далеко отошла, направляясь в сторону от гостиной, и теперь коридор начал расширяться, когда Вэл подошла к тому месту, где появилась лестница.

Толстый конверт сморщился, когда она повернулась, чтобы рассмотреть развилку, напоминая ей о своем присутствии.

Пыль густо висела в воздухе, и когда Вэл вдохнула в следующий раз, ее рот наполнился ею. Она закашлялась и сухо сглотнула, поморщившись от того, насколько громким был звук в тишине. Она пожалела, что не догадалась стащить бутылку воды со стола в столовой, но ее мысли, конечно, были заняты другими вещами. Она плотно прикрыла рот в тщетной попытке заглушить звук и услышала крадущееся движение, лишь частично затмеваемое ее собственным.

Она быстро осмотрела оба конца коридора, прежде чем резко повернуться на звук сверху. Вэл замерла, как кролик. Судя по стонам деревянных досок, кто-то спускался по этим ступеням. Однако, в отличие от лестницы в собственном доме Вэл, эта лестница имела небольшой изгиб, так что кто-то на одной из верхних ступеней мог видеть те, что внизу, не будучи замеченным.

«Меня видят? Смотрят на меня прямо сейчас?»

— Вэл?

Ошеломленное, испуганное выражение лица медленно сменилось облегчением.

— Джеймс?

Он шагнул вперед, и она смогла его увидеть. Его лицо было напряженным, серьезным, а руки крепко сжаты по бокам. Джеймс выглядел таким же напряженным, как и она, и это причиняло Вэл боль. Словно он испытывает те же страдания, что и она сама.

При этой мысли Вэл захлестнула волна… чего-то — не совсем привязанности или сочувствия, а скорее порыва, внушенного чувством долга и эмоциональной ответственности. Она подскочила к Джеймсу, обняла его за талию и вдохнула запах смягчителя ткани и «Олд Спайса» от его накрахмаленной черной рубашки. Это немного утешило, но не сильно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Джеймс не ответил, но она почувствовала, как он напрягся под ее прикосновением. Она опустила руки и сделала медленный шаг назад. Пустота на его лице испугала ее.

— Джеймс?

Очень медленно он посмотрел на нее. Его глаза цвета морской пены горели мягким огнем, который просачивался в его черты, как капли воды с тающего ледника, медленно стекают в полноводный ручей. И она не могла не заметить, что он, похоже, не особенно рад ее видеть. С другой стороны, когда она видела его в последний раз, он не был другим. Потому что в тот раз, когда они встречались, она не смогла должным образом защитить его перед ГМ, несмотря на свои собственные страхи, и в порыве гнева он оставил ее — бросил ее —убежденный в предательстве до того, как она совершила преступление.