На пути к перелому - Иван Ласкин

Решающую роль в срыве этого наступления немецко-фашистских войск сыграло исключительное упорство и героизм защитников Севастополя, четко организованный и умело управляемый огонь всех артиллерийских средств СОРа и правильное использование резервов. Во втором секторе они вводились в бой только для удержания высоты с Итальянским кладбищем, а на северном направлении - для сохранения позиций в районе полустанка Мекензиевы Горы, чтобы не допустить противника к бухте Северной.

Конечно, особое влияние на ход событий под Севастополем в этот период оказала Керченско-Феодосийская десантная операция, начавшаяся в последних числах декабря 1941 года. Она проводилась по приказу Ставки в период наиболее напряженных боев за город. Одной из ее целей было вначале облегчить положение защитников Севастополя, а затем и снять осаду с него. Проведением операции Ставка оказала огромную помощь севастопольцам в очень тяжелое для них время, что в значительной мере определило весь последующий ход обороны города.!

* * *

В январе 1942 года под Севастополем возникло такое равновесие сил, когда ни одна из сторон не в состоянии была проводить наступательные действия с решительной целью. Наступило фронтовое затишье, длившееся до мая. Ранней весной командарм И. Е. Петров при встрече о нами сказал:

- Наши войска в Крыму наступления не проводят. А немцы вошли в Крым не для отсидки и будут только наступать. За передышку они, безусловно, накопили силы. Севастополь же три месяца, в сущности, не получал ни пополнения, ни боеприпасов. Враг это знает. Встает вопрос, где он будет проводить наступление. Не исключена возможность, что Манштейн решит вначале разделаться о Севастополем, чтобы потом бросить все силы на керченскую группировку. Поэтому мы должны усиленно укрепляться и всегда держать себя в готовности к отражению наступления врага.

30 марта 1942 года генерал Петров издал приказ, в котором требовал от войск укреплять позиции и подступы к городу.

Учитывая неудачные попытки наших войск в течение трех месяцев осуществить решительное продвижение в глубь Крыма и то, что с приближением теплых дней немецко-фашистское командование совершенно очевидно начнет проводить наступательные операции прежде всего против войск на Керченском полуострове и на Севастополь, Ставка в середине апреля 1942 года потребовала от командующего фронтом генерала Д. Т. Козлова организовать прочную оборону и улучшить положение войск на отдельных участках фронта. Однако это требование Ставки оказалось невыполненным. Группировка войск фронта к маю 1942 года оставалась наступательной. Оборона не укреплялась. Тем временем противник готовился к наступлению с задачей сбросить советские войска с Керченского полуострова, а затем, сосредоточив свои силы под Севастополем, уничтожить героических защитников города и овладеть важной военно-морской базой на Черном море{26}.

С утра 8 мая 1942 года 11-я немецкая армия в составе семи пехотных и одной танковой дивизий перешла в наступление на Керченском полуострове.

Главный удар на узком, в 5-6 километров, фронте наносился по левому флангу 44-й армии, вдоль побережья Черного моря.

Части 44-й, попав под внезапный удар с воздуха и под сильный артиллерийский и минометный огонь, атакованные танками, слабо управляемые и не получающие поддержки авиацией, танками и резервов, не смогли оказать должного сопротивления и стали отходить.

14 мая враг прорвался к окраинам Керчи. Главнокомандующий Северо-Кавказским направлением Маршал Советского Союза С. М. Буденный отдал приказ фронту переправить свои силы через Керченский пролив на Таманский полуостров.

Мы, севастопольцы, в течение нескольких дней ничего не знали об этих событиях. Только около 12 мая из данных нашей радиоразведки стало известно, что крупные немецкие силы прорвали фронт обороны советских войск на Керченском полуострове и продвигаются вперед.

А вскоре противник вышел к проливу и полностью овладел полуостровом.

В тридцатые годы мне пришлось служить в 44-й дивизии, которой командовал Д. Т. Козлов, поэтому мы довольно хорошо знали друг друга.

Примерно через год, в конце марта 1943 года, когда он, находясь уже в должности заместителя командующего Воронежским фронтом, прибыл на Курскую дугу, где я был начальником штаба 7-й гвардейской армии, мы встретились с ним, и Дмитрий Тимофеевич сам завел разговор о его неудаче на Керченском полуострове.

Дмитрий Тимофеевич говорил тогда, что и сам чувствовал свою вину, а главное, свою неподготовленность, поскольку с масштабом фронтовой операции он никогда не имел дела. Да к тому же и театр попался необычный: позади Керченский пролив, а с двух сторон - море...

О неудаче наших войск под Керчью теперь узнали все защитники Севастополя.

Военные советы Черноморского флота и Приморской армии, политотдел армии и командование соединений приняли самые действенные меры для усиления партийно-политической работы, поднятия боевого духа воинов.

И в дивизии - в ротах, батареях развернулась напряженная работа командиров, комиссаров, политработников, всех коммунистов по подготовке людей к тяжелым боям.

Мы учитывали, что наш плацдарм очень мал, что отходить некуда, значит, надо прочно, до последних возможностей удерживать первые рубежи обороны. Это могло быть достигнуто стойкостью и мужеством бойцов и командиров, находившихся на самых передовых позициях. Следовательно, главным местом политической работы становился передний край, она велась непосредственно в окопах и землянках передовых рот, с группами и с отдельными бойцами. Близкое, теплое и задушевное слово командира и политработника роднило людей.

Известно, что каждый человек имеет свои особенности характера, свои слабости, каждый по-разному переживает опасность, трудности боевой жизни. И какой же мерой можно оценить напряженность и действенность работы, которую вели командиры и политработники, если они сумели не только восстановить высокий моральный и боевой дух воинов, но и поднять сознание людей, их мужество до способности к самопожертвованию в бою!

* * *

Наступила настоящая весна. Природа оживилась. Под теплым крымским солнцем земля быстро поросла травой, зазеленели деревья и кустарники. С одной стороны, это нас радовало, так как теперь мы были менее заметны для противника. Но, с другой стороны, и гитлеровцам теперь было легче маскироваться.

Ярче засияло солнце на безоблачном весеннем небе, Над окопами бойцов висело теплое, зыбкое марево.

Но эта чудесная, волнующая красота принесла нам много новых хлопот: короткие ночи и чистое, голубое небо - большой козырь в руках противника, имеющего огромное превосходство над нами в авиации.