Белый плен. Двое во вселенной - Катрин Корр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кристиан тряхнул больной головой и заставил себя подумать о том, как резко переменилась его жизнь, когда однажды эта милая, но подлая девушка, без зазрения совести воткнула ему нож в самое сердце. Так спокойно, неспешно и хладнокровно. Он чувствовал себя дураком, над которым потешалась женская бессердечность. Его тошнило от её имени, которое пресса продолжала мусолить в своих грязных статейках. Даже этот гребаный медицинский бинт вызывал у него бурю эмоций! Зашвырнув белую упаковку в угол, Кристиан сердито распахнул дверь и вернулся к тому, с чего начал. Он выгребал снег с такой яростью, словно выкорчевывал из памяти самые нелепые и бессмысленные детали семилетней давности. А ещё ему жизненно необходимо как можно скорее выбраться наружу. Подальше от источника зла.
* * *
Они провели здесь уже семь часов, а признаков того, что их ищут, так и не обнаружилось, но глупая надежда всё же вытягивала из мрачных мыслей. Чем глубже Кристиан прорывал туннель, тем тверже и непослушнее становился снег. Озлобляясь на ситуацию с каждой новой минутой, он достал швабру с чулана и стал пропихивать её сквозь плотно спрессовавшийся белоснежный слой. Он надеялся, что так ему удастся добраться до поверхности, пробив отверстие, но оказалось, что двухметровая палка, удлиненная за счет отверток и других инструментов (их он примотал скотчем), так и не смогла справиться с этой задачей.
Голова гудела нещадно, не говоря уже о том, что его всего морозило. Спрыгнув с подоконника в дом, Кристиан позволил себе очень грубое ругательство, отразившееся в застывших глазах Кристины глубоким разочарованием.
– Как видишь, твой милый и добрый старикашка ничем нам не помог! – язвительно бросил Кристиан низким и охрипшим голосом. Дрожащими от напряжения руками, он схватил со стола свою бутылку и сделал всего один небольшой глоток. В горле, как никогда раньше, неприятно запершило.
– Это нехорошо, – смотрела на него Кристина.
Он усмехнулся.
– Ну, ещё бы! Мы погребены заживо!
– Я говорю о тебе, – тем же ровным тоном сказала она. – Ты заболел. И это нехорошо. Тебе нужно отдохнуть.
– Всё, что мне нужно – как можно скорее убраться отсюда подальше. Если у тебя есть идеи, каким образом пробить слой снега, который составляет намного больше трех метров, то я с радостью выслушаю! А нет – тогда просто помолчи и дай мне подумать.
Кристина так и сделала. Она молча ушла, вынудив его ругнуться ещё хлеще, но уже шепотом. Её безэмоциональность выводила его из себя. Казалось, будто её покинул вполне уместный для сложившейся ситуации страх, а присутствие Кристиана больше не вызывало напряжения. Уж лучше бы она дерзила, показывала характер, истерику закатила, чем молчала и думала, бог знает о чем!
– Вот возьми. У тебя высокая температура и наверняка болит горло. Жар спадет и на какое-то время боль в горле не будет такой резкой.
Немного опешив, Кристиан взглянул на две розоватые капсулы, которые Кристина положила на стол.
– С чего ты взяла, что у меня жар?
– Я живу со встроенным градусником, – ответила, делая что-то на кухне возле своего «чудо-изобретения». – Пей, если не хочешь, чтобы стало хуже.
– Да куда уж хуже, – фыркнул он себе под нос, забросив капсулы в рот.
– И выпей это. Не горячее, но всё же станет полегче.
Кристиан опустил глаза в белую кружку, над которой танцевал полупрозрачный пар. Вода была бледно-коричневой, мутной, пахла еловыми шишками.
– Это чай с медом.
– Ненавижу мед.
Её глаза на мгновение распахнулись.
– Спрея для горла в аптечке нет. Было бы лучше с молоком размешать, но в холодильнике его тоже нет. Остается чай.
– Я не буду.
– Как знаешь, – пожала она плечами и снова заняла кресло.
Кристиан опустил глаза на кружку, потом с подозрением взглянул на женский затылок. Укутавшись в одеяло, Кристина снова опустила голову на спинку кресла и, если бы горела печь, то она бы сейчас любовалась пламенем огня и наслаждалась звуком потрескивающих дров, а не таращилась на холодную каменную стену. Впрочем, её глаза наверняка были закрыты. Большие синие глаза, в которых погибало всё живое.
Горло действительно болело и, чем чаще Кристиан сглатывал слюну, тем свирепее эта боль становилась.
– Мерзость, – поежился он, втянув запах чая. – Как эта гадость может вообще кому-то нравиться!
Кристина издала короткий смешок и покачала головой.
– Я сказал что-то смешное?
– Точно нет. Скорее, даже пугающее, – добавила Кристина тихо, а потом сбросила с себя одеяло и поднялась на ноги. – Я хочу помочь, – заявила уверенно. Бровки взметнулись, плечи расправились. – Да и тебе нужно отдохнуть.
– В этом нет нужды. Ты уже достаточно помогла, определив нас сюда, – со злым сарказмом сказал Кристиан и направился к окну.
– Ты мог бы не ехать!
Он обернулся и, наконец, увидел в глубокой синеве больших глаз блеснувший злостью огонек.
– Тогда бы ты умерла, Кристина. Насколько я помню, вчера ты кричала, что тебе нельзя этого делать. Получается, для тебя очень хорошо, что приехал всё-таки я, потому что с такими темпами и организацией спасательной операции, как здесь, черта с два тебя бы кто-то нашел. И, поскольку, ты ходячее недоразумение, пожалуйста, приляг и отдохни. Не хочу, чтобы твоя «помощь» сложила этот дом.
– В таком случае, работай активнее. Мне уже осточертела твоя компания и пустая болтовня.
– Это взаимно.
– Работай! – хлопнула в ладоши и кивнула на окно. – Живее, Кристиан! Живее! Меня уже тошнит от вида твоей надменной физиономии!
– Нервы сдают? – хмуро улыбнулся он. – Продолжай! Будешь у меня вместо телевизора, в котором сутками показывают всякую чепуху, сродни той, что творится в твоей голове!
Прекрасно. Она обнажила перед ним свои эмоции. Приоткрыла завесу в собственные мысли и так ему становилось легче.
– Мерзавец, – произнесла Кристина, темнея от злости и негодования.
– Солнышко, а что тебе не нравится? Я честен с тобой и максимально открыт! – развел он руки в стороны. – Не я бегаю за тобой хвостиком последние несколько часов! Не я проявляю «заботу» с кружечкой чая
