Посмотри на меня - Сесилия Ахерн

Люк в изумлении почесал затылок.

— Но… — Он замолчал и уставился на нее.

— Что «но»?

— Папа Сэма забрал его, пока ты была в са… — Он остановился, отвлекшись на что-то за плечом Элизабет.

А потом улыбнулся беззубой улыбкой.

— Ой, здравствуйте, папа Сэма! — Он не смог сдержаться и захихикал. — Сэм спустится через минуту. — Он снова засмеялся и побежал наверх.

Элизабет не оставалось ничего другого, кроме как медленно обернуться и посмотреть в лицо отцу Сэма. Глупо продолжать игнорировать его, раз уж он ждет своего сына в ее доме. Она увидела, что он в замешательстве смотрит, как Люк, хихикая, бежит вверх по лестнице. Заметно взволнованный, он повернулся к ней. Он стоял, прислонившись к косяку. Руки в задних карманах выцветших джинсов, сверху голубая футболка, а из-под голубой кепки торчат иссиня-черные волосы. Однако, несмотря на этот молодежный наряд, ей показалось, что он должен быть ее возраста.

— Не волнуйтесь, — быстро заговорила Элизабет, смущенная поведением племянника. — Люк сегодня немного взбудоражен. Простите, что застали меня в саду не в лучший момент. — Она обхватила себя руками, как будто защищаясь от кого-то. — Обычно такого со мной не бывает.

Она вытерла глаза трясущейся ладонью и быстро сцепила руки, чтобы скрыть дрожь. Переизбыток нахлынувших эмоций совсем сбил ее с толку.

— Это нормально, — ответил ей глубокий голос. — У всех у нас случаются неудачные дни.

Элизабет прикусила щеку изнутри, тщетно пытаясь вспомнить, когда же у нее был последний удачный день.

— Эдит сейчас в отъезде. Полагаю, вы раньше имели дело с ней, поэтому мы никогда и не встречались.

— А, Эдит. — Он улыбнулся. — Люк часто о ней говорит. Он ее очень любит.

— Да. — Она слабо улыбнулась, и ей стало интересно, говорил ли Люк когда-нибудь о ней. — Может быть, присядете? — Она махнула в сторону гостиной и предложила что-нибудь выпить.

Вскоре она вернулась из кухни со стаканом молока для него и чашкой эспрессо для себя. И от удивления застыла в дверях гостиной, застав его вертящимся на кожаном вращающемся кресле. Эта картина вызвала у нее улыбку.

Увидев, что она стоит в дверях, он тоже улыбнулся, прекратил вертеться и, взяв стакан у нее из рук, сел на кожаный диван. Элизабет села, как обычно, в свое кресло, такое огромное, что оно поглотило ее почти целиком, ругая себя за тайную надежду, что грязные конверсы не оставят следов на кремовом ковре.

— Простите, я не знаю вашего имени, — сказала она, стараясь, чтобы голос не звучал слишком уныло.

— Меня зовут Айвен.

Кофе застрял у нее в горле, и, закашлявшись, она забрызгала жакет.

Айвен подлетел к ней, чтобы постучать по спине. От волнения он нахмурился и с обеспокоенным видом заглянул ей в глаза.

Элизабет, чувствуя себя глупо, быстро отвела взгляд и прочистила горло.

— Не волнуйтесь, все в порядке, — пробормотала она. — Просто очень смешно, что вас зовут Айвен, потому что…

Она осеклась. Что она собиралась сказать? Рассказать незнакомцу, что у ее племянника галлюцинации? Несмотря на советы из Интернета, она все еще не была уверена, что его поведение можно считать нормальным.

— Ну, это долгая история. — Она махнула рукой, показывая, что тема закрыта. — Чем вы занимаетесь, Айвен, если, конечно, вы не против таких вопросов?

Теплый кофе наполнил ее привычным ощущением спокойствия. Она почувствовала, что возвращается к жизни, выходит из комы грусти.

— Думаю, Элизабет, можно сказать, что я занимаюсь тем, что завожу друзей.

Она понимающе кивнула:

— Как и все мы, Айвен.

Он задумался над ее словами.

— И как называется ваша компания?

В его глазах зажегся огонек.

— Это хорошая компания. Я очень люблю свою работу.

— «Хорошая компания»? — Она нахмурилась. — Мне это название незнакомо. Она располагается здесь, в графстве Керри?

Айвен подмигнул:

— Она располагается повсюду.

Элизабет подняла брови:

— То есть это международная компания?

Айвен кивнул и сделал большой глоток молока.

— А с кем работает ваша компания?

— С детьми, — быстро ответил он. — Кроме Оливии: она работает с пожилыми людьми. Но я работаю с детьми, понимаете, я им помогаю. То есть раньше это были только дети, а теперь, судя по всему, мы расширяемся… как мне кажется… — Он умолк, постукивая ногтем по стакану и хмуро глядя вдаль.

— Очень мило. — Элизабет улыбнулась. Это объясняло молодежный наряд и веселый характер. — Полагаю, когда вы видите никем не занятый сегмент на другом рынке, то стремитесь его занять, не так ли? Расширить компанию, увеличить доходы. Я всегда ищу способы это сделать.

— На каком рынке?

— Я имею в виду пожилых людей.

— А у них есть свой рынок? Здорово. Интересно, когда он работает. Я полагаю, по воскресеньям? Там наверняка можно выбрать несколько славных безделушек, не так ли? Отец моего предыдущего друга Барри часто покупал подержанные машины и приводил их в порядок. Его мама любила покупать занавески и шить из них одежду. Она чем-то напоминала персонажей из мюзикла «Звуки музыки», хорошо, что она тоже живет здесь, потому что, понимаете, каждое воскресенье ей хотелось «забраться на каждую гору»[1], а так как Барри был моим лучшим другом, мне тоже приходилось это делать. Так когда его можно посмотреть? Я имею в виду не фильм, а рынок.

Элизабет почти его не слышала, ее мозг переключился в думающий режим.

— У вас все в порядке? — услышала она добрый голос.

Она оторвалась от созерцания кофейной чашки и подняла глаза. Почему у него такой вид, будто это его действительно интересует? Кто он, этот незнакомец с мягким голосом, в присутствии которого она чувствует себя так спокойно? От огоньков в его голубых глазах у нее по спине пробегают мурашками, его взгляд гипнотизирует, а голос — как любимая песня, которую она хотела бы слушать без конца на полной громкости. Кто он, этот мужчина, сидящий в ее доме и задавший вопрос, который не могли задать даже члены ее семьи? У вас все в порядке? Ну и как? Все ли у нее в порядке? Она покрутила в руках чашку, глядя, как кофе плещется о ее края, будто море об утесы мыса Слихед. Подумав, она пришла к выводу, что, поскольку последний раз она слышала этот вопрос несколько лет назад, наверное, ответ должен быть отрицательным. Нет, у нее не все в порядке.

Она устала обнимать подушки, согреваться только благодаря одеялам и переживать романтические моменты исключительно во сне. Устала ждать, чтобы день прошел побыстрее и наступило завтра. Надеяться на то, что каждый следующий день будет лучше и проще. Но так никогда не получалось. Она работала, оплачивала счета и ложилась спать, хотя толком и не спала. Каждое утро груз, лежащий на ее плечах, становился все тяжелее, и каждое утро ей хотелось, чтобы скорее наступила ночь и она смогла бы вернуться в постель, обнять свои подушки и завернуться в теплые одеяла.