Лед и роза - Дана Хадсон

– Не реви! Вот если бы ты знала, как достаются деньги, я бы тебя пожалел. – Риккардо со скукой посмотрел в окно, мечтая оказаться в Лондоне как можно быстрее.

– Можно подумать, ты знаешь, как достаются деньги!

Риккардо посуровел.

– Знаю прекрасно! Я работаю практически без выходных, если ты не в курсе!

– Ха! Без выходных! А кто в прошлые выходные был на Мадейре с английской потаскушкой?

Риккардо медленно поднялся и угрожающе навис над кузиной всем своим мощным телом.

– С кем? Повтори еще раз, будь так любезна!

Его голос звучал так свирепо, что Марита не на шутку испугалась, глядя на его жесткие черты и суженые от злости глаза.

– Извини меня, пожалуйста, я, не подумав, повторила бабушкины слова!

– Впредь изволь думать, что говоришь! Или пожалеешь!

Марита подумала, что из Риккардо получится вовсе не такой покладистый муж, как она считала, соглашаясь на бабушкину авантюру. Да и выгорит ли она? Сейчас Марита в это уже не верила.

– Хорошо, хорошо! Больше не буду! – И льстивым голоском спросила: – А с кем ты там был?

– Тебя это вовсе не касается! – Помедлив, чтоб успокоиться, Риккардо заметил: – Но ты права, вы не виноваты в том, что твой отец оказался непорядочным человеком. Ему грозит суд и тюрьма. Вряд ли удастся вернуть деньги вкладчикам, а о вас нет и разговора. Но я думаю создать для вас трастовый фонд. Нуждаться вы не будете. Но и шиковать, как ты привыкла, тоже.

Марита тут же капризно надула губки.

– Я никогда не шиковала!

– Вот как? А сколько стоит порше, на котором ты прикатила, ты знаешь?

Марита в недоумении посмотрела на него.

– А почему я должна это знать? Мне его купил отец еще в прошлом году!

– Должен тебя разочаровать, его у тебя отберут в счет обеспечения долга. Так что приучайся жить по средствам.

Марита потрясенно протянула к кузену руки.

– Я тебя не понимаю! Что ты имеешь в виду? Что это такое – трастовый фонд?

– Ты будешь получать деньги первого числа текущего месяца. Определенную сумму на месяц. Тратить ты их сможешь на что вздумаешь. Но если истратишь эти деньги за один день, то следующая выплата будет все равно первого числа следующего месяца. В долг тебе жить не удастся. Поняла?

– Но как я буду жить? Я не умею планировать свои расходы!

– По средствам, моя девочка, по средствам. И никак иначе. И на твоем месте я бы был благодарен, иначе тебе пришлось бы идти в содержанки к какому-нибудь богатею. Ты же ни на что другое не годишься.

Марита почувствовала, как от злости зазвенело в голове.

– А сколько бы ты позволял тратить своей жене, небось всего-то по тысяче евро в день?

Риккардо проницательно посмотрел на ее раскрасневшееся лицо и спросил шелковым голосом:

– А для чего тебе это знать? Ты, случайно, не метишь на это место?

Марита закашлялась от внезапности нападения и ответила не сразу.

– Зачем мне это надо? – голос звучал так шкодливо, что она и сама это слышала.

Это услышал и Риккардо.

– А затем, чтобы не выпустить мои деньги из своих загребущих ручек. Вы с бабулей и теткой считаете, что это деньги семьи. И никого не волнует, что наследство, оставленное мне прабабкой, выросло моими трудами на порядок. Я не проматываю деньги, как твой папаша, я их приумножаю. Если ты вздумала женить меня на себе, выкинь эту блажь из головы. Хотя я понимаю, это планы доньи Аделины, а не твои. Но с ней я сам поговорю. А ты заруби себе на носу: если вздумаешь обстряпать что-то подобное, или окажешься замешанной в каком-нибудь скандале, берегись! Будешь жить на то, что заработаешь сама, своими ручками. И меня совершенно не будут трогать твои вопли о помощи. Поняла?

Почувствовавшая себя маленькой провинившейся девочкой Марита послушно закивала головой, но в душе затаила злобу.

Риккардо закончил завтрак и уехал по делам, а Марита поспешила к бабушке. Донья Аделина встала, но вниз не спустилась. Она потребовала завтрак в свои апартаменты и теперь пила кофе за маленьким палисандровым столиком вместе с доньей Лусией. Вбежавшая Марита извинилась и сделала небрежный книксен, уступая требованиям хорошего тона.

– Бабушка, ты не уделишь мне пару минут? Это касается Риккардо.

Донья Аделина горестно вздохнула.

– Присоединяйся к нам, милая. Думаю, чашечка хорошего кофе тебе не повредит. Мы с доньей Лусией как раз говорили о тебе и Риккардо.

Марита села напротив бабушки, но от кофе отказалась, сказав, что она уже позавтракала с Риккардо.

– О чем вы говорили?

Марита покосилась на донью Лусию, но бабушка с новым вздохом призналась:

– Не беспокойся, Марита, Лусия очень хороший психолог, она уже в курсе всех наших проблем. Можешь говорить свободно, без утайки.

– Сначала хорошая новость. Риккардо основывает для нас с мамой трастовый фонд. Говорит, что бедствовать мы не будем, но и шиковать – тоже.

Донья Лусия одобрительно покачала головой.

– Это правильно. Было бы странно, если бы он вас не обеспечил. Но было бы еще более странно, если бы после такого непристойного поведения вашего отца вы начали сорить деньгами. Все бы подумали, что украденные денежки у вас.

Марита, которой подобные соображения в силу легкомысленного характера в голову не приходили, удивленно заморгала.

– Э…, наверное. Еще он сказал, что ни при каких условиях на мне не женится. Так что я и пытаться не хочу.

Донья Аделина взмахнула тонкой рукой.

– Теперь я спокойна. С голоду никто из нас не умрет.

– Но я-то вовсе не спокойна, бабушка! Как я буду жить на такие гроши? Он наверняка будет давать мне еще меньше, чем давал отец!

Доньи понятливо переглянулись.

– Единственный для тебя выход – найти богатого мужа. – Бабушка верно оценила способности внучки.

Марите захотелось энергично выругаться, как было принято в ее студенческом кругу, но она позволила себе лишь возмущенно воскликнуть:

– Легко сказать! Где мне его найти, скажите на милость?!

Донья Лусия набожно произнесла:

– Кто ищет, тот обрящет!

Марита поняла, что ничего более умного здесь не услышит.

– Ладно, я уезжаю, мне завтра на учебу. Пока не выгнали.

Она ушла, а донья Аделина принялась перебирать четки темными пальцами.

– Что мне делать, Лусия? Я не хочу видеть в своей семье еще одну Роуз. Пусть Риккардо и говорит, что ее оклеветали, но я этому не верю. Если бы кто-то из семьи это сделал, я бы знала. Конечно, мы все плохо к ней относились, но этому были причины. Она была чужой, чужой и осталась. Ни малейшего представления о гордости, приличиях, великосветских правилах. Смеялась к месту и не к месту. Вертихвостка. Я считаю, она получила по заслугам.

– Я не знакома с вашей бывшей невесткой, донья Аделина. Но, судя по строгим порядкам, существующим в вашем доме, она и впрямь в них не вписывалась.