Диверсант - Михаил Чертопруд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Домен… А почему бы и нет. Как считаешь – алтарь в него стоит включить?
– Нет. Понимаешь – к алтарю ведь всем доступ нужен. А свой дом ты же проходным двором не захочешь сделать? Да… и Таденку своим доменом не перегораживай, пожалуйста – а то по ней бобры взад-вперед шастают.
– Ух, сколько ограничений. Ладно, сейчас присмотрю поляну посимпатичнее.
Внимание. Вы инициировали создание собственного божественного домена. Укажите его границы и уровень доступности.
В общем, устроились мы все равно вплотную к местному алтарю и речке. Стен никаких не понадобилось, и вообще… Как с удивлением заметил Куэркус, снаружи местность вообще не изменилась, и мой домен можно свободно пройти насквозь, не попадая внутрь. Как пояснил интерфейс, «территория Вашего домена полностью защищена от внешнего внимания и воздействия, кроме нормальных природных явлений. Климат регулируется в широких пределах». А уровень доступности… пусть будет демократичный – для всех своих групп. Кстати, это еще и маяк для всех наших – можно почти в любой момент зайти в гости… или скрыться от злобных противников.
Так что вечер у нас получился своеобразный, в туристическом стиле – мы сидели в домене, жгли костер и даже пели песни. Тут в полном составе загнездилась пущинская группа «Коллеги»; ну и в целом нашлось кому с кем познакомиться. Даже Ильин заглянул на огонек, но надолго не засиделся – коллеги стали задавать слишком много неудобных вопросов, и полковник вспомнил про массу неотложных дел, которые непременно надо сделать… да-да, как раз между двенадцатью и половиной первого. Ночи. Ну а что – бывает…
Пущинцы сегодня прошли боевое крещение, заработали с третьего по шестой уровни и получили впечатлений, вероятно, поболее, чем мы со своими призраками. А еще они успели натащить откуда-то посуды и даже кое-какой мебели, развели прямо в домене дополнительный костер и готовили еду. А весь дым девался куда-то самым колдовским образом…
Егор тоже пытался задавать неудобные вопросы. Нам.
– Скажите, а что же получается? Мы вроде как спасаем мир, да? Ну, отбиваем людей от этих призрачных всадников, вот вы даже пытаетесь сделать антиядерный зонтик. А как же награда? Почет, слава, деньги в конце концов? Вместо этого по нам стреляют ракетами, и приходится скрываться на ночь в этом… домене, как в землянке.
– Парень, это везде так. Кто по своей инициативе делает что-то необычное – быстро вызывает желание его придушить и считать виновником всех бед. У нас на Урхуре даже шарфик на шею нельзя было повязать – нарушение формы, блядство, и сразу по мордам! А тут… по сути, мы ведем войну на свой страх и риск – то есть отнимаем у государства монополию на насилие. Конечно, нас хотят убить. А еще нас… боятся. И от этого хотят убить еще сильнее. И пытаются мешать работать. А вот это уже злит.
– А нельзя заключить союз, работать от государства, получать ордена…
– Дались тебе эти ордена! На самом деле – можно включиться в их структуры и работать по их заданиям, со всеми положенными регалиями, но… как-то уже не сложилось. Теперь мы сильнее госструктур и работаем в разы эффективнее.
– И все равно они в нас стреляют, а мы терпим?
– Да, в этом плане мы – законопослушные граждане. Ну, или боги. Нам проще потерпеть, чем узаконить свои права. Читал ваши религиозные истории? Это нормально для богов – помогать людям, пытаться кого-то спасти… а потом умирать в муках. Так что все по канону. Ну, почти…
– А иначе что – нельзя?
– Можно наоборот – нагибать жалких людишек, сеять доброе и вечное огнем и мечом, чтоб боялись до усрачки. Тогда преклонение и массовая любовь обеспечены, а личная сила вообще не нужна – достаточно банды крепких мерзавцев, которые тебе подчиняются. Так у гуманоидов даже чаще бывает. А у гоблиноидов – практически всегда.
– Эм… а что-нибудь среднее? Чтобы и ты им, и они тебе?
– Взаимная симметричная любовь – состояние возможное, но неустойчивое. Впрочем, у Рио с ее японцами, кажется, приличные отношения. Рио вообще умница – умеет себя поставить перед кем угодно.
– И что, мы так и будем прогибаться под вояк?
– Пока нам просто не до них – подождем. Правда, это пока никого из своих не убили… У тебя в живучести сколько?
– Двадцать шесть.
– Мало, могут достать любой ракетой. И с призраками воевать опасно. Надо сорок.
– Тяжело столько накачать. Скажите, а мы вот уже почти три месяца воюем с призраками, и отбили едва десятую часть степи… это что же – на три года война?
– Ты занимаешься линейной экстраполяцией, а она обычно не работает в долгосрочной перспективе. Тенденции меняются. Три месяца назад мы кое-как уработали первого всадника – и изрядно встревожились, что они такие неуязвимые. А за сегодня уложили их под три сотни – и спокойно собираемся завтра заняться тем же. Постепенно это занятие становится рутинным…
– А как же подвиги? Зачем заниматься рутиной?
– Ты полагаешь, что нужное дело – это всегда весело и интересно? Увы, рутины полно. С другой стороны, на этом деле мы качаемся – то есть повышаем личное могущество, выращиваем учеников и поднимаем эффективность. Не говоря о том, что теперь нам нужен системный опыт для антиядерной диверсии. А еще, на правах Тенгри, я хочу найти и очистить себе территорию для личного домена.
– Говарс, а какой ты хочешь регион для домена?
– Я пока мало видел свою территорию, но эти ровные поля по Волге и Дону не прельщают. Знаешь, маг… для души я хотел бы найти горы навроде окрестностей Дваркули. Где и степь, и лес, и скалы, и снега. Как думаешь – есть такие на Земле?
– Да хватает таких. Прямо в середине твоей подшефной территории – Тянь-Шань, и дальше к востоку – Джунгария, Алтай, Саяны… Возьми сам у себя отпуск – загляни, разведай.
– Спасибо. Сначала решим текущие вопросы. Знаешь, все труднее становится смириться с тем, что наши земли каждую минуту разоряют эти призрачные убийцы. Ты говорил, что подцепил
