Открытый заговор - Герберт Уэллс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таким образом, мы приходим к выводу, что первые побеги Открытого Заговора должны будут произрасти из наиболее энергичных и либерализованных, умеренных и наименее одержимых навязчивыми идеями центров атлантических цивилизаций с их многочисленными возможностями для публикаций и обсуждений, их традициями интеллектуальной свободы и огромным разнообразием взаимодействующих человеческих типов. Для остального мира пропаганда Открытого Заговора, не находящая ничего, кроме плохой среды для питания в местных условиях, может оставаться на уровне миссионерской работы в течение еще очень многих лет.
XIII. Сопротивление и антагонизм в нашем собственном сознании и подсознании
В двух предыдущих главах мы имели дело с большими классами и скоплениями человеческих существ, которые могли в своей массе проявлять больший или меньший антагонизм к Открытому Заговору, и в этих главах было трудно избежать вывода о том, что «мы», своего рода круг вокруг писателя, стояли в стороне от этих препятствующих и враждебных масс и полностью отождествляли себя с Открытым Заговором. На самом деле эти массы настроены не столь категорически против, так же как и те, кто с нами, кто выступает за Открытый Заговор для установления всемирного сообщества, не расположены всецело за него, как это представил в своем стремлении к ясности и контрасту писатель, имеющий простую человеческую склонность к воинствующему эгоцентризму. Нет и не может быть никакого «мы» в отношении к Открытому Заговору.
Открытый Заговор частично завладел нами, и мы пытаемся служить ему. Но Открытый Заговор – это естественное и необходимое развитие современной мысли, возникающей здесь, там и повсюду. Есть сомнения и симпатии, которые склоняют почти всех на сторону Открытого Заговора, но в то же время нет ни одного из нас, кто не сохранил бы многие импульсы, привычки и идеи, противоречащие нашей общей преданности, сдерживающие и ограничивающие наше служение.
Поэтому давайте в этой главе прекратим обсуждение классов и типов и рассмотрим общие психологические тенденции и реакции, которые присущи всему человечеству.
В наших первых главах мы указывали, что религия не укоренена в человеческом обществе повсеместно. И она, кажется, не в состоянии полностью завладеть ни одним конкретным человеком. Некоторых из нас она настигает и наполняет благодатью, иногда на один час, иногда на один день; она может на некоторое время оставить свой след в нашей душе и в нашем поведении; она может налагать ограничения и формировать устойчивые наклонности; иногда она доминирует над нами в течение долгого периода времени почти непрерывно, как заклятье, и тогда мы можем становиться святыми и мучениками. Во всех наших религиозных опытах появляется желание удержать то состояние, которое мы испытали, подчинить остальную часть нашей жизни стандартам и требованиям этого опыта. Наш просветленный интеллект настраивается на общий анализ нашего поведения и на задачу установления контроля над безблагодатными периодами нашей жизни.
И когда религиозные элементы нашего ума настраиваются на такой самоанализ и пытаются мобилизовать все наше существо на служение развитию человеческой расы, они сначала обнаруживают в себе длинную череду безразличных настроений, в которых сопротивление мысли и слову Открытого Заговора является чисто пассивным и по своей природе инерционным. Существует целый спектр состояний ума, которые можно объединить под названием «повседневизм». Обеденный звонок и поле для спортивной игры, кинотеатр и газета, визит в гости по выходным и заводская сирена – множество подобных ожидаемых вещей призывает подавляющее большинство людей в нашем современном мире перестать думать и заняться тем, что находится прямо сейчас под рукой, потом перейти к следующему занятию, и так по кругу, не задумываясь об общем драматическом сюжете, в котором разворачиваются эти сиюминутные события. Нас ведут по этим размеченным и проложенным маршрутам, и мы поворачиваем туда или сюда в зависимости от особенностей воспитания, любви и ревности, случайных встреч и ярких переживаний, и периоды глубоких размышлений и самоанализа настигают многих из нас редко, а иных – никогда. Для многих людей религиозная жизнь, как сейчас, так и в прошлом, была довольно отчаянной попыткой вырваться из повседневности с ее нескончаемым потоком событий, уделить достаточное количество внимания и энергии, чтобы ухватить смысл бытия и держаться этого смысла в отношениях между собой и внешним миром. Гораздо больше людей в страхе отшатнутся от такой возможности и будут яростно бороться, чтобы не оказаться в одиночестве в пустыне, в одиночестве под звездами, в одиночестве в тихой комнате или в любой другой обстановке, благоприятной для всестороннего размышления.
Но инстинкт и цель религиозного типа личности – понимать сюжет всей драмы целиком, и в сердцевине всех великих мировых религий мы находим аналогичное стремление не плыть по течению и не быть в рабстве у случая и повседневности. Бегство от повседневности предпринимается либо путем оставления многочисленных попечений и ухода в мистическое созерцание и аскетическое уединение, либо, что отчаянно трудно, но наиболее разумно – путем применения высоких стандартов непреходящих ценностей ко всей массе текущих проблем, из которых и состоит жизнь. Мы уже отметили, как современный ум отвергает уединение в качестве признанной религиозной практики и безбоязненно выбирает вторую альтернативу. С беспорядочностью жизни необходимо сразиться и победить. Цель должна одержать победу над бесцельностью. Оставаясь в среде обыденной жизни, мы должны все же держать нашу волю и мысли в стороне от обыденности и сосредотачиваться на творческих процессах. Какими бы занятыми мы ни были, какими бы сложными ни были наши обстоятельства, мы все же должны посвящать какую-то часть нашей умственной деятельности самоанализу и сохранять бдительность в отношении бесконечных внутренних предательств, которые могут отбросить нас обратно в «повседневизм» и отключить реакции на стимулы жизни.
Хотя религии прошлого и имели склонность отдавать предпочтение отказу от мирских занятий, тем не менее, они с помощью самых разнообразных приемов пытались сохранять веру и у тех, кого случай или долг все еще поддерживали в нормальном контакте с миром. Это предоставляет нам интересный материал для исследования того, как религиозные организации работали над этим в прошлом и насколько им можно подражать и проводить параллели в прогрессивной жизни будущего. Все широко распространенные религии, которые возникли за пять веков до и пять веков после Христа,
