Под парусом через океан - Дончо Папазов

Сложная процедура? Но я еще коротко описываю ее, некоторые подробности опустил. На деле все довольно просто, и жаловаться на такую работу не приходится. Она входит в распорядок нашей жизни.

Океан изменил свой цвет. Появилось множество оттенков, которые придают ему какую-то особую красоту. Сейчас он бело-голубой, будто в него подмешали молока.

Ветер умеренный. Идем прямо к Кубе.

Мы немного озабочены тем, что прибудем раньше, чем это намечено по графику, и тогда опередим тех, кто собирался встречать нас. Хорошо было бы известить их. Хорошо бы встретить корабль. До сих пор мы вступали в прямой контакт лишь с одним кораблем, советским, и то перед Лас-Пальмасом. Решаем написать депешу с указанием «точной» даты нашего прибытия в Сантьяго-де-Куба. Привязываем ее к грузу (скоба) и держим под рукой, чтобы в нужный момент ее можно было бы швырнуть на палубу подошедшего близко судна. Так мы делали в Черном море.

19 июня, Юлия

Пятилиние

Очень странные здесь закаты. Багровое солнце перед тем, как опуститься в море, прячется за тучи, нависшие над горизонтом. Зрелище, сжимающее сердце и вызывающее страх перед грядущей ночью… Но она проходит, как обычно, тихо. Просто здесь такие закаты.

Ночи непохожи одна на другую: то плывут огромные облака, то покажется и сразу же исчезнет луна, чтобы дать место звездам, а то вдруг небо потемнеет и все утопает в густом мраке. В самые темные часы с нетерпением жду рассвета.

Мне кажется, что вокруг нас разлита абсолютная красота, но мы почти что глухи к ней. Она не сделала нас одухотворенней, наоборот, мне кажется, что чувства стали грубее и менее восприимчивыми к красивому. Может быть, существует инстинкт самосохранения чувства от натиска красоты? Не знаю. И надеюсь все же, что в подсознании она запечатлеется, несмотря на наше внешнее к ней пренебрежение.

Когда пассат утихает, в небе выстраиваются ряды облаков в пять линий, начиная от горизонта. Они похожи на строй средневековой пехоты. Мы назвали это явление «пятил инием».

Сейчас пятилиние передвинулось в другую часть неба, облака уже не белые, а серые, топчутся над нами, не хотят выпускать из своей тени.

Время практически перестало существовать для меня. Оно остановилось. Чувствую, что и мое существование стало каким-то иным, как бы лишенным прочной опоры. Приступы грусти накатывают на меня, и я надолго умолкаю. Дончо замечает мое состояние. К счастью, он не поддается меланхолии и старается поднять мое настроение.

20 июня, Дончо

Семь плюс пять невзгод

«No problema!» – так любили мы говорить в Гибралтаре· и Лас-Пальмасе. «Все в порядке». Это выражение часто употребляли докеры и администраторы. У них мы его и подслушали. Нечто вроде «о'кэй».

No problema не имеет в нашем языке аналога. Это выражение не переведешь словом «пустяки». Это скорее деловое обязательство, уверенность, что никто тебя не подведет. Вот нас никто пока и не подводил. No problema! Важно было войти в ритм и не сбиться с него.

Сейчас, делая эту запись в дневнике, вспоминаю, что забываю систематически фиксировать все помехи в пути. Называю все подряд: голод, солнце, качка, теснота, незащищенность лодки от волн, отсутствие киля, плохие консервы, тоска по Яне и обществу.

Все ли это?

Прибавлю еще чувство одиночества, страх, отсутствие удобной постели и возможности вымыться пресной водой и т. д.

Были и другие отрицательные факторы, но сейчас они не приходят в голову. Значит, они не являются первостепенными.

Завтра составлю список того, что нам нравится, что следует отнести к положительным факторам путешествия. А теперь пора менять положение парусов.

Все чаще появляются птицы. Но это не признак соседства суши. О ней мы знаем следующее: наши координаты 19°20 сев. широты, 45°10 зап. долготы, то есть остается пройти около 1800 миль.

Шторм. Дуй, ветер, дуй!

Ветер нарастает, поднимая сильное волнение. Он подхватывает «Джу», и шлюпка буквально распарывает поверхность океана. Нас лихорадит, как на соревнованиях. Хотим побить собственный рекорд – 95 миль за сутки. Волны захлестывают, и я усиленно работаю ведром.

Лететь по таким волнам в пене брызг не только огромное удовольствие, но и немалый труд, требующий мастерства. Каждую волну надо встретить, повернув корму под определенным углом, одновременно наблюдая за тем, чтоб не спутались паруса. Если волна идет сбоку, надо успеть развернуться к ней носом. Несмотря на нашу ловкость, нас заливает, и все же до восьми утра мы прошли 97 миль. Рекорд перекрыт на 2 мили.

Море «оживает». Мы видели двух черепах и много водорослей. Все время встречаются жестянки, стеклянные и пластмассовые бутылки, куски нейлона, доски. Записываем все, что встречаем. В Софии обработаю данные по созданной мной же методике, чтобы рассчитать степень загрязненности разных районов океана.

21 июня, Дончо

«Летучий голландец»?

Очень сильный ветер. Лодка просто летит. За следующие 24 часа – с шести утра до шести утра мы прошли 100 миль. Браво, «Джу»!

Сегодня попробовали первую океанскую рыбу. Летающую. Она упала на палубу «Джу», и мы ее съели. Она была сантиметров 15 длиной и оказалась вкусной. Кроме планктона, мы не употребляем другой белковой пищи. Мясные консервы уже никуда не годятся, и мы наложили на них запрет. Рыбу мы не должны ловить – таково было наше решение, к тому же я не люблю это занятие.

Вчера ясно видели на горизонте корабль. Вел он себя странно. Показывал нам то борт, то нос, то корму. Похоже, что судно рыболовное. Но ведь этот район беден рыбой. Юлия уверяет меня, что это брошенный моряками корабль, ей очень хочется встретиться с «Летучим голландцем», потому что именно она якобы лучше всего знает такие суда.

Я размахивал болгарским флагом. Бил в ладоши. Юлия приготовила письменные депеши. Но корабль не заметил нас. Или сделал вид, что не заметил. Нам не удалось прочесть его название и узнать его национальную принадлежность – было далеко.

Завидев судно, мы решили сделать невозможное и заставить работать нашу радиостанцию. Я крутил генератор, Юлия трясла аппаратуру. Мы засекли конец интервала молчание и подавали сигналы, чтобы этот корабль или любой другой «сосед» услышал нас. Но все было напрасно. На нашу станцию явно нельзя надеяться, если нас не слышал и этот траулер. Причем меня не покидает ощущение, что станция в полной исправности. Досада берет, что мы упускаем реальный шанс успокоить близких и сообщить друзьям, что встречать в Сантьяго нас следует числа 15-го.