Закон бумеранга (СИ) - Шнайдер Анна

Дорвался…

Выйти Сашка всё-таки не забыл — хотя я не представляю, как он вообще об этом вспомнил. Я к тому времени уже не соображала и напомнить не могла. Вытер меня, поцеловал горячо, прошептал:

— Маринка, любимая моя девочка!

Я думала, Сашка сейчас уйдёт в ванную мыться, но вместо этого он сполз вниз и начал целовать меня между ног. Абсолютно бесстыдно вжимался лицом в промежность, входя в меня языком, двигал им, как членом…

Это было крышесносно. Я думала, что умру от удовольствия. Да я почти и умерла, пока Сашка откровенно ласкал меня, раскрывалась перед ним максимально сильно и перебирала пальцами его короткие волоски на макушке.

Я вновь распалась на микрочастицы и, охнув, расслабилась, почувствовав, как сильно и стремительно из меня течёт влага, а Сашка трепетно собирает её языком.

И почему-то мне в этот момент даже не нужны были никакие его уверения, что он ничего подобного не делал другим женщинам, пока был в браке со мной, — я и так понимала, что не делал.

«Ну хоть чего-то он не делал», — ехидно шептал кто-то внутри меня, но мне было слишком хорошо, чтобы обращать внимание на сарказм.

53

Марина

Когда довольный Сашка ушёл в ванную, я проанализировала случившееся и пришла к одному неутешительному выводу.

Если я действительно хочу принять предложение Антона и постараться проверить Сашку «на верность», мне нужно прекратить с ним спать. С Сашкой, естественно; спать с Антоном я в принципе больше не собиралась. Причина была проста, как таблица умножения: если я буду давать Сашке, то зачем ему другая девка? Хотя раньше его ничего не смущало, но сейчас не та ситуация. Сейчас, если Сашка будет получать интим от меня, на другую он не полезет просто из страха, что я всё узнаю и опять начнётся кошмар. Нет, надо прекращать.

Кто бы мне объяснил, почему при мысли о том, что у нас с Сашкой больше не будет похожего утра, мне становилось тоскливо? Как будто внезапно выяснилось, что в течение года на небе не покажется солнца.

Ох, Марина, перестань! Жила же много месяцев без секса с мужем, и ещё проживёшь. Подумаешь, воздержание! Зато поймёшь, чего стоят Сашкины обещания.

Однако, как я ни уговаривала себя, настроение всё равно испортилось.

.

Сегодня было воскресенье — последнее в мае, на следующих выходных уже начинался июнь. Девчонки предвкушали лето, и я, глядя на их воодушевлённые лица, непроизвольно начинала ещё больше унывать, ведь мне, точнее нам с Сашкой, поневоле предстояло его испортить. Но пока мы просто вместе проводили очередной выходной. Сходили на прогулку, Вика в последний раз перед каникулами посетила занятия по рисованию, которые проходили неподалёку от нашего дома в детском центре. Она ходила туда два раза в неделю — на рисование и на лепку, в следующем году я хотела уговорить её попробовать ещё и какой-нибудь иностранный язык. Правда, не знаю уж, насколько это теперь будет возможно. Сашка, как ни крути, а очень помогал мне с девочками. Как я стану справляться одна?

Поговорить с мужем я смогла только вечером, после того как Сашка вновь привычно уложил девчонок спать. И то с трудом решилась — так не хотелось ничего обсуждать, ругаться, спорить…

Но спорить Сашка не стал. Спокойно выслушал мою тираду, что я прошу его больше ко мне не лезть и не склонять к сексу, кивнул и ушёл. Даже не прокомментировал никак.

Я тут же засомневалась — а точно ли у него нет другой женщины?.. Как-то слишком спокойно муж отреагировал; я думала, будет возражать. А Сашка даже не сказал ничего. Может, у него есть «запасной аэродром»? Какая-нибудь девушка на работе, которая давно подбивает к нему клинья? И он сейчас на неё рассчитывает?

Я понимала, что мои рассуждения беспочвенны, более того, глупы, но не рассуждать не могла. Своей невозмутимой реакцией Сашка выбил меня из колеи, заставил сомневаться в себе и собственном решении. Я на его месте не стала бы молчать, возмутилась бы как минимум от формулировки «не лезть и не склонять к сексу». Потому что вчера вечером и сегодня утром я меньше всего на свете была похожа на женщину, которая не хотела физического контакта. Да — начало было неожиданным, но я не возражала, не отпихивалась. Уверена, если бы я хотя бы раз дала Сашке знать, что категорически против, он не настаивал бы. А я просто лежала и наслаждалась.

Нечестно было скидывать всю вину на Сашку, но иначе у меня не получалось, причём уже давно.

Поэтому, пока муж плескался в ванне, я всё-таки написала Антону:

«Я подумала над твоим предложением и решила, что ты прав».

Он ответил минут через пять.

«Отлично. Тогда давай в конце следующей недели пересечёмся. Я за это время как раз подходящую девушку найду».

«Где?» — недоумевала я, и Антон прислал мне ухмыляющийся смайлик.

«Марин, найти человека, который готов ради денег сделать какую-нибудь хрень, гораздо проще, чем отыскать того, кто будет помогать людям бесплатно, по велению души».

Спорить я не стала. Я-то была скорее вторым человеком и делать за деньги, даже за большие, то, что противоречит моей морали, в жизни не смогла бы.

«Ага, ты творишь фигню абсолютно даром. По велению души», — вновь саркастически хмыкнуло подсознание, и с этим было сложно не согласиться.

54

Сашка

Что я мог ответить на все эти «предъявы»? Ну, многое, на самом деле. Но толку от этого не было бы ни грамма, поэтому я промолчал. Я отлично понимал, что любое моё раздражение выльется в скандал, а мне это не было нужно. Я всё ждал, когда Марина наконец «перекипит» и перестанет злиться на меня за прошлое, с которым я ничего не мог поделать. И если ей сейчас станет легче оттого, что я не буду «лезть и склонять», — что ж, попробуем так.

В принципе, я осознавал, что получу именно такую реакцию. А какую ещё? Было наивно с моей стороны ожидать, будто Марина после нескольких оргазмов смягчится и всё забудет. Если она так и не смогла этого сделать за четыре года, ещё и с Антошкой связалась, то даже и не знаю, что способно ей помочь. Моя смерть? Вот, скорее всего, именно так и есть в нашем случае, и Марина сможет отпустить свою боль только увидев меня в гробу. И если бы не девчонки, я бы с радостью в него лёг — лишь бы ей стало легче. Но, увы, сейчас у меня были другие приоритеты.

С Викой я сам аккуратно поговорил, когда мы в один из дней на последней неделе мая проводили Дашу в детский сад и поехали уже в школу. Решил, что лучше сделаю это один — хотя Марина потом наверняка будет недовольна, — подготовлю дочь, чтобы она не отреагировала резко и не испортила маме настроение ещё больше. Тем более что в последнее время Марина деликатностью зачастую не отличалась, и я боялся, что она вздумает говорить Вике, будто я окончательно от них съезжаю и всё — впереди развод. Но я бы не хотел, чтобы Вика теряла надежду. Как и сам не собирался её терять.

— Ну вот, — надула губы дочь, услышав моё объяснение. — Ты же обещал, пап…

— Я очень постараюсь, чтобы мама меня простила, — сказал я искренне. — Ты уже большая девочка, Вика, поэтому я тебе объясню — у нас с твоей мамой всё сложно. Сейчас она обидела меня, но ещё раньше — я её обидел. Поэтому нам нужно время, чтобы остыть. Я в начале июня перееду, но приходить к вам буду постоянно, и выходные тоже вместе будем проводить. Договорились?

— Угу, — буркнула Вика, сверкая глазами, полными слёз обиды.

— Не расстраивайся. Такая вот у взрослых жизнь — мы тоже набиваем шишки, не только в детстве этим занимаешься. Знаешь, что я хочу тебя попросить… Пожалуйста, постарайся быть маме опорой. Не расстраивай её, не высказывай ничего, ладно? Она и так расстроена.

— Да я и не собиралась маму расстраивать. Я же вижу, что она сама не своя, — вздохнула Вика. — А я чем-нибудь могу ей помочь?