Наследник Каладана (СИ) - Андерсон Кевин Джей

Выйдя из машины, он остановился рядом – в темной форме и плаще с пурпурным подбоем. Дотронулся до кинжала на бедре, проверил спрятанное оружие. Раббан и телохранитель стояли по бокам, напряженно вглядываясь в темноту склада. Гравипояс работал, и ноги барона едва касались земли, когда он двинулся вперед. В случае неприятных неожиданностей он мог просто отскочить назад по воздуху, бросив обоих спутников на произвол судьбы.

Внутри темного склада пахло маслом и пылью. Когда глаза привыкли к свету, пробивающемуся снаружи, барон увидел длинные ряды полок многометровой высоты. На них стояли ящики с серийными номерами. Тяжелая техника, двигатели, насосы и центрифуги были окутаны полимерной пленкой, защищающей от пыли.

Тишина и тусклый свет вызывали гнетущее чувство. Раббан расхаживал взад-вперед, бурча что-то себе под нос. Бурсег Трейсон стоял, расставив ноги, будто врос в пол, и медленно поворачивался во все стороны, высматривая возможную угрозу.

Потеряв терпение, барон крикнул в темноту:

– Я здесь! Покажись!

Три фигуры выступили из-за ряда огромных гусениц для комбайнов, достаточно больших, чтобы раздавить здание. Двое пыльных, невзрачных пустынников в капюшонах, рваных хламидах и с нософильтрами; верхняя одежда третьего же человека выглядела чистой и ухоженной. Конденскостюм сидел на нем неестественно, как маскарадный наряд. Волосы этого мужчины были аккуратно причесаны, борода подстрижена, в мочке уха покачивалась серо-стальная серьга характерной формы.

Барон выделил взглядом человека в центре, очевидно, лидера. Двое других пустынников носили схожие серьги.

– Рад встрече с вами, барон Харконнен, – произнес главный. – А еще больше рад, что на этот раз вы соблюдали инструкции. Наша беседа – это начало выгодных отношений.

Барон не сделал шага навстречу.

– Ты знаешь мое имя. А как твое?

– Ваше имя известно всем. – Губы главаря изогнулись в суровой улыбке. – Мое же – очень немногим. Пускай так и остается до поры до времени. Однако первым делом нам нужно проверить вас на предмет ненужных сюрпризов. – Он взглянул на Раббана и Трейсона. – Разведите всех троих в разные стороны и обыщите.

– Ты не посмеешь! – прорычал Раббан. Трейсон положил руку на оружие.

– Потом вы тоже сможете нас обыскать, для взаимной уверенности. Вы могли прийти в силовых щитах, у нас же их нет. Один человек обыскивает одного человека. Или вы сомневаетесь, что ваши люди в случае чего способны справиться с моими? – добавил предводитель, перебрасывая через плечо свой чистый пустынный плащ. – Глоссу Раббан, пойдем со мной вон туда, и ты сможешь лично меня обыскать. – Он кивнул своим запыленным телохранителям: – Ты возьмешь бурсега, а ты проверь барона. Просто просканируй, не нужно трогать физически. Мы все хотим убедиться, что мы здесь в безопасности.

Барон решил не спорить. Ему очень хотелось выяснить, какую игру ведет этот человек и какими знаниями о контрабанде специи он обладает на самом деле. Просто догадывается? Или узнал какие-то опасные подробности? Если он действительно что-то знает, этих троих, вероятно, придется устранить. В любом случае, барон должен разобраться. Он нетерпеливо произнес:

– Не волнуйся, Раббан. Мы будем рядом. Я сам уничтожу этого червя, если он попытается дернуться. – Ему и раньше доводилось убивать многих людей.

Держась настороже, барон последовал за одним из пыльных пустынников-телохранителей к тусклому боковому проходу, где они могли бы остаться наедине. Барон оглянулся на главаря, уводящего Раббана. Он надеялся, что племянник не натворит глупостей, но такая возможность всегда существовала.

Барон готов был убить своего сопровождающего, если тот выкинет неожиданный фортель, однако, взглянув на пустынника, наконец обратил внимание на его лицо. В отличие от остальных, этот человек был гладко выбрит, его темные вьющиеся волосы напоминали густой смоляной дым. А еще щеки. Круглее и светлее, чем у большинства жителей пустыни, не такие грубые. Это выглядело странно.

Хотя чужой охранник отвел взгляд, в его поведении отсутствовало какое-либо подобострастие. Напротив, его глаза были дерзкими, высокомерными… и не такими ярко-голубыми – синева внутри синевы, – как у человека, всю жизнь обитающего на Арракисе.

– Наконец-то у нас появилась возможность поговорить, барон Харконнен, друг мой! Я приношу извинения за такое место встречи, но вы поймете, что предосторожность необходима.

Барон потянулся к спрятанным игольчатым пистолетам. Его нательный щит работал на полную мощность.

– Кто вы такой?

Мужчина рассмеялся и развел руками, подчеркивая, что безоружен.

– О, черты моего лица теперь не узнать, но у нас с вами много общего. Наши цели совпадают.

– Кто вы? – вновь потребовал ответа барон.

– Да ведь перед вами Якссон Ару собственной персоной – полагаю, вы обо мне слышали. – Это прозвучало не вопросом, а утверждением.

Барона словно окатило ледяной водой, и он инстинктивно попятился. Немногие имена вызывали такую автоматическую ненависть. Барон прищурился, изучая лицо собеседника. Да… такое вполне возможно.

Якссон улыбнулся.

– Теперь, когда у нас есть возможность для откровенного разговора, позвольте пояснить стремления Союза Благородных и пользу, которую мы можем принести Дому Харконненов. Понимаете, каждая революция считается жестокой и кровожадной – до тех пор, пока не победит, и тогда история будет смотреть на бунтовщиков как на героических борцов за свободу.

– Император Шаддам выпотрошит меня прилюдно, если узнает, что я разговаривал с вами! – выпалил барон, брызгая слюной.

В ответ раздался острый, как бритва, смех.

– Тогда постарайтесь, чтобы он не узнал. Вы хорошо умеете хранить секреты от Императора, барон! – Якссон позволил этому колкому замечанию повиснуть в воздухе.

– Меня не интересует ваше движение, – заявил барон. – Чего вы хотите от меня? – Впрочем, он был заинтригован и подыграл: – Хотите сказать, что это вы руководили переработкой специи на заводе Оргиз? Организовали секретный канал производства и продажи меланжа? – Он хохотнул. – Весьма изобретательный способ финансирования террористической деятельности!

Держась гораздо более непринужденно, чем следовало бы в такой ситуации, Якссон отмахнулся:

– О, мы не имели никакого отношения к производству в Оргизе – и подозреваю, вам об этом прекрасно известно. Однако это прекрасная и многообещающая идея, которой стоит заняться. Позвольте мне бросить семя в эту почву, друг мой! Большинство семян в пустыне никогда не прорастают, но иногда, при должном уходе и с хорошим поливом, они могут расцвести в нечто прекрасное и мощное.

– Терпеть не могу метафоры, – фыркнул барон. – И у нас нет времени на болтовню.

Якссон кивнул:

– Хорошо, тогда к делу. Мои последователи хорошо финансируются, у нас есть различные источники средств для продолжения борьбы. Но всегда можно получить больше – гораздо больше. Если вы дадите нам такую возможность, это принесет вам место в высшем эшелоне нового содружества независимых планет, как только мы свергнем Империю Коррино.

– Скорее погаснут все звезды и Вселенная погибнет, – усмехнулся барон.

Якссон не воспринял это как оскорбление:

– О, я верю, что мы добьемся успеха гораздо раньше. Мы уже предприняли грандиозные акции. Но, несмотря на свежие слухи, о которых вы знаете, наше движение не имеет никаких производств на Арракисе – пока. – Он вскинул брови, наклонился ближе и повторил: – Пока. Однако все может измениться. Допустим, я приобрету и предоставлю вам любое дополнительное оборудование, в котором вы нуждаетесь – пришлю неофициальные бригады специалистов, комбайны, транспортники? От Дома Харконненов не потребуется финансовых вложений. А в обмен, барон, вы станете снабжать меня значительными запасами специи, и вам все равно останется много. – Он улыбнулся. – Союз Благородных получит ценный товар, а вы – большую прибыль, о которой Император ничего не будет знать. Как говорится – держи руки чистыми, а сундуки полными!