Неукротимые удовольствия - Сюзанна Райт

должна была отдать ему должное за это. Она бы даже поблагодарила его, если бы он не обнимал её, когда прижался к её спине, застав врасплох. Затем его рот прошёлся по её шее, слегка покусывая и облизывая, пробуждая к жизни её нервные окончания.

Она шлёпнула по руке, которая двинулась на юг.

— Хватит.

Он положил руку ей на низ живота, кончик пальца оказался мучительно близко к её клитору. От порочного желания у неё загустела кровь, напряглись соски, и участился пульс. Её тело откликнулось на него слишком нетерпеливо, на вкус Милы.

Его губы коснулись её уха.

— Ты снилась мне прошлой ночью. Снилось, что я был глубоко внутри тебя.

Палец прямо над её клитором нарисовал небольшой круг, который массировал и растягивал кожу ровно настолько, чтобы потянуть за капюшон её клитора — чёрт, это было приятно.

— Ты была такой чёртовски мокрой и горячей. Тесной, чем я когда-либо чувствовал. Я проснулся как раз перед тем, как ты кончила после меня.

Она сглотнула.

— Ты действительно увеличиваешь интенсивность, не так ли?

Когда он правильно направляет своё врождённое обаяние, вероятно, оно могло превратить любую бедную девушку в лужу желания. Она решила не рассказывать ему о своём собственном маленьком грязном сне — сне, во время которого он довёл её тело до полного изнеможения. У неё было чувство, что он смог бы сделать именно это в реальной жизни.

— Я говорила тебе прошлой ночью забыть об этом.

Острые зубы впились в её шею.

— Ты знала, что я этого не сделаю.

Отказываясь позволить ему ослабить её контроль, она очень небрежно налила кофе в четыре кружки.

— Ты только мучаешь себя, GQ.

— В этом ты права, — сказал он, удивив её. — Мне действительно нет смысла настаивать на сексе. — Продолжая обнимать её одной рукой, он придвинулся, чтобы опереться бедром о стойку. — Мой член… ну, он умер. Ничего, если я зарою его в тебя? — Он улыбнулся её раздражённому взгляду. — Или ты могла бы попробовать дать ему рот в рот. Эй, он может восстать из мёртвых — никогда не знаешь наверняка.

Она протянула ему дымящуюся кружку.

— У тебя серьёзные проблемы.

— Нет ничего такого, чего бы я раньше не слышал.

Налив Арчи и Эвандеру кофе, она устроилась на одном из пластиковых стульев в комнате отдыха со своей чашкой в руке.

Доминик схватил соседний стул и повернул его так, чтобы его передняя часть была обращена к ней сбоку, и он мог подпирать её стул своими раздвинутыми бёдрами. Он хотел смотреть на неё. Хотел понаблюдать за сменой эмоций на её лице, увидеть, как её глаза загораются весельем, и уловить вспышку ямочки на щеках всякий раз, когда её рот изгибается.

Положив руку на спинку её стула, он потягивал кофе.

— Я заметил, что многие из членов прайда слоняются поблизости, присматривая за происходящим. Никаких признаков каких-либо охотников за головами?

— Пока на Западном фронте все спокойно.

— Хорошо. Тебе удалось дозвониться до своего брата?

Её губы сжались.

— Нет. И, похоже, никто не имеет ни малейшего представления, где он может быть. Давай перейдём к теме, которая не вызывает у моей кошки желания оторвать кому-нибудь руку.

— Хорошо. — Он постучал пальцами по спинке её стула. — Ты заканчиваешь работу в шесть?

— Да, но…

— Хорошо. Отсюда мы можем сразу пойти на ужин.

Она устало вздохнула.

— Даже если бы я хотела пойти с тобой куда-нибудь, чего я не хочу, я не смогла бы. Сегодня вечером я ужинаю в доме своих родителей.

— Я знаю. Меня пригласили.

— Моя мама только сказала, что тебе стоит прийти поужинать «когда-нибудь».

— Прошлой ночью, да. Но когда она позвонила мне сегодня утром, то сказала, что я должен быть там сегодня в шесть.

Доминик сделал глоток кофе, наблюдая, как она переваривает это. Он чуть не рассмеялся от кислого выражения её лица.

— Не проси меня отказаться, Мила. Это было бы невежливо.

Мила стиснула зубы.

О да, это было нехорошо. Валентина не приглашала на ужин кого попало. Она предпочитала, чтобы трапезы проводились в семейном кругу. Для того чтобы она пригласила постороннего, должна была стоять какая-то цель. И Мила точно знала, какая именно.

— Эта женщина невероятна. И мой отец, без сомнения, в этом замешан.

— В чем?

— Они используют тебя, надеясь, что смогут сблизить нас и это удержит меня от переезда в Россию.

Да, Доминик так и предполагал.

— Я не могу винить их за то, что они делают все, что, по их мнению, потребуется, чтобы удержать тебя здесь. — И, честно говоря, он не хотел, чтобы она обманывала себя, уклоняясь от истиной пары, больше, чем её родители.

Не то чтобы он мог быть парой, которого хотели видеть родители Милы, но он был почти уверен, что они это знали. Они, вероятно, просто хотели, чтобы кто-нибудь избавил её от теней в глазах и заставил повеселиться, надеясь, что это каким-то образом исцелит её. Прежде чем она смогла начать разглагольствовать, он встал.

— У вас здесь есть туалет?

Скрипнув зубами, она указала на коридор.

— Вторая дверь слева.

— Спасибо, детка. — Поставив свою кружку на стол, он исчез в коридоре.

Раздражённая его рассеянным использованием ласкательного обращения, и чёртовски раздражённая тем, что это заставило её желудок затрепетать, Мила сжала руку в кулак. Буквально через несколько секунд Джоэл вошёл в комнату отдыха с застенчивым видом. Её кошка встала с шипением, выпуская когти.

— Привет, — просто сказал он.

Она выдавила улыбку, но она была несколько натянутой.

— Привет.

Джоэл глубоко вздохнул.

— Послушай, мне жаль, что я сорвался на тебе вчера, когда ты рассказала о договоре. Мне не следовало кричать. Я твой друг, а друзья должны поддерживать друг друга. Я просто… ну, я хочу, чтобы у тебя была истинная пара. К тому же, другие парикмахеры неправильно стригут мои волосы,