Кухаркин сын (СИ) - Марта Солнечная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Естественно, она отдавала себе отчет, что была уже, безусловно, стара и что все это не более чем игра, и не находилось у парня к ней настоящей заинтересованности. С другой стороны не могла же и сама Кьяра после взрослого, состоявшегося, идеального мужчины, каким был ее муж, всерьез рассматривать нахального, буйного мальчишку. Но ведь подразнить-то было можно?
Только один раз они случайно встретились в коридоре. Почти столкнулись. Кьяра выбегала из лифта, глядя себе под ноги, когда Кухаркин сын сделал шаг ей навстречу. В последний момент девушка успела затормозить, уперевшись руками в проем кабины, а то так бы и снесла парня.
— Здравствуйте, — она еле прошелестела губами.
Мик прожег ее нечитаемым взглядом. Воздух вдруг показался густым и душным. Парень жадно разглядывал девушку, долго и пристально, а потом посторонился. Не то чтобы пропустил ее, а отошел буквально на полшажочка и замер.
С бешено колотящимся сердцем, затая дыхание, Кьяра едва протиснулась в ничтожно малый промежуток. Ей все чудилось, что парень непременно схватит ее, но Мик только сверкнул белыми зубами и ничего ей не сделал. Она обернулась от своей двери, и только тогда он нажал на кнопку, и пришли в движение створки лифта.
* * *
Но чем лучше выглядела девушка, тем больше был недоволен Дюк Стивенсон. На работе за что бы она ни взялась — все оказывалось сделано не так. Причем, ладно если бы это была критика по существу. Так нет!
То он придирался к ее отчетам, то врал, что говорил Кьяре сделать по-другому, а когда она возразила, Дюк сказал, что запишет девушку на медкомиссию проверить слух. Причем наличие коллег в кабинете его ничуть не смущало, а как будто только подзадоривало. Кьяра вся сжималась, а спорить или огрызаться боялась.
Она уже вздрагивала всякий раз, стоило им одновременно оказаться в одном помещении. У нее просто пускались руки.
Буквально вчера он назвал девушку растяпой, а сегодня прицепился к ее кофточке. После тумана пришла изнуряющая июньская жара, и Кьяра появилась в пансионе в блузке с открытыми руками. Подобное носило большинство сотрудниц, и воспитанницы тоже перешли на облегченную форму. Но Дюк направился прямиком к ней, широким размашистым шагом, так что в коридоре все принуждены были отскакивать по стенам и сказал:
— Как называется эта кофта?
— Не знаю… — девушка смутилась, — Просто кофта…
— Наверное, безрукавка, — предположил Дюк, — Ты ж безрукая, так что должно быть все же безрукавка.
И тут же в коридоре Стивенсон в третий раз отдал ей бумаги на переделку.
Своим поведением он напоминал ей ребенка. Пытливого, но ограниченного в своем развитии, и поэтому злого…
Победа все же в этот день осталась за Кьярой. Маленькая победа, но все же. Когда после обеда она при коллегах вручила Дюку заново сделанные документы, то при свидетелях мужчина был вынужден принять их, так как девушка, конечно, в очередной раз сработала на совесть.
И вот, когда в конце дня от такой желанной ванны Кьяру отделал только путь до дома, девушка на скамейке перед подъездом обнаружила Танью и ее неразлучную спутницу Шпанку. Девушки даже не пытались скрыть свое недовольство. Крис сразу скривила губы и намеренно громко обратилась к Танье:
— Явилась. Иди, инструктируй цацу.
Та подступила ближе и начала неожиданно резко:
— Если ты думаешь, что с переселением твои жилищные обязанности тоже переехали к кому-то другому, то ты сильно ошибаешься.
— Я так и не думала, — мягко произнесла Кьяра. Ей хотелось сразу снизить уровень враждебности.
— Пойдем, покажу, где лежат ведро и тряпка. Будешь мыть лестничную клетку своего этажа, — сухо сказала девушка.
Они прошли пост охраны, и Танья показала место в подсобке, где хранился инвентарь для мытья пола. Кьяра спокойно выбирала швабру, а девушки все не уходили.
Шпанка, присутствовавшая скорее в качестве моральной поддержки для Таньи, все время делала ей какие-то знаки или кивки головой. Кьяра не понимала о чем идет речь, но по жестам догадывалась, что переводился молчаливый диалог как: «Давай!», «Покажи ей!» или что-то подобное.
— Говорила, что не такая, — с упреком выдала девушка, едва разжимая губы, — А сама на Мика полезла! Продалась за жилье, как последняя шлюха!
— Я перед тобой оправдываться не буду. Мне не в чем. — Кьяра постаралась тотчас же внести ясность.
— Думаешь, что раз под его защитой, то теперь неприкасаемая? Так Алан велел тебе передать, чтобы ты всю площадку отдраила, а Мик все слышал и слова против не сказал!
Танья страшно разволновались, что почти задыхалась, настолько сильно вздымалась ее грудная клетка.
— Ну, так я, может, пойду уже убираться? — специально небрежно уточнила Кьяра.
Танья замялась в нерешительности. Похоже, заготовка закончилась, а как действовать дальше девушка не придумала. Тогда вперед вышла Шпанка:
— Да, ты уже все сделала! Обтяпала дельце! Овцой прикинулась, только с нами шутить не надо! Я твою гниль насквозь вижу! — завизжала она, — Ты у нас еще попрыгаешь!
— Ты, правда, хочешь устроить тут такое представление? — Кьяра обвела смелыми глазами девушек. Она не испугалась. На этаже дежурили Кухаркины сыны, которые уже вышли из-за своей конторки и с еле скрываемым любопытством следили за девушками. — Мику же сразу сообщат. Представь, как он разочаруется!
— Сама смотри, в оба глаза, пока они у тебя есть, чтобы в тебе не разочаровался! — выкрикнула Крис, наступая на девушку.
Танья уже несколько раз окликала Шпанку, но безрезультатно, тогда она подхватила боевую подругу поперек талии и потянула назад.
— Я понимаю, что ты чувствуешь себя… обманутой, но, может, тебе лучше поговорить с Миком? — Кьяра обращалась исключительно к Танье.
Утаскиваемая Крис в воздухе замахала кулаками:
— Я тебе, убогой, сейчас на таком языке объясню, что ты сразу поймешь…
Танья уже пылала от стыда. Она удвоила усилия, лишь бы поскорее сбежать. Глупая оказалась затея.
Девушки поспешно удалялись. Уже у самых дверей Шпанка повернулась, чтобы еще раз припечатать Кьяру какой-нибудь крепкой фразочкой, но Танья так толкнула подругу в спину, что Крис чуть не растянулась на полу.
Парни вернулись на пост.
19.2
Кьяра захватила ведро и швабру и поднялась на свой этаж. Она переоделась в домашнее, подоткнула полы длинной юбки за пояс и принялась за мытье.
По мере работы настроение, испорченное безобразной сценой, улучшилось до такой степени, что девушка стала напевать себе что-то нос. Она даже начала слегка пританцовывать, а когда закончила, то почувствовала, что ее тело
