Рваные валенки мадам Помпадур - Дарья Донцова

– Точно он!

– Китайская разновидность!

– Глянь в справочник!

– О-о-о!

– А-а-а!

– У-у-у!

– Ну и ну!

– Звоню Сереге!

– Простите, – ожила я, – мне нужно сидеть на столе?

– Если устали, можете лечь, – крикнул Роман, – располагайтесь как дома.

Я покосилась на стол. Надеюсь, ветеринар не думает, что я сплю на голой железке и использую одноразовую пеленку в качестве постельного белья.

Дверь в кабинет распахнулась, мимо меня, не поздоровавшись, пронесся мужчина лет пятидесяти и скрылся за ширмой.

Я услышала новый голос.

– Что это у вас?

– Страх долины Нао!

– Чушь! Он давно ликвидирован.

– Во!

– Глядите, Сергей Борисович!

– А-а-а! – закричал мужчина. – Глазам не верю! Кто переносчик?

– На столе сидит!

Мужчина высунулся из-за ширмы, я вежливо кивнула ему и прошептала:

– Здрассти!

Сергей Борисович исчез из поля зрения и стал отдавать короткие распоряжения.

– Владельцев допросить. Собаку усыпить! Немедленно.

– Но она… – завел Роман и был прерван начальником.

– Не спорить. Страх долины Нао в нашей клинике! Понимаете, чем это грозит? Хозяевам животного ни слова! Сообщить им о… ну… подберите нужное заболевание. Усыпить животное! Срочно! За наш счет! Кремировать!

Я почти сползла со стола.

– Она женщина! – гаркнул Роман. – Человек! Мы нашли страх в ее обуви. Она пришла с жалобой на покусы блох.

Сергей Борисович выскочил из-за ширмы и окинул меня взором.

– Действительно, человек, – почти спокойно произнес он. – Но страх долины Нао не опасен для людей. И он на них не переносится. Вероятно, у вас японская ветка. Впрочем, вытяните ноги.

Я покорно исполнила приказ.

– Шерсти нет, – констатировал главврач. – Нао на коже не живет. Однако мы имеем покусы. Мутация или особый вид?

– О! Новая разновидность! – восхитился Валерий.

Я подняла руку:

– Пожалуйста, объясните, что происходит?

Сергей Борисович неожиданно погладил меня по голове и ласково пробурчал:

– Больно не будет. Такая хорошая собачка, большая, уже взрослая, даже старая, а боится доктора! Ну-ка, бери!

Главврач запустил руку в большую банку, вытащил оттуда нечто похожее на пуговицу темно-желтого цвета и спросил:

– Хочешь вкусный дропс с запахом говядины?

– Нет, – решительно ответила я.

Сергей Борисович вздрогнул, на его лице появилось смущение.

– Извините… э…

– Татьяна, – подсказала я.

– Извините, Таня, это автоматизм, – вздохнул главврач. – Сидит на столе – значит, пациент, его надо приободрить, угостить.

– Что с моим сапогом? – перебила я ветеринара.

– Сейчас врачи объяснят, – сказал начальник и ушел.

Валера откашлялся.

– Десять лет назад на острове Бурк умерло огромное количество животных. С большим трудом удалось выяснить, что смерть вызывала гигантская блоха, ее назвали «Страх долины Нао» – по имени того места, где началась вспышка заболевания. Правительство Бурка сделало все, чтобы зараза не распространилась по миру, за что огромное спасибо тогдашнему кабинету министров. Со временем стало понятно, что «Страх» бывает двух разновидностей: китайский и японский.

– Ни к Поднебесной, ни к Стране восходящего солнца он отношения не имеет, – перебил Рома, – просто его так назвали.

– Это несущественно, – поморщился Валера. – Укус китайской заразы смертелен, японской просто неприятен. Последняя может перебраться на человека.

– Первая к вам даже не прикоснется, – уточнил Роман. – В ваших сапогах полно Страха долины Нао, но, слава богу, японской ветви. Никакого падежа стада не случится, лишь неприятный зуд. Обувь придется кремировать.

Я пришла в ужас.

– Мои чудесные дугги!

– Хотите разгуливать в сапогах с блохами? – изумился Валерий.

– Нет, – мрачно ответила я.

– Тогда сейчас обработаем ваши лапы, то есть, простите, ноги, – оживился Рома, – и вы забудете о заблошенности.

– Оставьте нам координаты торговой точки, где приобрели сапоги, – велел Валерий.

– Скорей это валенки, – поправил Роман.

– Купила обновку в бутике «Дугги плаза», который принадлежит фирме «Мадам Помпадур», – грустно сказала я, – он находится в большом торговом центре. Дайте лист бумаги, напишу адрес.

– Мадам Помпадур? – засмеялся Роман. – Да уж! Фаворитка короля Людовика XV, блестящая светская дама! Думаю, она бы возмутилась, узнав, что ее именем воспользовались торговцы рваными валенками!

– Рваные валенки мадам Помпадур! – подхватил Валерий. – Прикольно!

Я решила быть объективной:

– Мои дугги целые.

Валера усмехнулся:

– Зато с блохами.

– Блохастые валенки мадам Помпадур, – восторженно произнес Роман. – Жаль, француженка не сумеет подать на мошенников в суд.

– «Блохастые валенки» как-то странно звучит, уж лучше рваные валенки, – воскликнул Валерий, – а наказать торговцев нужно.

– Вы направите к ним санэпидемстанцию? – мстительно спросила я.

– Непременно, – пообещал врач, – а вам советую впредь быть внимательней! Не ведитесь на уловки мошенников! Сумчатая зебра! О таком животном никто никогда не слышал. Ваша дорогая обувь сделана из овчины! Самой обычной, ничем не примечательной.

– В чем пойдете? – озаботился Рома. – Не босиком же до метро чапать! На улице холодно.

Я протянула врачу ключи:

– Сделайте одолжение, принесите из моей машины пакет с туфлями, он лежит на полу около заднего сиденья.

Минут через сорок я, наступив в пару луж, дошла до торгового центра, расположенного через дом от ветеринарной клиники. Мне так не хватало теплых уютных сапожек. Очень хотелось найти им достойную замену. Следующие два часа я перемещалась из одной торговой точки в другую и везде натыкалась на «копыта»-близнецы. Производители были разные, но итог их деятельности выглядел удручающе одинаково: огромная платформа, тонкий спицеобразный каблук, мех лишь на опушке, внутри сапоги холодные. Вот украшения у них разнились. Мне попались варианты со стразами, блестками, пряжками, позолоченными шнурками, ремешками… А еще меня пугала цена. Я неплохо зарабатываю, но кем надо быть, чтобы отдать за обновку сумму, равную общегодовой пенсии среднестатистического российского пенсионера? Да и качество изделий оставляло желать лучшего.

В конце концов у меня подкосились ноги, я притормозила около какого-то магазина, перевела дух, поняла: нахожусь перед входом в лавку для детей, а в витрине стоит мечта первоклашки Сергеевой: замок с башенками. Крепостное сооружение имело три этажа, комнаты были заставлены кукольной мебелью. Я прилипла к стеклу и затаила дыхание. В спаленках стояли кровати, тумбочки, шкафы. Ванные радовали глаз рукомойничками, снежно-белыми унитазами, махровыми полотенчиками, здесь даже были стаканы, а из них торчали зубные щетки и паста. При взгляде на тюбик с надписью «Мятная» я почему-то занервничала, но не смогла конкретизировать причину своего беспокойства, потому что из магазина вынырнула девушка и ринулась в атаку на потенциальную покупательницу:

– Вас заинтересовал замок? Великолепный подарок. На витрине находится демонстрационный образец, вы легко подберете мебель и аксессуары по своему вкусу.

– Спасибо, – сказала я.

– У нас огромный выбор: кухни, посуда, – трещала девушка, – сделаем вам скидку. И абсолютно любая семья!

– Простите? – не поняла я.

Продавщица указала рукой вправо:

– В замке должен кто-то жить! На выбор предлагаются куколки или зверушки. Например, семья мышей. Папа Мыш, мама Мышка, дети Мышонки, у них есть бабушка-дедушка-няня, шофер-домработница. Можете набрать какое угодно количество обитателей.

Я стиснула кулаки. Таня, не вздумай заплакать. Наверное, у каждой семейной пары есть свои ласковые клички, о которых известно лишь двоим. Так вот, Гри был Мыш, а я Мышка. Понимаю, это смешно звучит, нам на момент бракосочетания давно было не двадцать лет, но тем не менее мы называли друг друга Мыш и Мышка. Большинство эсэмэсок мне Гри подписывал двумя буквами «Л.М.». Это означало: «Люблю. Мыш».

Я отошла от витрины, продавщица сообразила, что зря теряет время, и вернулась в торговый зал. Я оглянулась. Мои глаза не отрываясь смотрели на парочку мышей. Мама в фартуке, папа в клетчатой рубашке. Сидят на кухне, пьют чай, лакомятся печеньем. Вот оно – простое мышиное счастье.

Я вонзила ногти в ладони. Только не хватает сейчас зареветь белугой! Надо спешно улепетывать, сохраняя, как говорят японцы, лицо.

Я вздернула подбородок, выпрямила спину, сделала шаг и тут же налетела на мужчину в черной куртке и вязаной шапке.

– Смотри, куда прешь! – грубо сказал он и скрылся в толпе.

До моего носа долетел запах его одеколона – нотки сандала, бергамота и шипра. Стало совсем нехорошо: грубиян использовал любимый парфюм Гри. Помимо воли я обернулась и еще раз взглянула на мышей. Очень надеюсь, что папа Мыш не работает в особой бригаде и его не отправят невесть куда. Пусть мама Мышка и дальше живет счастливо с любимым мужем.