Добродетельная куртизанка - Никола Корник

Вот и кончилась волшебная сказка! Он мигом заставил ее возвратиться на землю. И когда она, наконец, уразумеет, что надеяться не на что?! Выходя из двери, она успела заметить, как Сигрейв, взяв со стола книгу, усаживался поудобнее в кресле. Он, казалось, уже напрочь забыл о ее существовании.

— Люссиль! Куда ты запропастилась? Мы тебя ищем повсюду, никак не можем найти! — воскликнула Гетти, стоявшая в коридоре рядом с леди Сигрейв и Полли.

Леди Сигрейв внимательно вгляделась в лицо Люссиль, и та почувствовала, что пре…

— Гетти! Бегите как можно скорее, разбудите кучера Джона. Я хочу…

Тут дверь Геттиной комнаты распахнулась настежь и оттуда выскочила с вытаращенными от испуга глазами Гетти. Плача навзрыд, она кинулась к Люссиль, которая едва не выронила свечу.

— Только что в моей комнате был мужчина! — закричала она, с ужасом озираясь на дверь своей комнаты. — Он просунул голову между занавесками кровати, так что я чуть не умерла от страха.

Люссиль обняла сестру, а миссис Эйплтон решительно направилась к двери.

— Нет, нет! — вскричала Гетти. — Не ходите туда, миссис Эйплтон! А вдруг он вооружен!

Люссиль затащила девушку в свою спальню, уложила на кровать и укрыла пуховым одеялом, но та продолжала дрожать и цепляться за Люссиль, не давая ей уйти.

— Не оставляй меня одну, Люссиль!

— Там никого нет, мадам, — сообщила, появляясь в дверях, миссис Эйплтон. — Я обыскала все углы, даже под кровать и за мебель заглядывала.

— Но он был там! — всхлипнула Гетти. — Я видела его. Вы, конечно, уверены, что он привиделся мне во сне, но клянусь — это не так. Я и заснуть-то не успела, открываю глаза и вижу перед собой его бледную физиономию между занавесками, повернутую ко мне.

— Да нет же, Гетти, мы верим тебе, — стала успокаивать ее Люссиль. — Только непонятно, откуда он взялся.

— Не знаю, но уверена, что он был, был!

— А как он выглядел? — спросила Люссиль. — Высокий или низкий, брюнет или блондин, старый или молодой?

— Не знаю! — Гетти поглубже зарылась в постель. — Кажется, молодой, русый. Я ведь и разглядеть-то его не успела.

Тут миссис Эйплтон знаком подозвала Люссиль к окну и показала на белесый порошок, который обнаружила только что на полу.

— Вот… Нашла около камина, — шепотом сообщила она, — А только сегодня убирала эту комнату и ничего подобного не было. Значит, кто-то действительно здесь побывал, сомнений нет.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

— Подождем до утра, утро вечера мудренее, — успокоительным тоном предложила миссис Эйплтон. — Пойду сделаю нам чаю.

Все трое за ночь почти не сомкнули глаз. Утром Люссиль, позавтракав в одиночестве, обошла весь дом, но никаких следов ночного пришельца не обнаружила. Единственное вещественное доказательство — белесый порошок — миссис Эйплтон тщательно собрала и положила в стеклянную бутылочку.

Днем к ним заехали леди Сигрейв с Полли. Гетти нездоровилось, Люссиль выглядела крайне утомленной. Она рассказала гостьям о ночном происшествии, но бутылочку решила не показывать. Пусть думают, что это был дурной сон! Ведь она все никак не может решить, говорить лорду Сигрейву о визите незнакомца или лучше умолчать. Полли тоже была не в себе, и леди Сигрейв не скрывала своего огорчения тем, что, против ожиданий, бал не принес ее близким должной радости.

— Ну и ну! — сказала она. — Никак не думала, что вы, молодые люди, такие слабаки. У Питера сегодня разболелась голова, Николас ходит сам не свой. И как вы будете жить!

В этот вечер Люссиль и Гетти — она заняла вторую комнату для гостей, а свою заперла на ключ — рано легли спать. В доме царила мертвая тишина. Люссиль, не надеясь заснуть, взяла с собой в постель книгу, но, скользя глазами по буквам, не понимала ни слова. У нее из головы не шел ночной гость. Кто он, что ему надо? Он ли автор анонимных писем? Тяжело вздохнув, Люссиль отложила книгу, задула свечу и, как ни странно, моментально погрузилась в глубокий сон.

Спустя какое-то время она проснулась. На дворе поднялся ветер, до нее доносился шум раскачивающихся деревьев. И еще какой-то скрипучий звук. Он-то ее и разбудил. Несколько минут она лежала с открытыми глазами, напряженно вглядываясь в темноту. Вот он снова доносится явно со двора, откуда-то снизу. Люссиль поднялась и, босиком подойдя к окну, осторожно чуть раздвинула тяжелые шторы. В саду было тихо, и она уже собралась возвратиться к себе в постель, как вдруг точно под ней от стены дома отделилась тень, и раздался тихий звон закрываемого окна. Тут луна спряталась за тучку, а когда та поплыла дальше, и сад снова осветился, в нем не было ни души.

Люссиль улеглась в постель и долго не могла унять овладевшую ею дрожь. Сомнений не было — кто-то забрался с какой-то тайной целью в дом и, таясь, по-воровски — да он и есть вор! — только что покинул его. Но спуститься вниз и отыскивать следы пребывания незнакомца у нее не было ни малейшего желания. Занялась заря, взошло солнце, а она все лежала с раскрытыми глазами.

— Дело весьма серьезное, мисс Келлавей. Сигрейв, принявший Люссиль в своей конторе, не улыбаясь, смотрел на нее.

— После войны многие бывшие солдаты, не найдя себе места в мирной жизни, стали бродягами и даже ворами. Если ваш визитер относится к их числу, то странно, почему ничего из вещей не исчезло.

— Да, сэр. Я осмотрела весь дом, но никаких пропаж не обнаружила.

— Да и вообще в стране беспокойно, мы с вами уже однажды беседовали об этом на пляже. Поговаривают, что бандиты, поджигающие сараи и громящие усадьбы, уже где-то в наших краях.

Он задумался.

— А нет ли у вас каких-нибудь данных, которые могут помочь нам выявить цели этих таинственных визитов?

Вот чего опасалась Люссиль! Из-за этого ей так не хотелось обращаться к нему за помощью! Нет, ни за что она не расскажет об анонимных письмах и содержащихся в них гнусных обвинениях. Тем не менее, она покраснела и смущенно отвела глаза в сторону.

— Нет, милорд, это все, что мне известно.

— Так, так. — Он пристально взглянул на Люссиль. — Если что-нибудь припомните, немедленно сообщите. Думаю, впредь эти визиты не повторятся, но, может, вам всем троим лучше перебраться в замок? Ведь всей деревне известно, что в «Куксе» живут три одинокие женщины — кучер не в счет, его жилье далеко от дома. Я буду спокойнее, зная, что вы все трое под моей крышей.

Холодная любезность Сигрейва напомнила Люссиль, что они ему в тягость. Это было невыносимо. Она покачала головой.

— Вы очень добры, сэр, но я уверена, что все будет в порядке. Да и вы сами того же мнения.