Ритуал - Ричард Байерс

Земляной дракон уже почти добрался до трещины, когда Кара с трудом поднялась на колени и начала петь заклинание. Последняя долгая нота звенела все громче и громче, пока камни под лапами твари не начали рассыпаться, превращаясь в мелкую гальку. Дракон забарахтался на зыбкой поверхности, потеряв твердую опору под ногами. Заклинание, по-видимому, отняло у Кары последние силы, и она вновь повалилась на пол пещеры.

Однако ей все же удалось задержать дракона на некоторое время, и Рэрун успел закончить собственное заклинание. По пещере пронесся сильный порыв ветра, и карлик почувствовал вдруг, что связан с землей крепкими узами, почти сросся с ней. Вместе с этим ощущением прихлынула бодрящая волна живительной силы, напрочь смывшая слабость.

Рэрун издал боевой клич, привлекая к себе внимание дракона, и кинулся в атаку. Больше всего он боялся, что чудовище доведет задуманное до конца и сбросит Дорна в бездну, а уж потом развернется навстречу Рэруну. Будь он на месте твари, он сделал бы именно так. Но, может быть, безумие лишило земляного здравого смысла, по крайней мер, отчасти, потому что дракон обернулся. Дорн все еще висел на клыках его пасти.

Рэрун уклонился от двух ударов когтями, причем второй из них принял на клинок и едва не отсек дракону коготь. Потоком хлынула кровь. Это, конечно, тоже было неплохо, но карлику надо было добраться до жизненно важных органов дракона, а не только до его лап. Он попятился, а когда змей кинулся было за ним, мгновенно вновь прыгнул вперед. В результате этого маневра он приблизился к чудовищу и нанес удар, вложив все силы, стараясь рассечь чешую, ребра и добраться до сердца и легких.

Он ударил трижды, прежде чем земляной упал, и Рэруну пришлось отскочить, чтобы не оказаться раздавленным. Карлик угодил ногами в гальку, созданную заклинанием Кары, и завяз в ней. Земляной дракон пытался снова подняться, но у него, похоже, не хватало на это сил. Змей словно сам удивился своей слабости, и, пока он не собрался с силами, Рэрун сделал выпад и вонзил ледоруб в основание шеи существа. Тварь забилась в агонии.

Рэрун оглянулся, проверяя, как там дела у Шатулио. В первый момент он увидел лишь пещерного дракона, который кружил, выискивая своего противника. Потом медный вылетел из-за массивного сталактита в нескольких ярдах впереди. Узкотелый подземный дракон изрыгнул струю едкого мутного пара. Он угодил прямо в цель, и та взорвалась целым роем хихикающих, пукающих эльфов.

В тот же самый миг Рэрун заметил настоящего Шатулио. Тот не летел, а крался по потолку пещеры, ловко, словно паук. Медный, отвлекший внимание врага иллюзией, смог теперь поразить врага собственным дымным дыханием. К изумлению Рэруна, чешуя темного дракона от этого не начала обугливаться и пузыриться, но, когда тонкотелый обернулся к противнику, охотник понял, что атака Шатулио, тем не менее, принесла плоды. Пещерный дракон двигался медленнее, чем прежде.

Возможно, он сумел бы очиститься от кислоты с помощью заклинаний, но Шатулио не дал ему такой возможности. Медный спрыгнул с потолка и налетел на врага в воздухе.

Сцепившиеся драконы летать не могли, они рухнули на пол пещеры с чудовищным грохотом, но, как ни странно, падение не оглушило их. Сплетаясь, рыча и ревя, катаясь взад и вперед, они рвали друг друга клыками и когтями.

По-прежнему быстрый, Шатулио мог наносить удары чаще, и через несколько мгновений медному удалось, наконец, ухватить челюстями тонкую шею противника и одним отчаянным усилием перекусить ее. Из обрубка шеи фонтаном ударила кровь.

Дорн, все незащищенные участки тела которого покрывали кровоподтеки и ссадины, вырвал железную руку из клыков земляного дракона, сломав при этом один из них, и кое-как поднялся.

– Ты в порядке? – спросил Рэрун.

Не обратив внимания на его вопрос, Дорн кинулся к Каре. Рэрун последовал за ним.

Полуголем перевернул ее на спину и зарычал при виде открывшейся картины. Лавандовые глаза Кары безжизненно смотрели с покрытого страшными ожогами лица. Еще повезло, подумал Рэрун, что глаза не выжгло ядовитое дыхание подземного дракона. Зато оно попало ей на волосы, и опаленные лунно-белые локоны издавали отвратительный запах.

Дорн достал из поясной сумки склянку с исцеляющим снадобьем и попытался напоить ее. Но либо Кара была в шоке и не поняла его намерений, либо слишком ослабела, чтобы сделать хоть один глоток. Она поперхнулась, закашлялась, и вся жидкость вытекла обратно, на обожженный подбородок.

Вдруг по пещере раскатилось рокочущее рычание. Дорн и Рэрун резко обернулись. Стоя над обезглавленным трупом недавнего врага, на них сверкающими глазами смотрел Шатулио. Рэрун понял, что в распаленном схваткой мозгу медного дракона вскипает бешенство.

– Спокойно, – начал карлик, – спокойно. Бой уже закончился, и мы твои друзья. Ты же не хочешь…

Шатулио взревел и кинулся вперед.

Рэрун выхватил склянку из руки Дорна.

– Задержи его, – бросил он, – пока я займусь Карой. Ее магия – единственное, что может успокоить его.

Дорн схватил меч и прыгнул навстречу дракону. Шатулио налетел на него и ударил передней лапой. Полуголем постарался увернуться, но когти все же царапнули по железной половине его тела, и охотник пошатнулся.

Рэрун не мог смотреть, что будет дальше. Он должен был сосредоточиться на Каре. Карлик произнес заклинание, которое должно было увеличить его собственную силу, и снова по пещере пронесся порыв ветра, напоенного ароматами леса. Кара пошевелилась, и взгляд ее ожил.

Рэрун поднес ей исцеляющее снадобье. Она жадно отхлебнула, но жидкость тут же снова изверглась прочь.

В нескольких ярдах Шатулио сотворил вспышку желтого огня, и Дорн вскрикнул от боли, потом медный хлестнул хвостом. Охотник едва сумел подпрыгнуть и пропустить его под собой, иначе удар перебил бы ему его человеческую ногу.

– Пей медленно, – велел Рэрун Каре. – Только так ты сможешь проглотить его.

Она слабо кивнула.

Шатулио ударил лапой. Когти снова заскрежетали по железу, не в силах пробить его, но Дорна отшвырнуло на здоровенный сталагмит. Полуголем неуклюже сполз по нему, выронив меч, и подняться уже не мог. Удар явно выбил из него дух.

Шатулио взревел, горло его начало раздуваться. Дракон готовился выдохнуть огонь.

Кара сумела, наконец, проглотить немного снадобья. Кое-где ожоги уже начали затягиваться новой гладкой кожей, и дыхание ее стало чуть ровнее.

– Поддержи меня, – прошептала она, – чтобы я могла петь.

Рэрун помог ей сесть, хотя ему и не верилось, что она сможет запеть. Но ее вибрирующий голос звучал так же глубоко, мелодично и верно, как всегда, песня ее была исполнена силы. Страх и отчаяние в душе охотника сменялись покоем и глубокой симпатией к товарищам.