«На суше и на море» - 70. Фантастика - Илья Верин

Сущность человека! Одни верят, что она прекрасна. Другие, потерявшие надежду, твердят, что в душах людских — ад. Ну, а если этой сущности просто нет?… Передо мной прошла галерея душ. Политика, религия, искусство. Любовь и ненависть, восторг и отчаяние, твердость и бесхребетность. Какие они разные, люди, сколько оттенков, сколько граней характеров, как искрятся их поверхности!

Но алмаз не сам блестит, а лишь в лучах солнца. Весь спектр излучения преломляется, поглощается и отражается по законам оптики. Для химика любой бриллиант — это углерод с ничтожными примесями других элементов. Так и человек перед „Откровением“ — хаос случайной информации, не объединенной чем-то общим.

Бог! Принципы! Идеалы!..

При ближайшем рассмотрении все разлетелось в пыль, и на первый план выползла отвратительная физиономия чувственности. В одном случае желудок, в другом — похоть, в третьем — „утонченный“ умственный разврат…

И странно: я с каким-то сладострастием копался в этой человеческой помойке, все в ней было мне знакомо. И все вызывало отвращение. Брезгливость — вот что движет миром! Недаром любовники задергивают шторы и гасят свет…

Еще плотнее занавес над мыслями наших ближних. И средства информации, общение между людьми — самая бесстыдная ложь, ложь во спасение единства между пауками в банке…

… Неужели рушится все мое мировоззрение, все мои идеалы?!»

17

Ровно в девять утра младший следователь Пьер Этранж сидел в своем кабинете и, ожидая вызова к комиссару, размышлял.

В этой самой комнате, которую и кабинетом-то назвать трудно, начинал карьеру младший следователь, позднее помощник комиссара по уголовным делам, а ныне комиссар полицейского участка Аллен Дени. Головокружительной была его карьера.

Шефу крупно повезло. Кто мог знать, что дело о самоубийстве какого-то полуголодного изобретателя нашумит в Париже?

С этого и началось. Успешно завершенное следствие о фальсификации банковских чеков, блестяще раскрытые преступления и даже два предупрежденных. Просто невероятно, как можно так быстро и безошибочно работать. Комиссар Дени, казалось, видел людей насквозь, и каждое дело он вел не более трех-четырех дней. Нюх у него особый, что ли?

«Говорят, успех окрыляет, — продолжал рассуждать Этранж. — Незаметно что-то крыльев у шефа. Никогда не улыбнется, всегда мрачен и замкнут. В тридцать лет превратиться в сухаря…»

Телефонный звонок прервал размышления следователя. — Этранж, — раздался в трубке бесстрастный голос шефа, — вам поручается дело об убийстве: повторяю — об убийстве комиссара полицейского участка Аллена Дени.

И ошеломленный Этранж отчетливо услышал сухой щелчок выстрела и стук упавшей на письменный стол телефонной трубки.

Михеев Эдуард Аркадьевич. Родился в 1941 году в Златоусте в семье потомственных металлургов. По профессии инженер-металлофизик, работает в Центральном научно-исследовательском институте черной металлургии им. Бардина. «Данайскцй дар» — его первое художественное произведение, написанное в соавторстве с А. Пирожковым, с которым сейчас работает над фантастической повестью. В альманахе публикуется впервые.

Пирожков Анатолий Николаевич. Родился в 1936 году в Москве. Окончил факультет журналистики МГУ, в настоящее время заместитель ответственного секретаря газеты «Московская правда». Публиковались его очерки, рецензии, статьи и различных изданиях. Написанный совместно с Э. Михеевым рассказ «Данайский дар» — первое печатное художественное произведение.

Лайон Спрэг де Камп

С РУЖЬЕМ НА ДИНОЗАВРА

Нет, мистер Зелигман, я не возьму вас с собой в поздний мезозой.

Почему? А какой ваш вес? Сто тридцать фунтов? Постойте-ка… Так это же меньше шестидесяти килограммов? Сам я никогда так мало не весил.

Я готов взять вас в любой период кайнозоя. Я позволю вам пострелять в энтелодона, титанотерия или уинтатерия.

Я даже возьму вас в плейстоцен, где можно поохотиться на мамонта или мастодонта.

Я возьму вас и в триас, и вы сможете застрелить там какого-нибудь недоросля — предка динозавров.

Но я ни за что, нет, ни за что на свете не возьму вас в юру или мел охотиться на динозавра.

При чем тут ваш вес, говорите?

Дело вот в чем, старина. Скажите-ка, с каким ружьем вы собираетесь охотиться на них?

Не подумали? Вот то-то и оно!

Ну, ладно. Посидите-ка минутку… Держите!.. Это мое собственное — «„континенталь“-0,600». Как раз для такой охоты. Похоже на дробовик, не правда ли? Но нарезное, как вы можете убедиться, заглянув в стволы. Стреляет нитропатронами размером с банан. Калибр — 0,600, высокая начальная скорость, весит четырнадцать с половиной фунтов, а дульная энергия — свыше семи тысяч футофунтов. Стоит тысячу четыреста пятьдесят долларов. Куча денег, верно?

У меня есть запасные ружья, и я даю их напрокат сахибам. Выстрелом из такого ружья можно свалить слона. Не просто ранить, а именно свалить. Эти ружья не делают в Америке, но, как мне кажется, придется их выпускать, если благодаря машине времени охотничьи партии будут все дальше углубляться в прошедшие эры.

Я вожу охотничьи партии уже лет двадцать. Я был проводником в Африке, пока там не пришел конец охоте на крупного зверя.

А хочу я сказать вот что: за все эти годы мне ни разу не повстречался человек вашего роста, который мог бы справиться с «шестисоткой». От сильной отдачи все они летели кувырком. Те же, кто смог устоять на ногах, после нескольких выстрелов так были напуганы проклятой пушкой, что дрожали, как осиновый лист. Не попадали в слона на расстоянии плевка. Да и тяжеловато для них это ружье. Тащить его на себе по пересеченной местности в мезозойскую эру им не под силу.

Правда, многие убивали слона из ружей и меньшего калибра, например из двустволок калибра 0,500, 0,475 и 0,465, а то и из магазинной винтовки калибра 0,375. Все дело в том, что из ружья калибра 0,375 вы должны попасть в его жизненные центры, лучше всего в сердце. На одну лишь убойную силу пули не приходится рассчитывать.

Слон весит, постойте-ка… от четырех до шести тонн. Вы же собираетесь охотиться на рептилий весом в два или три раза больше слона, к тому же они намного живучее. Вот почему синдикат решил не брать на охоту на динозавров людей, которые не могут справиться с «шестисоткой». Мы научены горьким опытом. Были несчастные случаи.