#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 18 - Григорий Володин

— Декрет о возвращении земель Филиновых их потомку? — уточняет Владислав. — И что же вас так тревожит?

Бояре переглядываются, их взгляды наполняются скрытой досадой.

— Мы воевали за Царя, — наконец произносит седовласый мужчина, его голос звучит громче. — Мы проливали кровь, сохраняли Царство единым. А теперь какой-то мальчишка, едва вылупившийся птенец, может забрать наши земли! Награды, которые мы заслужили честно!

Владислав хмыкает.

— Ваше недовольство понятно. Но почему вы говорите об этом только сейчас? Или, может быть, — он делает паузу, — вас пугает, что Вещий-Филинов растет в силе? Что у него уже не только багровые звери на поводке, но и усиленная гвардия? Что он становится кем-то, с кем стоит считаться?

Эти слова, как кинжал, проникают в сердца бояр. Один из них хмурится, другой отворачивает взгляд, третий нервно постукивает пальцами по столу. Очевидно, что Владислав попал в цель.

— Мы просто обеспокоены, — наконец выдавливает тот, кто заговорил первым. — У нас есть предложение к Царю.

— Просьба, — холодно поправляет Владислав.

— Да, просьба, — послушно кивает боярин с цепью. — Мы предлагаем передать Даниле Вещему-Филинову его земли, но взамен… Пусть Царь отдаст нам Буян. Остров, который до сих пор удерживает князь Буревестник.

Владислав замечает:

— Сомнительная информация. Князь признаёт царскую власть, даже налоги платит.

— И всё же Буревестник держится обособленно, — упирается боярин. — На Буяне даже нет царских частей. Мы предлагаем: пусть Буревестник отдаст нам Буян. Земли наших предков. Когда-то наши роды владели этим островом до начала Гражданской войны. Буревестник отобрал его, но мы готовы отдать Филинову его земли в обмен на Буян.

Владислав хмыкает, откидываясь на спинку стула.

— И как вы предлагаете это провернуть? Отправить царские части, чтобы забрать Буян? Или, быть может, сами возглавите поход?

— Нет, пусть этим займется птенец Филиновых, — вмешивается другой боярин. — Пусть он докажет свою силу.

Владислав даже не удивился. «Чужими руками жар загребать… Очень удобно».

— Я вас услышал. Сообщу Царю вашу просьбу, — бросает он, поднимаясь. — И заодно расскажу о вашей тесной дружбе, господа. Уверен, Царю будет приятно знать, что его старые товарищи не забывают о друг друге.

Лица бояр мгновенно бледнеют.

Ни слова прощания, ни дежурного кивка — Владислав молча разворачивается, его шаги уверенно отдаются в тишине зала. За ним остается лишь легкий взмах плаща и подавленное молчание за спиной.

Спустя некоторое время Владислав прибывает в Кремль. Войдя в кабинет Царя, он застает правителя за столом, заваленным бумагами, картами и отчетами. Царь, не отрываясь от изучения документа, коротко кивает Владиславу.

— Ну, что скажешь? — интересуется он.

— Бояре из Семибоярщины вновь строят козни. Они предлагают забрать земли у Буревестника, чтобы компенсировать себе будущую потерю наделов Филиновых, но, конечно же, хотят, чтобы Данила сделал всю грязную работу, — с легкой усмешкой излагает Владислав.

Царь хмыкает.

— Хитрые бояре, хитрые… — протягивает он, постукивая пальцами по подлокотнику. — И Данилу ослабить хотят, и Буян себе получить. Знатно придумали.

— А ты что об этом сам думаешь? — задает Владислав прямой вопрос.

Царь встает, подходит к большому окну, из которого открывается вид на город.

— Думаю, Буревестник действительно демонстративно показывает свое неповиновение. Да и налоги его мы толком проверить не можем — наши аудиторы не допускаются ко многим его отчетам. Слишком уж он сам по себе.

Царь ненадолго замолкает, затем оборачивается к Владиславу:

— Но войны в государстве я не хочу. Незачем Даниле разбивать голову о Буян. Не время.

Владислав, честно говоря, и сам не верит, что Данила, каким бы талантливым он ни был, сможет справиться с Буревестником. Репутация далекого князя была мрачной, почти легендарной. Его называли черным колдуном, говорили, что он живет уже сотни лет. С этим именем всегда были связаны слухи и загадки, как паутина, окутывающая заброшенный замок. Когда Владислав еще под столом ходил, князь уже прославился тем, что в одиночку разбил армаду викингов из Винланда. Истории о той битве передавались из поколения в поколение, обрастая все новыми и новыми подробностями.

Да, Данила был не из простых, он сумел уничтожить иномирца Странника, который, возможно, жил даже дольше самого Буревестника. Но интуиция Владислава — тонкая, натренированная годами службы в Охранке — настойчиво шептала, что столкновение с Буревестником станет совершенно другим испытанием. Буревестник, наверняка, не силен, как Странник, да и не владеет иномирскими магическими технологиями, но хитер будь здоров.

Царь рассуждает.

— В целом же идея здравая. Но только пусть Данила не воюет за Буян. Лучше пусть он договаривается с Буревестником. У князя есть своя идея фикс, и, возможно, юный телепат сумеет её реализовать.

— Ты о….

— Да о том самом. Буревестник всегда раздает награды щедро: земельные активы, ресурсы… Если всё получится, бояре получат земли на Буяне, Буревестник ослабнет, а Данила вернет свои фамильные территории. А мы получим больше налогов с бояр — уж они наших аудиторов пусть только попробуют не впустить. Почему бы и нет?

Владислав кивает, соглашаясь

— Значит, так и передам Даниле, — коротко подытоживает он.

* * *

Давирис встречает кортеж короля Павлинарха ровным строем дружины и суровым видом массивных каменных стен. Издалека уже слышен звонкий перестук лошадиных копыт и скрип позолоченных карет.

Кареты, украшенные рельефами и сверкающими гербами, останавливаются у главных ворот. Дверцы распахиваются, и наружу выбираются придворные — дамы в пышных платьях, усыпанных рюшами и кружевами. Рядом с дамами из карет выходят… на первый взгляд, я даже не сразу понял, что это мужчины. Даже заподозрил нехорошее. Но обошлось без всякого. Обычные мужики. Просто с раскрашенными перьями на головах.

Я спускаюсь во двор крепости. Улыбка Павлинарха сияет ярче его кареты, когда он видит меня.

— Конунг Данила, мой дорогой друг! — восклицает он, раскинув руки, будто собирается обнять меня.

— Приветствую вас, Ваше Перьешество, — отвечаю. — Добро пожаловать в мои скромные края.

Павлинарх смеется, его смех звучит как трель флейты.

— Скромные? Я вижу, что эта крепость дышит историей и силой.

Однако стоит мне бросить взгляд на его свиту, как становится ясно: их впечатления от моей крепости далеки от королевского восторга. Каменные стены с грубой кладкой, массивные ворота и суровый облик тавровской архитектуры явно выбивают их из привычного мира роскоши. Лица придворных вытягиваются, их улыбки становятся натянутыми. Один из