Гончая. Тень короля - Надежда Федотова

— Заплатим, ежели чего…

— Не "ежели", а заплатим, — сказала Нэрис. — Я сама и заплачу. Вы же не по своему почину не поевши сюда ехали!..

— Это дело! — радостно загомонило мигом проснувшееся сопровождение. — Уважила, хозяйка! Тихоня, чего ты мнешься? Поехали!

Норманн отвлекся от пристального разглядывания показавшегося вдалеке из-за длинной песчаной косы корабля. Нет, не свои, англичане… "От бухты-то зря отвернули — ветер вон какой! Не снесло бы на камни"- невольно подумал Тихоня, провожая глазами тающее в тумане судно. И, оглянувшись на своих, ткнул пятками в бока лошади. Очень вовремя — оголодавшие соратники во главе с шустрой леди уже вовсю пылили вниз по склону холма. Ульф нахмурился было, что его не подождали, но потом прислушался к звенящей пустоте в желудке и махнул рукой. Со вчерашнего ужина маковой росинки во рту не было!.. Черт с ними, рыба — так рыба. Хотя у тутошней кухарки наверняка на завтрак чего повкуснее было бы…

Жители деревни на угощение не поскупились. Сначала, разумеется, немного напряглись, когда с холма бодрым галопом слетел небольшой отряд, но стараниями Нэрис, подкрепившей свою просьбу милой улыбкой и парой монет, дело уладилось самым замечательным образом. Голодных шотландцев с почетом проводили в дом старосты, усадили за стол и накормили от души. Особенными разносолами, понятно, побаловать не смогли, но свежая жареная рыба, горячий, только что из печи, хлеб и вареные овощи имелись в изобилии… Чему гости и отдали должное со всем усердием. "Лорд Кэвендиш, судя по всему, хороший хозяин! — думала Нэрис, вгрызаясь в большой ароматный ломоть хлеба с маслом. — Это ведь его земли. И крестьяне, я гляжу, не бедствуют. С другой стороны, они ведь живут рыбной ловлей… А рыбка вкусная! Сьесть еще, или не позориться?.. Неприлично для леди так набрасываться на еду" Она подняла глаза на дружно чавкающих бойцов, покосилась на улыбающуюся жену старосты, показавшуюся из погреба с кувшином молока и, мысленно махнув рукой на все приличия, потянула с блюда за хвост жирную макрель. "Я же не дома, — словно оправдываясь, подумала девушка. — И этой доброй женщине наверняка приятно, что мы едим с таким аппетитом ее стряпню. Мне вот, к примеру, точно бы польстило!.." Макрель успешно перекочевала с общего блюда в тарелку леди. Означенная леди, едва не облизнувшись, склонилась над своей добычей. И тут…

Снаружи раздался пронзительный женский визг. Хозяйка-рыбачка, вздрогнув, упустила из рук кувшин. Тот разлетелся вдребезги, разбрызгивая молоко на чисто выметенный земляной пол. Женщина метнулась к маленькому грязному оконцу, бросила взгляд на улицу и тут же в ужасе отпрянула. Шотландцы, коротко переглянувшись, повскакивали с лавки, хватаясь за оружие. Нэрис тоже вскочила, намереваясь сию же минуту выбежать из дому и посмотреть, кто там так вопит, но Тихоня, понятное дело, этого не позволил. Зыркнул на госпожу суровым взглядом из-под бровей и сказал только:

— Обождите здесь!

Леди МакЛайон открыла было рот, чтобы возразить, но тут за стеной снова завизжали, уже на несколько голосов, да так истошно, что все ее любопытство испарилось в один момент. Нэрис быстро кивнула норманну, мол, не беспокойся, не совсем сумасшедшая, вперед всех не полезу, и с размаху плюхнулась обратно на свое место. Проводила глазами исчезающих в темных сенях бойцов, потом посмотрела на мечущуюся по горнице рыбачку и неуверенно спросила:

— Госпожа, что происходит?.. Почему там так кричат?

Женщина не ответила, продолжая бестолково метаться взад и вперед, натыкаясь на углы, и тихо завывать. Ее стенаний было толком не слышно из-за шума снаружи… Леди МакЛайон поерзала на лавке, закусила губу и, поняв, что от жены старосты ничего вразумительного сейчас не добьешься, быстро просеменила к окошку. Наклонилась, вгляделась сквозь мутный бычий пузырь в то, что происходило на улице, и резко выпрямилась:

— Кто все эти люди?!

— А-а-а… — снова завыла хозяйка. — Разбойники-и-и…

— Какие разбойники?! Откуда?

— Морские-е-е…

— Пираты, что ли?.. — приоткрыла рот леди. — Но что они на берегу забыли?.. Да еще и здесь? Это же совсем маленькая деревенька, тут и брать нечего…

— У-у-у… — выла рыбачка, заламывая руки. — Всех убью-у-ут!.. Всё заберу-у-ут… Безбожники, убивцы ненасытные-е-е!

Нэрис снова приникла к окошку. Снаружи творилось такое, что у нее волосы на голове зашевелились… Приземистые, смуглые мужчины с лицами натуральных мародеров, лавиной захлестнули единственную узкую улочку. Может, и не так уж много их было, но двигались они с такой скоростью, что у бедной леди зарябило в глазах. Вот двое пришлых вытаскивают из дому голосящих женщин. Там, дальше, еще один, с рваным ухом, открывает загон с козами, раздраженно отпихивая сапогом цепляющегося за его ногу зареванного мальчишку лет пяти. Тут же, у распорок с сетями, трое разбойников теснят к стене дома двух рыбаков с вилами… рыбаки высокие, жилистые, но куда им до нападающих?.. Резкий выпад — и вилы полетели в сторону. Взмах мечом наотмашь — и один из защитников деревни валится кулем на землю с рассеченным лицом. Уже другой меч взлетает кверху — и второй рыбак, захлебываясь кровью, падает как подкошенный… Нэрис почувствовала, как к горлу подступила дурнота. Это какой-то кошмар!.. Какой-то страшный сон. Такого не может быть на самом деле. Не может, и не должно!

Девушка зажала себе рот ладонью, чтобы не завыть, как та же рыбачка, и отступила от окна. У нее не было сил смотреть на эту резню. Не было сил слушать крики женщин, детский плач, звон металла и нечленораздельные воинственные выкрики. С той стороны двери раздавался страшный грохот и англо-шотландская ругань — это четверо бойцов из отряда Ивара рубились насмерть с напирающими захватчиками. Которые, получается, были как раз англичане… "Обычно разбоем занимаются норманны! — промелькнуло в голове у перепуганной леди. — Но эти… Как же такое возможно — английские пираты беспрепятственно вторгаются на земли английского же адмирала, убивают его крестьян, грабят… Но ведь лорд Кэвендиш — военный моряк на службе британской короны! Как этим мерзавцам только наглости хватило?!"

Подумать над ответом на этот вопрос она не успела: в дверь ударило чем-то тяжелым, с той стороны глухо выругались по-норманнски, лязгнули железные петли, и в сени влетел встрепанный Тихоня с мечом наголо. Меч был в крови. Нэрис побледнела:

— Ульф!..

— Обождите, госпожа… — вояка, прижав вздрагивающую дверь плечом, поспешно опускал тяжелый засов. — И откуда только взялись, спаси нас Один?..

— Это правда пираты, да, Ульф? — она рванулась к нему, чтобы помочь, и ахнула:- Господи! Ты же ранен!

— Это пустяки… — прогудел норманн, шаря глазами по горнице. — Хвала богам, живой, и меч из рук не падает… Эй, хозяйка! Выхода второго тут нету?

— Не-е-ет… — прорыдала жена старосты, вжимаясь в угол. — Ох, Пресвятая Дева!.. Смерть наша пришла-а-а… Всех убьют, деток увезут, скотину заберу-у-ут!..

Тихоня поморщился. Потом оглянулся на дверь, которая держалась уже буквально на честном слове, и поудобнее перехватил меч.

— Сховайтесь хоть в погреб, госпожа!.. — отрывисто сказал он, утирая с лица кровь из рассеченной брови. — Глядишь, не заметят… Торопятся, стервятники…

— А ты как же?.. — всполошилась она. Ульф только рукой махнул, не ответил. Дверные петли жалобно застонали… Девушка сделала поспешный шаг в сторону откинутой дверцы погреба и вдруг замерла, как вкопанная:

— Тихоня! А где Шон, Вилли… где все остальные?!

— В погреб! — с незнакомой повелительной интонацией бросил норманн, оставив без внимания ее вопрос. Леди МакЛайон похолодела:

— Они… их…

— Нет времени плакать, госпожа, — Ульф замер в черном прямоугольнике сеней, широко расставив ноги и нагнув тяжелую голову. Нэрис, кусая губы, попятилась к спасительному погребу, куда только что нырнула более расторопная рыбачка… Но не дошла — дверь сдалась натиску смуглых захватчиков и слетела с петель, с грохотом обрушившись внутрь дома. Послышался топот сапог, английские ругательства, в узких сенях стало тесно от напирающих снаружи людей.

— Вот же лось норманнский… две стрелы в живот поймал, и не чешется!..

— С боков заходите, кретины! Всех в капусту порубает!

— Где тебе "с боков", Чарли, тут же не развернуться!..

— По ногам бей…

— Сколько можно копаться, остолопы?! Отлив на носу!..

— Навались…

Нэрис, дрожа как осиновый лист и напрочь позабыв о том, что велел ей Тихоня, вжалась в стену возле окошка. Из сеней донесся глухой яростный рык Ульфа, потом — страшный грохот, звон оружия, крики боли и звуки падающих тел. Господи, спаси и сохрани!..

— Хватит канителиться! — раздался все тот же хриплый бас, недавно ругавшийся "кретинами" и "остолопами". — Вы что, с одним бойцом справиться не можете?!