Бывшие. Первая жена - Мария Устинова

борьбы. На домовых камерах есть момент, как ее увозят.

— Постойте, — трясу я головой. — Какая квартира? Горский живет в доме. Там такой укрепрайон, что муха не пролетит, не то, что курьер!

Охранник сглатывает.

— Госпожа Горская, хозяева вчера сильно поругались. Хозяйка съехала на городскую квартиру.

От потрясения перестаю спорить. А ведь это из-за меня… Злата окрысилась на меня в офисе, а Ян приструнил. Они уехали, но, видимо, скандал набрал силу дома: Злата не поверила, что Ян не спит со мной.

Она была уверена, что он ночуют на моей улице… Геолокация не врет.

— А телефон отследили?

— Телефон был при ней. Его выбросили по дороге.

— И что теперь?

— Мы все ищем ее. Полиция, наша собственная служба безопасности.

— Позвоните, если что-то выяснится, — прошу и понимаю, что, если все разрешится, хрена с два мне позвонят.

— Я тебя отвезу, — Роман берет меня за локоть. — Уже поздно, Вера. Не беспокойся, я найму адвоката. Все будет хорошо.

Роман спокоен, как скала, меня же метает по эмоциям, как лодочку в шторм. Я пялюсь на ночной город и не могу выкинуть Яна из головы. Кажется, что в салоне душно — приспускаю стекло, чтобы глотнуть сырого воздуха.

С ним тоже что-то случилось, да?

Или Ян… расправился с женой и предпочел исчезнуть? Да с чего бы? Но в голову лезет, как он орет, что убьет меня и ломится в спальню… Тогда его остановил Герман. Злата полностью слушалась Яна — это было видно по тому, как она себя ведет. И сильно его любила. Иначе бы после нашей стычки не съехала на квартиру.

Что между ними произошло?

Роман тормозит под моим кленом и отстегивает ремень.

— Я тебя провожу.

Черт, я не в настроении продолжать знакомство дома. Мне не до этого!

В подъезде снова становится неловко за место, где я живу. Запах элитного парфюма и кошек плохо сочетаются.

— Не думала о переезде? — спрашивает он, словно читает мысли.

— Нет, — сейчас я вообще ни о чем не могу думать, кроме Яна. — Мне нравится мой клен.

— Клен?

Возле двери поворачиваюсь к нему. Молчаливый способ сказать, что сегодня не приглашаю в гости. Он не настаивает.

— Улыбнись, — просит он. — Не хочу, чтобы ты уходила домой с плохим настроением. Все проблемы решаемы, помни об этом.

На его уверенную улыбку отвечаю бледным подобием ее тени.

Роман нежно заправляет прядь мне за ухо.

— Ты должна мне свидание.

Поднимаю брови.

— Это нам не удалось. Как насчет следующих выходных? Обещаю, это будет нечто особенное.

— Хорошо… — смотрю на ключи в своих руках, почему-то неловко смотреть ему в глаза. В них интерес ко мне и настоящее горячее желание. — Почему бы и нет? Это свидание нам все равно испортили.

Роман наклоняется к губам.

Тот поцелуй на крыше нам прервали.

Он хочет реванш.

— Ты восхитительна, Вера, — шепчет он прямо в рот. — Я таких не встречал…

Поцелуем он захватывает мой рот. Сначала мягко, побуждая ответить. От прикосновения языка, проникающего между губ, меня встряхивает. И я ему отвечаю — против воли, но не против желания.

Он вырвал этот поцелуй.

И должен был услышать, как бьется мое сердце. Я его — услышала. И почувствовала, что Роман не против продолжить в спальне. Но мужской инстинкт безошибочно ему подсказывает, что сегодня я не готова…

— Я позвоню, Вера.

От смущения прячу взгляд. Если бы я предложила, он бы остался на ночь. Это игра или я правда ему интересна?

— До завтра.

Скорее отпираю дверь, чтобы перевести дух. Мне нужна пауза. Возможность привести в порядок мысли. В темную квартиру попадаю уставшая и опьяненная.

Давно у меня такого не было…

В квартире пахнет розами и мужским парфюмом. Вдыхая запах, нежно касаюсь головок цветов на кухне и направляюсь в комнату.

Темно.

Нашариваю выключатель, и в этот момент меня словно пронзает током.

В кресле кто-то сидит. Мужской силуэт со сложенными замком руками.

Он поднимает голову, пока меня начинает бить мелкой дрожью.

— Нагулялась? — хрипловато спрашивает Ян. — Где ты была?

Глава 15

— Ты меня перепугал, — бормочу я, включая свет.

Не щурясь, он смотрит на меня.

Ян долго просидел в темноте и глаза должны болеть. Но он терпит боль, чтобы не выказать слабость. На подбородке сбоку царапина. На руке тоже.

Разве не я должна это спрашивать?

Несмотря на все, рада, что он в порядке.

С плеч словно камень упал — даже колени слабеют и хочется присесть. Мысли разбегаются: где он был, знает ли, что с женой, и какого черта у меня прячется?!

Секунда слабости проходит и вот его уже хочется убить.

— Мне еще раз повторить вопрос? Где ты была?

— Ты знал, что это был Северный? — вопросом на вопрос отвечаю я.

— Ты была с ним?

Какого черта он меня допытывает?

— Ты знаешь, что твоя жена пропала? Меня вызывала полиция, потому что я говорила с ней! Ее похитили прямо из дома!

Он безразлично молчит.

Знает? Или плевать?

— Что ты здесь делаешь, Ян?

— Вера, — медленно и отчетливо повторяет бывший. — Я хочу знать, где ты была? Отвечай, с ним?

С ним, дорогой.

И у меня еще губы после него не обсохли… Узнаю его манеру давить, пока своего не добьется. И об этом подонке я сегодня беспокоилась?

— Я не могла до тебя дозвониться. Пошла на встречу, как и договаривались…

— А где ты была сейчас?

Розы на столе. Каблуки и платье. Не соврешь, что просто задержалась после работы.

— С Романом.

— Он тебя пригласил, и ты пошла?

— А что мне оставалось делать?! Ты сказал, втереться в доверие! Я тебе звонила, писала, посмотри, у тебя должна быть куча сообщений!

— Дай телефон, Вера.

Сердце выпрыгивает из груди. Сестра писала сегодня, там фото сына!

— Зачем? Проверь свой.

Стараюсь ничем не выдать страх, но он уже заметил.

— Дай телефон!

Ян подходит вплотную и тянется за трубкой, но в последний момент завожу руку за спину, как в игре «забери сам». Мы оказываемся лицом к лицу. Так близко, что ощущаю его дыхание. Перед глазами нижняя часть лица с исцарапанным подбородком. Где он так — его Роман не бил… От него пахнет не совсем свежей сорочкой и парфюм выдохся. На него не похоже… Воротник небрежно расстегнут, и я вижу участок груди с темными короткими волосками и ключицу. На косточке тоже ссадина, которую не замечала раньше.

— Где ты был? — пытаюсь перевести тему. — Ты пропал на сутки, я…

Боже, как не хочется признавать, что