Ее называли ведьмой - Виолетта Иванова

окружении красиво подстриженного кустарника. На другую скамейку, которая находилась с другой стороны кустарника сели две медицинские сестрички.

— Я слышала, в вашем отделении Стешников лежит? Боже, какой он все-таки красавчик, я завидую тебе, — спросила одна.

Дмитрий замер, не желая выдавать своего присутствия.

— Ага, красавчик. Чуть не помер. Любовница его траванула каким-то возбудителем. Его еле-еле откачали. Еще бы немного и помер.

— Вот же мужики. Такая у него была невеста, во всех новостях об их свадьбе говорили, что это будет самая красивая пара. И вот что им не живется этим мужикам? Что им надо? Королёва такая красивая женщина, если бы я хоть немного на нее была похожа, то отбою бы не знала от мужиков.

— Кстати, а чего это она у вас на гинекологии лежала?

— Аборт делала. Девчонки рассказывали, наша врачиха ее всячески уговаривала оставить ребенка, а она ни в какую — не хочу иметь ребенка от предателя.

— Ничего себе, — ахнула ее собеседница, а у Дмитрия чуть не остановилось сердце.

Он с нетерпением ожидал продолжения их разговора, но кто-то позвал одну из медсестер и они поспешили по своим отделениям.

Мысль о том, что Елена была беременной и не сообщила ему об этом, а потом сделала аборт просто разбила его до основания. Вечером врач делал ему выговор за то, что его давление скачет от минуса до неба.

— Если будете так себя вести, то я оставлю еще на неделю. Хватит мне каждый день выдавать гипертонические кризы.

Когда его выписали из клиники, он приехал в свою новую квартиру, долго думал, ехать ли ему к Елене. Но потом решил посмотреть ей в глаза, спросить, за что она так с ним, с их ребенком. Он собрался и поехал к ней в офис. Снова прошел мимо ее секретаря, которая хотела встать на защиту двери кабинета.

— Уйти, мне надо поговорить с Еленой, — Дмитрий отодвинул женщину в сторону. — Лучше не лезь.

Он вошел в кабинет, Елена снова была погружена в работу, но подняла голову и посмотрела на него совершенно равнодушным взглядом.

— Что опять хотел? — спросила она.

— Лена, ты ничего не хочешь мне сказать? — голос не слушался его, хрипел, словно он недавно сорвал его.

— Что я тебедолжнасказать? — она выделила голосом слово.

— Что у нас был ребенок.

Она выпрямилась в кресле, внимательно посмотрела на него.

— Я хотела тебе сказать об этом, что станем родителями, даже пришла к тебе в кабинет, чтобы поделиться радостью, но другая твоя любимая женщина успела раньше меня обрадовать своей беременностью, а ты был так рад этому, что я не видела смысла прерывать ваши скачки на диване.

— Зачем ты сделала аборт? Зачем? Это же был наш ребенок!

— Зачем? — она внимательно смотрела на мужчину, который стоял перед ней. Она совсем недавно любила его. Может и сейчас еще любила, но вот предателей никогда не прощала. — А зачем тебе еще один ребенок от нелюбимой женщины? Чтобы ты каждый раз меня упрекал, что я держу тебя возле себя ребенком? Сжалился надо мной, как матерью твоего ребенка? А любил бы ты его и меня?

— Зачем?

— Затем, — ее голос прозвучал резко, от чего Дмитрий даже дернулся. — Я не прощаю измену. Жить с тобой не собираюсь, ты умер для меня. Твоего ребенка я не смогла бы полюбить. Просто не смогла бы видеть его и помнить твое предательство. Я много думала об этом, но не смогла принять его.

— Зачем? Мы могли бы быть счастливы, — голос Дмитрия звучал словно стон раненого зверя.

— Могли бы. Если бы ты не собирался жениться на мне, а трахать другую. Или ты думаешь, что я бы смогла простить твою измену и принять твоего ребенка на стороне? Прости, но я не такая. Мне от тебя ничего не нужно.

— Но это был ребенок. Наш ребенок.

— Нет, это еще не было ребенком, это только плод, всего четыре недели. Ничего страшного не случилось. Но ты можешь считать меня убийцей твоего ребенка, если тебе от этого будет легче. Но чтобы тебя поддержать, могу сказать, что твоя Карина скоро родит тебе любимого сына.

— Она под следствием.

— Под следствием? — ухмыльнулась Елена.

— Она отравила меня, я чуть не умер.

— Ну что я могу тут сказать. Ничего, — Елена развела руками. — Значит она будет сидеть, а ты заберешь ее ребенка себе и будешь воспитывать. А я не желаю иметь от тебя ничего и никого. Если бы я родила этого ребенка, я бы ненавидела его также, как и тебя. Прошу, уходи.

— Лена, прости меня.

— Поздно, Дима, поздно. Я отпускаю тебя. Живи, как сможешь, а обо мне забудь. И прошу, не надо больше приходить ко мне. Нам больше не о чем говорить.

Дмитрий словно в бреду вернулся домой, нашел бутылку спиртного и просто пил, пил, пил. Потом он просто отключился, сидя на кухне за столом, уронив голову на стол. А во сне он видел сына, который был так похож на него и Елену, который смотрел на него с укором и спрашивал: «Папа, зачем ты убил нас с мамой?»

Эпилог

Дмитрий месяц почти никуда не выходил из дома, только закупался спиртным и пил. Родители постоянно навещали его, но каждый раз он прогонял их и снова закрывался в своей квартире.

Не известно как, но Карина, которую оставили на подписке о невыезде на время следствия, нашла его адрес и пришла к Дмитрию. Когда он открыл дверь и увидел ее на пороге, просто встал в дверях, не пуская ее к себе.

— Пошла вон, шалава. Видеть тебя не хочу, — он даже не дал ей ничего сказать.

— Дима, но я же жду от тебя ребенка! Ты же обещал, что не бросишь нас.

— Да нахен мне не нужен твой ребенок. Я своего потерял из-за тебя. Из-за тебя у меня нет больше ребенка, нет семьи, жены и ребенка. Из-за тебя Ленка сделала аборт и нет больше моего сына. Пошла вон. Мне насрать на твоего ребенка. Делай с ним что хочешь.

И он захлопнул перед ее лицом дверь.

Куда потом ушла Карина, он не знает. Только позднее узнал от Юрия, с которым встретился, чтобы передать какие-то документы, что она сделала аборт. А потом Юрий же сообщил, что Карину осудили. Ему было все равно, что с ней. Ее судьбой он больше не интересовался.

Дмитрий никак не мог прийти в себя, спивался все больше. Мать плакала, отец уговаривал взять себя в руки.