Кровь черного мага – 6 - Эрик Гарднер

Бедушка помрачнела еще больше.

— Что же мне тогда делать?

— Имеются специальные заклинания, которые полностью разрушают душу. Полагаю, Его Величеству они тоже известны, иначе бы за нами толпами ходили призраки.

Я поглядел на Алойзиуса так, что он смущенно кашлянул.

— Мне не нужны заклинания. Определенный вид драконьего пламени прекрасно сжигает всё целиком — и тело, и душу.

— Всё-таки я не специалист по драконам, Ваше Величество, — с досадой сказал Алойзиус.

— Значит, вы сможете мне помочь? — Бедушка посмотрела на нас и в глазах у нее зажегся темный решительный огонь.

— Погодите вы, — я нахмурился. — Я все-таки хотел попробовать отыскать что-то, что вас удержит в нашем «прекрасном» бренном мире.

Алойзиус глянул на меня с неодобрением, но я проигнорировал.

— Ничего нет. Я свое решение не поменяю, — сказала студентка.

— И сколько раз вы пытались?

— Восемь. Но поскольку вокруг меня окружение из магов, меня всегда успевали спасти.

— И что, никто вам даже не рассказал о последствиях? — удивился я. — О неупокоившейся душе?

— Нет. Только один раз сказали, когда я прыгнула с моста во Влтаву, что я превратилась бы в русалку, а остальные русалки бы меня мучили, как самую младшую.

— Вижу, с образованием в Университете у Чистослава всё не так уж и хорошо, — заметил я, поглядев на Алойзиуса, и добавил, прищурив глаза. — Не считая ваших и вовсе уникальных занятий.

Черный маг посмотрел на меня, не понимая, сказал я последнее серьезно или с иронией.

— Так вы поможете мне? — снова спросила девушка.

— Видите ли, госпожа Прохаска, я вас выбрал не просто так, — произнес я. — Одной волшебнице требуется пересадить сердце, желательно здоровое и от мага, а не человека. Надеюсь, об этой волшебнице вы слышали — глава Фризкой Гильдии госпожа Маделиф Халевейн.

— Конечно, о ней все слышали, — ответила девушка. — Но, знаете, чувства она у всех вызывает противоречивые.

— Неужели, — удивился я. — И какие же?

— С одной стороны все девочки ей восхищаются, что она сильная и пробилась наверх, сумев войти в Объединенный Совет. С другой стороны, в северных графствах, до того как они вошли в Пруссию, и герцогстве по закону в Гильдию могли входить только высшие светлые. И эти законы госпожа Халевейн всегда поддерживала. Но они выглядят крайне несправедливыми. Особенно здесь, в Пражском Университете, где учиться может любой, даже сдавший экзамены на самые низкие баллы.

Я только развел руками, а девушка кивнула.

— Но я готова отдать ей то, что вы просите.

— Тогда пойдемте, — сказал Алойзиус, которому уже видимо не терпелось приступить.

Мы вернулись в аудиторию. Финбарр дремал в кресле рядом с Маделиф, у его ног спал грифон. Карлфрид, изнывавший от ожидания, с удивлением уставился на пришедшую с нами студентку, потом решительно подошел ко мне.

— Ваше Величество, я всё-таки скажу, что это не приемлемо, даже ради госпожи Халевейн…

— Девушка — самоубийца, — негромко сказал я. — Случай уникальный и повезло, что она вообще нам попалась. Попытки она не прекратит, а какая-то из них окажется для нее последней.

— Но…

— Хотите ее отговорить? Вперед. Даю вам десять минут.

— Этого мало!

— Вам хватит, чтобы понять что всё бесполезно. Но чтобы вы убедились — попробуйте.

Алойзиусу рвение Карлфрида не понравилось, но он всё же промолчал, дождавшись окончания разговора. Карлфрид вернулся ко мне мрачный.

— Это ужасно тяжело, но наверное действительно единственно возможный выход, — сказал он. — Если, конечно, этот проклятый черный маг справится.

Алойзиус пригласил нас в соседнее с аудиторией помещение, оказавшееся чем-то средним между лабораторией и хирургической. Мы с Карлфридом привели туда Маделиф, посадили на один из столов, имеющихся там. На второй улеглась Бедушка.

— Снимите верхнюю часть одежды — этого будет достаточно, — сказал черный маг, копаясь в своих инструментах.

Студентка разделась, поежившись легла обратно на стол, равнодушно смотря в потолок. Карлфрид глянул на меня с таким видом, словно ему сейчас сделаете дурно.

— Вы без меня тут справитесь, Ваше Величество? — спросил он.

— Справлюсь. Идите к Финбарру.

Я стащил с безразлично смотрящей Маделиф верх одежды, уложил на стол, задумчиво смотря на уродующий ее шрам.

К Бедушке, держа в руках капли, подошел Алойзиус:

— Выпейте чтобы не было больно, это усыпит вас.

— Не надо, — сказал я. — Так есть шанс, что дух последует за сердцем, а нам нужно, чтобы он остался в теле.

Алойзиус глянул на меня удивленно.

— Вы точно не изучали некромантию, Ваше Величество?

— Давайте просто закончим побыстрее, — я нахмурился и обратился к девушке. — Бедушка, смотрите на меня, больно вам не будет.

Алойзиус с сомнением поглядел на студентку, а потом сделал первый надрез. На лице девушки ровным счетом ничего не дрогнуло. Через некоторое время у Алойзиуса в руках оказалось сокращающееся сердце. Он пораженно смотрел на все еще живую и находящуюся в сознании и дышащую Бедушку, которая с отстраненным интересом разглядывала свое сердце.

Черный маг аккуратно положил сердце в специальный сосуд, и стал выводить над девушкой заклинание.

— Вы подарите мне покой, господин Алойзиус? — спросила она тихо.

— Да, для вас всё наконец закончится, — ответил Алойзиус.

Дыхание девушки прервалось, глаза закрылись и из ее тела выскользнуло едва заметное сиреневое облачко. Алойзиус завершил заклинание, горящее в воздухе черным с багровыми пересветами огнем. Облачко окрасилось черным и осыпалось на пол серым пеплом.

— Вот и всё, — Алойзиус смотрел на свою бывшую студентку. — Знаете, мне даже ее жаль — казалось, у нее был очень большой потенциал…

Я только молча уколол своим ножом палец и уронил на нее каплю своей крови.

Алойзиус, вздрогнул, глядя на опустевший стол, потом подошел к Маделиф. На лице черного мага промелькнула целая гамма чувств к волшебнице, весьма далеких от добрых. Но он поджал губы и принялся за дело. Вывел несколько заклинаний, потом взял скальпель.

— Тот, кто проводил операцию, не слишком старался, — заметил он, разглядывая второпях сделанный кривой шов и через некоторое время добавил: — Да и само приспособление тоже не как надо установлено, удивительно, что ее тело после такого вообще функционировало.

Алойзиус вынул из груди некромагическое устройство, бросил на соседний стол, засветив несколько магических огоньков для освещения тщательно осмотрел рану.