Упрямый рыцарь - Сандра Мартон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Калеб, – выдохнула она.
– Да, – простонал он, – о да…
А потом, не разжимая объятий, они снова погрузились в сон.
Когда они проснулись, небо было уже черным. Небоскребы вокруг Центрального парка сияли, как алмазное ожерелье.
– Я проголодался, – сказал Калеб, – что бы такое съесть?
– Сэндвич с сыром и хот-дог?
Он улыбнулся и посоветовал быть осторожнее со своими желаниями, а потом потянулся к телефону.
Официант доставил ужин. Калеб, дав ему неприлично большие чаевые, попросил оставить тележку у входа. Он сам подкатил тележку к окну и принес пару стульев. Сейдж потянула носом и осторожно подняла серебряные крышки.
М-м-м… Жареные стейки! Тонкие ломтики жареной картошки! Молоденькая морковка!
Сейдж подцепила кусочек картофеля и отправила в рот.
– Вкусно? – поинтересовался Калеб.
– Нет, – помотала она головой. – Но я готова пожертвовать собой. Я съем все сама и спасу тебя от отравления.
Он рассмеялся и поцеловал ее. Они съели все до последней крошки и открыли еще одну бутылку шампанского. Потом они устроились с бокалами на ковре перед заставленным цветами камином.
Калеб обнял Сейдж за плечи.
– Ну что ж, Калеб Уайлд, вот и настало время, – вздохнула она.
Его сердце сжалось – какой серьезный тон. Неужели она изменила решение выйти за него замуж?
– Я хочу все о тебе знать, – улыбнулась Сейдж. – А для начала скажи: ты всегда был рыцарем?
– Детка, я никогда им не был.
Ее улыбка погасла, лицо стало серьезным.
– Я верю тебе. Никогда не думала, что смогу сказать это мужчине.
Калеб поцеловал ее в висок:
– Расскажи мне об этом.
Сейдж колебалась, затем скрестила ноги, выпрямила спину и повернулась к нему.
– Я выросла в Индиане, – начала она. – В маленьком захолустном городке.
В ее семье было два человека – мать и она. Они были бедны.
Калебу стало больно, когда он представил Сейдж ребенком, лишенным всего того, что он принимал как должное. Но постепенно из ее рассказа он понял, что жизнь Сейдж в этом городке в большей степени определялась горькими чувствами ее матери и отсутствием отца, нежели безденежьем.
Его мать умерла, когда он и братья были совсем маленькими, но у Калеба сохранились хорошие воспоминания о женщине, ставшей их приемной матерью. Их отношения с отцом трудно назвать теплыми – в традиционном понимании этого слова, – но отец у них, по крайней мере, был.
Сейдж рассказала, как приехала в Нью-Йорк с двумя сотнями долларов, которые ей удалось накопить, работая в местной столовой. Как она нашла квартиру, которую ей пришлось делить с пятью другими девушками. Так продолжалось два или три года.
– А потом я получила роль в фильме с Сандрой Баллок. Сначала я должна была просто сидеть с ней рядом в ресторане, но после репетиции мне дали реплику.
– Все прошло отлично?
– Разумеется. – Сейдж гордо вздернула подбородок. Они дружно рассмеялись. – Все прошло нормально, потому что я получила еще несколько ролей, а мой агент устроил меня в телевизионную рекламу. Я рекламировала кукурузные хлопья.
Калеб рассмеялся, взял ее руку, поцеловал каждый пальчик и обещал изменить свое мнение о кукурузных хлопьях.
– А потом я встретила Дэвида. Он был веселым. Заботливым. Умным. Он стал мне старшим братом. Его любили все… кроме отца. Как только Дэвид признался в своей ориентации, Колдуэлл отрекся от сына. Он даже не отвечал на его звонки.
Калеб усадил Сейдж к себе на колени.
– Мне очень стыдно за ту ночь. Перед Дэвидом, понимаешь? Я не должен был…
– Ничего. Дэвид сказал: это своего рода комплимент. Он тогда пробовался на роль «правильного парня» и был удовлетворен тем, что ты не принял его за гея… – Она прислонилась головой к плечу Калеба. – Ладно, хватит обо мне. Расскажи теперь о себе.
– Попробую…
Что он мог рассказать? Он не из тех, кто любит говорить о себе, о своих чувствах. В результате Калеб представил Сейдж расширенную версию того, что рассказывал раньше. Добавил, что Джейк вернулся с войны героем. Что Тревис бесстрашен, как черт. Что сестры похожи на нее.
– На меня? – удивилась она.
– Да. Они хорошенькие и умненькие чертовки, которые, когда надо, становятся твердыми как сталь. Жена Джейка такая же. – Калеб обнял ее. – Вы прекрасно поладите, детка.
– Надеюсь, – сказала она тихо. – А твой отец, генерал?
– Ну… умен, консервативен и надут.
– Весьма лаконично.
Калеб улыбнулся:
– Зато точно.
– И это все?
– Все. Два брата. Три сестры. Один отец…
– Ты ни слова не сказал о себе.
Калеб замялся. Но потом решил: почему бы и нет?
И начал рассказывать, как он, мечтая в юности о карьере полицейского, стал адвокатом. Потом – о службе в разведке в течение пяти лет. Его уговорил один профессор в юридической школе.
– Вначале я поблагодарил и отказался. Я слишком большой индивидуалист, чтобы быть шпионом. Профессор одобрительно рассмеялся и заявил, что именно поэтому я подхожу для такой работы.
– И ты действительно подошел? – спросила Сейдж.
– На какое-то время. Вскоре я понял, что это не то место, где я хотел бы провести всю оставшуюся жизнь. Я видел вещи… – Его рот скривился. – Черт… я их делал…
Сейдж поцеловала его.
– Уверена, ты никогда не делал того, что не считал правильным.
– Это правда. Не делал.
Поэтому он и оставил агентство.
Калеб был готов рисковать жизнью ради безопасности его страны. Но ситуация стала меняться. Обоснованность некоторых заданий казалась зыбкой, возникали вопросы. Он спрашивал. Ему не отвечали. Пути его и агентства разошлись.
Калеб поведал Сейдж о многом. Наконец он умолк.
– Мой рыцарь, – сказала она нежно и снова поцеловала его. – Ты самый лучший из всех. А твоя семья знает о нас?
– Нет. Пока нет. Я скажу им. Скоро. Но сейчас нам нужно побыть вдвоем. Я очень люблю своих братьев и сестер, но порой их бывает слишком много.
– Банда Диких Уайлдов?
– В точку. Мы так называли себя в детстве.
– Когда же ты скажешь им?
– Скоро. Очень скоро.
Калеб поцеловал ее. Мир вокруг них закрутился и исчез.
Утро принесло теплый летний дождь.
А с ним – проблему.
– Нам придется заехать ко мне домой, – объявила Сейдж, когда они позавтракали.
– Почему?
– Ты должен был предупредить, что мне понадобится больше одежды.
Калеб хмыкнул:
– У меня на сегодня свои планы.
– Какими бы ни были твои планы, мне нужно… Калеб Уайлд, что это за взгляд?
– Вставай.
– Мы опять начали командовать?
Он наклонился и поцеловал ее.
– Я начинаю привыкать к вкусу травяного чая, – заявил Калеб, причмокнув губами.
– Очень мило. Но мне все же хотелось бы знать, что происходит.
