Рута - Элина Гончарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лютик шел по маленькой улочке, разглядывая окна и, думая о том, что каждый прожитый в этом городе день, как две капли воды похож на предыдущий. Можно совершенно точно предсказать, что произойдет в следующую минуту. Вот сейчас он свернет на площадь и тут же стоящий с краю здоровенный детина с бритой головой, в заляпанном кровью фартуке улыбнется, завидя его, своей лошадиной улыбкой и спросит: «Какой кусок мяса сегодня желает господин?»
Дальше торговка овощами пообещает выбрать самые лучшие корнеплоды и сделать хорошую скидку, а сама обязательно засунет в корзину пару испорченных картофелин. Потом пекарь…
С тоски можно умереть! Поэт представил себя почтенным горожанином, который изо дня в день проходит по одному и тому же маршруту пятьдесят-сто шагов до своей лавки, где выполняет монотонную однообразную работу, называя все это стабильностью. И так дни, года, десятилетия! Потом становится старым, и дети подхватывают упавшее знамя, а он сидит в кресле перед камином и вспоминает свою жизнь, состоящую из постоянно повторяющегося с небольшими изменениями, одного дня и пересчитывает свои скромные накопления. Это в лучшем случае! А порой почтенный старец, дабы разнообразить свою жизнь хотя бы на старости лет, с удовольствием попивает кровь своих родственников, зная, что те будут терпеть лишь бы оказаться в числе наследников.
Нет уж, лучше до старости болтаться в седле, постанывая от болячек, не зная, что тебя ждет за следующим поворотом, чем монотонно перелистывать страницы своей бесцветной жизни!
Размышляя и поглаживая живот, Лютик свернул с маленькой улочки на рыночную площадь, привычно прикрыв нос надушенным платочком. Здесь все было, так как он предполагал, то есть так же как всегда. Вот мясник со своей лошадиной улыбкой, вот торговка, вот пекарь, а вот сапожник большой любитель рассказывать неприличные истории, пестреющие интимными подробностями личной жизни родственников, соседей и знакомых. Даже много чего повидавшего Лютика всякий раз начинало коробить от этих безобразных анекдотов, так же как многих других. Но рассказчика это ни сколько не останавливало, ему достаточно было положительной реакции нескольких юнцов из торговой братии.
— Опять травит! — развел руками бакалейщик, улыбаясь подошедшему к его лавке поэту. — Спасу от него нету! Слушая, его я начинаю верить, что в нашем городе живут одни проститутки и извращенцы!
— Думается мне, что именно этого он и добивается, — усмехнулся Лютик. — Тяжело осознавать себя белой вороной, гораздо проще взять всех и выкрасить под себя. Дай-ка мне вон ту…
Следующая произнесенная сапожником фраза, заставила его резко развернуться.
— А помните ведьму Йеннифэр, так вот не далее, как вчера видел я эту шлюху в компании какого-то эльфа. — Растянув в улыбке свою широкую физиономию, тараторил рассказчик. — Похоже, опять загуляла эта кошка, мало, что раньше переспала почти со всем городом, теперь опять взялась за старое! А этот эльф не иначе, как…
— Где ты ее видел? — подбежал к нему с вопросом Лютик.
— Возле ее старого дома и видел! Только зря ты господин поэт так разволновался, говорю ж, уже нашла себе мужичка на утеху, не чета тебе — молодой, красивый, богатый. Уж не знаю, чего он на нее позарился, может, приворожила? — почесывая гениталии и омерзительно улыбаясь, проговорил сапожник. — Шел бы ты лучше к своей толстозадой вдове, а эта штучка тебе не по зубам!
— Теперь понятно где ты оставил свои! — усмехнулся поэт, глядя в почти беззубый рот хама.
Не тратя больше не минуты, Лютик побежал к старому дому Йеннифэр.
«Может быть, она скажет мне, где сейчас Геральт? — думал он, начиная потихоньку задыхаться, сбавляя темп. — Мне так его не хватает, что я готов идти искать на край света!»
Дверь открыла пожилая служанка, оценивающе осмотрев поэта с головы до ног, сообщила, что хозяйки сейчас дома нет. Вдруг со второго этажа дома раздался заливистый смех чародейки.
— Скажи ей, что пришел Лютик!
— Не велено беспокоить! — попыталась закрыть дверь служанка. — Уберите ногу, иначе я сейчас закричу!
— Кричи! Я хочу ее видеть, и увижу! — повысил голос поэт.
— Госпожа Йеннифэр! — заголосила служанка.
— Успокойся Хильта! — произнесла появившаяся на лестнице чародейка. — Пусти его!
Как всегда прекрасная, закутанная в голубой шелковый халат, с гривой непослушных черных волос, спадающих кольцами на узкие плечи, чародейка спустилась вниз и протянула ему руку.
— Здравствуй Лютик! — улыбнулась она. — Только избавь меня от своих вопросов, которые сейчас роятся в твоей голове. Я не знаю где ведьмак!
— Может, ты попробуешь…
— И не подумаю! Пускай пока отдыхает! Осенью, я преподнесу ему шикарный подарок, а пока мы оба можем расслабиться!
— А что за тип…
— У тебя невероятная особенность, всегда оказываться там, где не надо! — глаза Йеннифэр опасно сверкнули. — Есть вещи, которые тебя не касаются, и не смей даже мысленно к ним приближаться!
Она взяла его под руку и подвела к двери.
— Прощай Лютик! И постарайся сделать, так что бы я тебя до следующей осени не видела!
Глава 6
Геральт сидел возле большого створчатого окна и с непонятной ему самому грустью, наблюдал, как дети резвятся и кричат в вишневом заснеженном саду. Только, что они построили снежную бабу, затем превратили ее в крепость, разделились на две группы и началась битва снежками. Один забавный мальчишка, пытаясь изобразить напавшего на крепость дракона, высоко подпрыгивал, и старался страшно рычать, но тут же был подбит снежным залпом, открытым защитниками крепости. Тут началась веселая свалка, и сад наполнился детским звонким смехом и визгом.
Ведьмак улыбнулся и потер затекшее колено. Старые раны все чаще стали напоминать о себе, а всему виной затянувшееся безделье. Когда занят работой или находишься в дороге, некогда прислушиваться к боли, порой после длительного пути все болит и ноет так, что выделить из этого, что-то конкретное просто невозможно. А тут то колено начнет допекать, то бедро, то когда-то сломанные ребра заноют, явно к смене погоды. Хотя и без этого следовало ожидать скорого потепления, несмотря на то, что ночью еще стояли сильные морозы, днем солнце светило и пригревало совсем уже по-весеннему.
Задержавшись гораздо дольше, чем планировал в деревне Щучки, поддавшись чарам прекрасной Ванды, он достиг замка барона написавшего объявление, только глубокой осенью. Изловив и уничтожив кикимору и пару оборотней, досаждавших жителям замка и соседней деревушки. Очистив местный жальник от гуля и свалку от малагора, он собрался отправиться в Каэр Морхен, но нанявший его барон, предложил остаться на зимовку у него. Барон, ведьмаку, был по душе, да и постель здесь была гораздо мягче и чище, нежели в крепости ведьмаков, а изысканную кухню и сравнивать было нечего. Не долго думая, Геральт принял предложение гостеприимного и щедрого барона, но, сейчас заскучав по делу, начал жалеть об этом.
— Давайте обедать, — оторвал его от размышлений, вошедший в комнату хозяин замка. — Что это там за шум?
Он тоже подошел к окну и, увидев резвящихся детей прислуги, сперва улыбнулся, а потом лицо его сделалось грустным. Он резко отвернулся и медленно направился к столу. Гость встал и, прихрамывая, последовал за ним.
— Солнце припекает, — начал хозяин, усаживаясь за стол, и разливая вино по кубкам. — Скоро весна откроет дороги, и можно будет отправляться в путь.
— Вы не представляете, как я жду этого момента! — усмехнулся Геральт.
Барон отпил вина, хотел, было что-то сказать, но промолчал. Ведьмак, заметив его нерешительность, не стал ходить вокруг, да около и спросил прямо:
— Что вас мучает? Уже который день вы пытаетесь поговорить со мною, о чем-то для вас очень важном, но все не можете решиться.
Нервно сглотнув, хозяин закивал головой, встал из-за стола и прошелся по комнате. Потом снова сел, несколько минут молчал, не отрываясь, глядя в тарелку, видимо, подбирая слова, затем, взглянув на застывшего в ожидании гостя, проговорил:
— Господин Геральт, хоть я вам и не рассказывал о происшедшем со мной несчастье, но уверен, что Оливен давно все разболтал. Он честный человек и замечательный слуга, но очень уж любит поговорить. В данном случае, можно сказать, что он оказал мне услугу, потому что мне сложно даже произносить имя моей несчастной дочери. — Он опять встал и прошелся. — За время нашего знакомства я проникся к вам глубоким уважением. Поверьте, будучи сам человеком принципиальным, я так же уважаю и чту ваши принципы. Хоть я и понимаю, что то, что я хочу у вас попросить, полостью им противоречит, но я вынужден это сделать. — Он снова сел и с мольбой посмотрел на ведьмака. — Мне не к кому больше обратиться за помощью. Три года я оббивал пороги королевского замка и домов разных чиновников, все готовы плести свои интриги в тихую, но никто не хочет оказать конкретную помощь. А король просто обвинил меня во лжи и пригрозил суровой расправой, если я еще хоть раз попытаюсь «оболгать» его драгоценного внучка. Все что мне удалось это купить дом в Аэдирне и отправить туда свою семью. Я надеюсь, что там моя жена и дети будут в безопасности. Тем более что короли сейчас в ссоре!
