Знакомство (СИ) - Раевский Александр

— И ты так же легко можешь достать её?

Я кивнул, теперь уже уверенный в том, что у меня получится,

— Только ты закрой глаза, если тебя пугает, как мои руки исчезают.

Марина фыркнула:

— Я врач! Я такие вещи в своей жизни видела… Доставай!

Когда я вновь протянул ей увесистый том, Марина в первую очередь раскрыла его, перелистнула страницы, как будто проверяя, что я вернул ей ту же книгу, которую она мне дала. Захлопнув её, она надула щёки и с шумом выдохнула, глядя прямо перед собой.

— Это, наверное, самое таинственное и загадочное из того, что я когда-либо видела! Помалкивай об этом, Малыш! Больше никому и никогда даже не заикайся об этом, слышишь!

Покусав губу, что у неё всегда было признаком глубокой задумчивости, она снова перевела взгляд на меня:

— А где стоит этот шкаф?

— Всегда думал, что у нас в кладовке, а теперь даже не знаю…

— Пытался сунуть туда голову?

— Не-а… Страшновато как-то. А вдруг там воздуха нет, и я задохнусь…

Марина задумалась на секунду и решительно сказала:

— Ну это мы быстро проверим. Завтра принесу клетку с подопытной крысой, и мы проверим, как она там будет себя чувствовать.

— А если она сдохнет?

Марина насмешливо фыркнула:

— Если сдохнет, мы ей памятник поставим! Смешной ты, Малыш! Крысы для того и существуют, чтобы не на людях опыты ставить! Ты бы лучше вспомнил, может было ещё что-нибудь необычное?

К сожалению, больше ничего интересного вспомнить мне не удалось. Эту ночь я провёл в спальне у Марины. Она велела мне перенести мою раскладушку к ней в комнату. По-моему, она была до сих пор сильно испугана. И тем, что ей сегодня открылось, и перспективой стычки с самой могущественной тайной организацией у нас в стране.

Проход в сказочный мир

… Уже минут десять я сидел на раскладушке, опустив ноги на пол, и таращился на лунную дорожку переливающуюся на тёмной, гладкой поверхности моря, на одинокое тёмное облачко, подсвеченное луной с левой стороны и редкие яркие звёзды. Был полный штиль, но, как это принято у всякого приличного моря, маленькие волны всё равно набегали на песчаный берег, вызывая к жизни лёгкий шум…

Море лежало в пяти-шести метрах передо мной, отделённое полоской песчаного пляжа, а я всё никак не мог сообразить, откуда оно здесь взялось и что это всё должно означать. Плеск волн был не единственным звуком. Звенели цикады, знакомые мне по ночам на Чёрном море, изредка доносился резкий вскрик какой-то ночной птицы. Наверное, он меня и разбудил. В комнате пахло какими-то ночными цветами и морем.

Я осторожно поднялся с раскладушки и, не спуская глаз с лунной дорожки, бочком, подошёл к кушетке, на которой спала Марина. Будить её или не будить? — вот о чём я думал, присаживаясь боком на кушетку. Она качнулась подо мной и до меня донёсся шёпот Марины:

— Что это? — она вылезла из-под одеяла и теперь стояла на четвереньках позади меня.

— Море,… луна… — так же шёпотом ответил я.

— Я вижу, что море и луна… Откуда здесь всё это?

Марина спустила ноги на пол и села рядом со мной, коснувшись моего плеча своей горячей со сна рукой. Я повернул голову в её сторону и посмотрел в её освещённое полной луной лицо:

— Не знаю… Мне снилось всё это… Засыпая, я думал, — …вот было бы здорово, если у нас был свой остров, куда мы могли бы удрать в случае опасности… Может я ещё сплю? И ты мне тоже снишься?

Пальцы Марины ущипнули меня за правое бедро, и я зашипел от боли.

— Больно!..

Я поднялся с кушетки и сделал коротенький шажок к этому… не знаю, как это назвать. На дверь это было непохоже — очень уж широко и высоко. Метра три в ширину и в высоту до самого потолка. Проём? Проход? Да, пусть будет проход. Рука Марины поймала меня сзади за майку:

— Стой! Ты куда?

— Туда, — я показал рукой в сторону моря, — Проверю — настоящее оно или просто фантазия?…

— Я с тобой! Подожди, только включу свет… Знаешь что? Давай-ка оденемся! Не в ночной же рубашке на такие приключения пускаться…

Марина встала с кушетки и, стараясь чтобы между нею и проходом всё время оставалось свободное пространство, осторожно обогнула его справа и направилась влево — к выключателю на стене. На это время она исчезла из моего поля зрения, но я почему-то не испугался. Я был уверен, что с ней ничего не случится и я увижу её, когда она выйдет из-за прохода. Так и оказалось.

Под потолком вспыхнула лампочка и яркий прямоугольник белого электрического света упал на песок пляжа. Я не сводил с этого прямоугольника глаз, не глядя отыскивая свои брошенные вечером на стул домашние штаны и рубашку. Пока Марина торопливо натягивала на себя халат, я присел на корточки перед проходом, протянул туда руку и набрал горсточку сыпучего песка.

В отличие от экспериментов с моим секретным шкафом рука при этом никуда не пропала и всё время оставалась видимой. Уже хорошо! Поднявшись на ноги, я подошёл к Марине, застёгивавшей пуговицы халата, и протянул ей ладонь:

— Смотри! Песок, кажется, настоящий…

Марина взяла щепотку песка с ладони и близко поднесла к глазам. Некоторое время она рассматривала песок, потом высыпала его обратно мне на ладонь и покачала головой:

— Просто фантастика!.. Ну что, пошли?

Мы встали перед проходом, который сейчас, при свете, казался окружённым рамкой с размытыми, колышущимися краями, взялись за руки и одновременно ступили на прохладный песок.

До кромки воды было около трёх метров. Я высвободил руку из руки Марины и хотел уже шагнуть к воде, когда мне вдруг пришло кое-что в голову:

— Слушай, если это всё, — я показал рукой вокруг, — действительно порождение моей фантазии, то где-то неподалёку должна находиться большая тигрица. Я подумал, что вы с девочками будете первое время побаиваться гулять в одиночку и тигрица могла бы вас сопровождать, пока не привыкнете…

Тёмная масса метрах в пятнадцати-двадцати справа от нас, которую я сначала принял за кучу выброшенных прибоем водорослей, шевельнулась, и в зеленоватом свете полной луны на песке возникла тень большой кошки. Огромной кошки!

Она потянулась, вытянувшись на передних лапах, припав грудью к песку и задрав к небу длинный хвост, потом, наоборот, вытянула задние лапы, зевнула, показав огромные клыки, и неторопливо направилась в нашу сторону.

Марина судорожно схватила меня за руку.

— Не бойся! — тихо сказал я, не спуская с тигрицы глаз. — Она не причинит тебе вреда.

Тигрица остановилась в трёх метрах от нас. Остановилась, потому что я выставил вперёд раскрытую ладонь и приказал ей:

— Стой!… Сядь и слушай!

Тигрица послушно уселась на песок.

— Это твоя повелительница! — я прикоснулся к рукаву Марины, — Я создал тебя для того, чтобы ты сопровождала её и её дочерей по острову. Ты должна защищать их от любых опасностей и быть готовой умереть за них в любую минуту! Когда придёт твоё время, я сотворю для тебя самца. Ты родишь детей, и пока они не подрастут, твой самец будет рядом с повелительницей и её дочерьми! Всё что она скажет, для тебя закон! Ты поняла?

Тигрица кивнула и мы услышали её голос. Низкий, хриплый, но тем не менее всё-таки это был голос самки, а не самца:

— Да, хозяин! Я поняла!

Я кивнул:

— На охоту будешь ходить, когда повелительница тебя отпустит. Я создал для тебя много упитанных кабанов, оленей и зайцев. Голодать ни тебе, ни твоим детям не придётся. А сейчас можешь подойти и познакомиться с повелительницей!

Тигрица легко поднялась с песка, сделала три осторожных шага и остановилась перед Мариной. На всякий случай я встал сбоку, дотянулся и положил ей руку на холку. Ох и огромная же она! Тигрица подняла морду и посмотрела в лицо Марине. Марина боялась. Я чувствовал её страх. Тигрица тоже чувствовала его. Видимо поэтому она отвела взгляд, опустила голову и обнюхала голые ноги Марины.

— Дай обнюхать и руки, — сказал я.

Марина неуверенно протянула руки. Тигрица обнюхала их и в заключении лизнула. Марина усмехнулась. Ритуал знакомства на этом завершился. Тигрица уселась на песок напротив Марины и та погладила её по груди. Ну всё, контакт налажен!