Брак по принуждению - Габриэль Тревис

За десертом Амброз сказал:

— Только что вспомнил, — пока вы были в отъезде, пришла масса приглашений. Все светское общество хочет вашей компании, Росс. Я положил их в кабинете, сейчас принесу.

Глядя на то, каким бодрым шагом отец вышел из комнаты, Криста положила ладонь на руку Росса и почувствовала, как напряглись его мускулы под тонкой тканью легкого пиджака.

—  Спасибо за то, что ты сделал для отца, — сказала она просто. — После смерти матери лошади стали для него неотъемлемой частью жизни.

—  Тебе не за что меня благодарить. — Росс отодвинулся, словно не хотел, чтобы она притрагивалась к нему, и не нуждался в ее благодарности. — Возможно, его таланты в этой области удержат его в будущем от азартных игр.

Кристе захотелось заплакать. Часы, которые должны были пройти до того, как она сможет сказать ему о своей любви и попытаться построить их жизнь по-новому, показались ей бесконечными.

Амброз вернулся с приглашениями. Криста постаралась улыбнуться и, взяв у него пачку конвертов, воскликнула:

— Как здорово!

Она сделала вид, что не может дождаться того, как Росс распечатает их: ведь, в конце концов, побудительной причиной его женитьбы на ней было получение этих приглашений! Когда они принялись за кофе, Криста стала читать их вслух. В отличие от мужа, она знала цену приглашений на подобные скучные светские вечеринки, вроде коктейля в Гранж Мэнор или чая у полковника Уинтерс-Аспия и его жены в честь встречи с местным кандидатом в парламент. Обычно Криста игнорировала подобные приглашения, но ради Росса она отправится вместе с ним и сделает все от нее зависящее, чтобы муж был хорошо принят. Она вздохнула, а Росс ткнул пальцем в одну из карточек с золотой каемкой:

—  Вот это мы не можем пропустить — день рождения у леди Мод.

—  Я думаю, что ты не хочешь пропустить ни одно из приглашений, — улыбнулась ему Криста, стараясь выглядеть как можно более оживленной. — Но имей в виду, что их будет гораздо больше, чем мы в состоянии принять. И потом, конечно, мы сами должны проявить себя гостеприимными хозяевами…

—  Оставляю это полностью на твое усмотрение. Но время приемов в Луддиат Холле тебе придется согласовывать со мной. Мне придется уделять много внимания работе в моем главном лондонском офисе, — ответил Росс без особого энтузиазма.

 Его реакция удивила Кристу: ведь признание со стороны светского общества было единственной причиной его женитьбы на ней?! Смутившись, она откинулась на стуле, задумчиво смакуя маленькими глоточками кофе, радуясь, что мужчины горячо беседуют о чем-то, предоставляя ей свободу, и страстно ожидая того момента, когда она и Росс смогут остаться наедине. Однако, когда это время наступило, все получилось не так, как задумывала Криста.

— Дай мне сделанные тобой заметки, я поработаю с час до того, как пойти спать, — сказал Росс, заперев главную дверь после ухода Амброза.

— Конечно, — ответила она, улыбнувшись и скрывая душевную боль. Несколько минут спустя, когда Криста передавала ему заметки, сделанные в Европе, она не могла удержаться, чтобы не спросить мужа: — Ты не очень надолго, не правда ли?

Он взглянул на нее и улыбнулся:

— Конечно нет. Лошади не смогут удержать меня вдали от нашей постели. Особенно когда ты так возбуждающе просишь.

Но он не пришел. Криста лежала без сна несколько часов, напрасно ожидая его, и, когда она проснулась от пения птиц и ярких солнечных лучей, единственным указанием на то, что он делил с ней их огромную постель, была вмятина от его головы на подушке рядом с ней.

Криста приняла душ и быстро оделась. Ее встревожило поведение Росса: никогда раньше, даже в худшие моменты их недолгой супружеской жизни, он не упускал возможности провести с женой полную страсти ночь. Преображение Холла непонятным образом отдалило их друг от друга. Криста не могла понять, чем это изменение в отношении к ней Росса было вызвано.

Не в настроении завтракать и слушать болтовню миссис Перкинс, она вышла во двор после бесплодных поисков Росса по всему дому. Солнце для сентября было жарким, воздух прозрачным, но Криста была слишком расстроена, чтобы наслаждаться прозрачным осенним деньком. Автомобиль Росса стоял в гараже; значит, он не уехал в свой офис, как она начала бояться, и Криста устремилась к конюшням. Но Росса не было и там. Ее отец расседлывал лошадь, на его тонкой зеленой рубашке виднелись пятна пота.

— Я не видел его, — ответил Амброз задыхающейся от бега дочери, затем вытер пот со лба; в его глазах появилось беспокойство. — Что-нибудь случилось?

Отец был счастлив, доволен, занимался любимым делом, и Криста не стала расстраивать его, что безумно обеспокоена тем, что Росс почему-то избегал ее. Она улыбнулась, словно не испытывала никаких тревог, и бодро сказала:

— Конечно нет. Я хотела спросить его, сколько из полученных приглашений он хочет принять, но это может подождать. — Она беспечно махнула ему рукой и бросила: — Увидимся позже.

 Быстрыми шагами она покинула конюшни и вновь отправилась к главному дому, говоря себе, что все образуется. Все будет хорошо. Муж не впервые избегал ее — она вынесла это тогда и вынесет сейчас. Их непрочные отношения станут иными, когда она скажет Россу, как сильно полюбила его. Муж не любил ее, Криста знала это, но он хотел ее, это было уже кое-что. И он желал, чтобы их брак продолжался, хотя туманно намекнул, что был бы счастливее с женой, которая бы любила его, чем с той, которая равнодушна к нему. Но ведь она-то как раз и любила его, да еще как! Криста нахмурилась, услышав звук подъезжающего автомобиля, но, увидев выходившего из него Говарда, приветливо улыбнулась. Он был одним из ее самых старых друзей, и она не видела его со дня свадьбы. Заслонив ладонью глаза от солнца, Криста ждала, когда он подойдет к ней. Красивый, как всегда, Говард был одет в легкие брюки и темную рубашку, его волосы выгорели на солнце. Ей так хотелось показать ему дом! Она хотела бы рассказать всему миру, какой у нее чудесный, внимательный муж, но слова замерли у нее на языке: вся беспечность Говарда куда-то исчезла, черты его лица были напряженными, а лицо неулыбчивым.

— Говард, как приятно тебя видеть!

Ее улыбка стала неуверенной и исчезла совсем, когда Говард встал перед ней. Его глаза в чем-то обвиняли ее, когда он саркастически спросил:

— Неужели? Хотел бы в это поверить!

 Он пристально смотрел на нее, и Кристе захотелось, чтобы на ней было надето что-нибудь более строгое, чем светло-голубое хлопчатобумажное летнее платье с низким вырезом, державшееся на тоненьких бретельках.

— Как насчет кофе? — предложила она, не понимая, какая муха укусила Говарда, но чувствуя, что он не в том настроении, чтобы ходить по дому, слушая ее хвалебные речи в адрес Росса.