Дорога к Вождю - Алексей Махров

– Как бы он сгоряча по нам не пальнул, – пробормотал себе под нос сержант и закричал: – Товарищи! Не стреляйте! Свои!

Стрелок на башне мгновенно обернулся, вскидывая свое оружие. Но почти сразу опустил ствол. Пару мгновений вглядывался в чумазые лица запыхавшихся от бега танкистов, заслонив лицо от солнца сложенной лодочкой ладонью, затем весело крикнул:

– Ха, Гаврилов, ты, что ли, танкист? Живой, бродяга? Вот так встреча! И Баранов с тобой? Батоныч, глянь, я снова знакомых встретил!

Степан почувствовал, как закружилась голова, словно он надышался в башне родного «БТ» пороховой гари: на башне танка стоял погибший на его глазах батальонный комиссар Дубинин! Рядом сдавленно хрюкнул мехвод, тоже узнавший внезапно ожившего командира.

Машинально оправив комбинезон под ремнем, сержант сделал несколько шагов, которые весьма отдаленно можно было бы назвать «строевыми». Вытянулся во фрунт, козырнул:

– Т…товарищ батальонный комиссар, здравия желаю. Но вы же того… погибли?! Я ж сам видел. И Коля, вон, тоже.

– Обман зрения, – улыбнулся тот, спрыгивая на землю и первым протягивая руку, – и никакого мошенства. Как там у классика: «еще не отлита пуля, способная меня сразить»?

– Не у классика, Виталя, – прогрохотав сапогами по броне, с танка слез немолодой командир в звании полковника автобронетанковых войск, и Гаврилов снова вытянулся по стойке смирно. – Вольно, товарищи танкисты. Это Наполеон говорил. Учи историю, салага!

– Ну, пусть будет Наполеон, – покладисто согласился комиссар, и Гаврилов понял, что они с товарищем полковником добрые знакомые, коль так запросто меж собой общаются. – Какая разница? Знакомься, Владимир Петрович, это те самые героические танкисты, сержант Гаврилов и рядо… красноармеец Баранов, с которыми я из окружения выходил. Помнишь, я рассказывал?

– Помню, – кивнул тот, с любопытством разглядывая «героических танкистов».

– А где ж ваш броневичок? – неожиданно осведомился батальонный. – Хорошая была машинка, здорово нас выручила.

– Да вон он, на дороге догорает, – тяжело вздохнув, махнул рукой в сторону кучи-малы на месте столкновения Степан. – Коля им танк протаранил, когда мы на немцев напоролись. А потом колонна подошла, думали, все, конец. Если бы не вы – положили б нас фрицы….

– Ого, так это вы тут неслабо повоевать успели? – уважительно сказал Дубинин, переглянувшись с полковником.

– Молодцы! Приношу вам благодарность от лица командования! – хорошо поставленным командирским голосом пророкотал Владимир Петрович.

– Служу трудовому народу! – на одном выдохе рявкнули танкисты, вытягиваясь в струнку.

– Вольно! – с некоторой вальяжностью махнул рукой полковник. – О вашем… подвиге… да, безусловно подвиге, мы доложим на самый верх! Виталя, запиши их данные, потом вож… товарищу Сталину сообщишь.

– Слушаюсь, тарщ командир! – с легкой ноткой ерничества ответил Дубинин. – Так что дальше делать будем?

– Надо проверить вверенную матчасть на предмет поломок, в случае их обнаружения – устранить. И следовать дальше по спланированному маршруту! – сурово отчеканил полковник. И только небольшие складки у рта, намекающие на улыбку, показывали – он тоже ерничает. – Нужно ли тебе напоминать, что мы сейчас выполнили только часть задания. Притом не самую сложную!

– Так точно! – снова по-уставному ответил Дубинин, уже откровенно улыбаясь. – Так чего нам с пленным-то делать?

– Так вы и пленных взяли? – поразился Гаврилов, а Баранов только восхищенно охнул.

– Пленного! – четко выговаривая каждую букву, поправил сержанта полковник.

– Да двое их было, но второго я в расход вывел! – безмятежно признался комиссар, словно не замечая предупреждающего жеста полковника.

– Ну, Виталя, ты даешь! – обреченно махнул рукой Владимир Петрович, косясь на танкистов.

– Так и что, тарщ командир? – усмехнулся Дубинин. – Это свои ребята, они не выдадут! Правда, парни?

Ошарашенные «парни» только кивнули.

– Ладно, бойцы, времени на разговоры мало, после потреплемся! – сразу стал серьезным комиссар. – Особой спешки нет, но здесь лучше не задерживаться. Немцы прорвались на довольно широком фронте, и следом за этой колонной часа через три-четыре может пойти вторая. Это не считая тех, кто идет параллельными дорогами. Кроме того, убежавшие в лес недобитки могут вызвать авиационную или артиллерийскую поддержку.

– Уходить нужно, да побыстрее! – догадался Гаврилов.

– Точно, сержант! – кивнул полковник. – Давайте-ка пробегитесь вдоль колонны, соберите трофеи, но без фанатизма – пару автоматов, пулемет, патроны, продовольствие и воду. Наши запасы в тягаче сгорели.

– Наши тоже…. В броневике… – Гаврилов покосился на бэтээр с криво намалеванными звездами. – Остались… Да и было там…

– Ребят надо похоронить… – тихо напомнил Баранов. – Хотя бы просто земелькой забросать в той промоине, где они смерть приняли. Отличные ребята… были.

– Тогда так: ты, мехвод, бери лопату, вон у немцев на бронетранспортере прикреплена. Хорони ребят, как закончишь – позови! – начал распоряжаться Бат. – Дубинин и… Гаврилов, правильно?

– Так точно, товарищ полковник! – вытянулся сержант.

– Идите за трофеями! – скомандовал полковник. – А я пока пленным займусь и матчасть проверю. А то некоторые особо одаренные водители так, блин, рычаги дергали… Исполнять!!!

Танкисты и комиссар бросились выполнять полученный приказ. Владимир Петрович неторопливо подошел к так и лежавшему на примятой траве немецкому генералу.

– Ума не приложу, что с тобой делать, урод! – тихонько сказал полковник Моделю по-русски. – Примотать тебя проволочкой на лобовую броню, навроде розового пупса в свадебном кортеже?

Будущий фельдмаршал неуверенно заворочался. Высказывать какие-то претензии после демонстративной казни капрала Модель справедливо опасался.

– Черт с тобой, поживешь еще! – твердо сказал Владимир Петрович, приняв решение. – Офштейн, придурок! Подставляй свою дырявую корму, буду бинтовать, пока подчиненные не видят. А то ведь засмеют! Vorzubereiten Arsch für die Inspektion![34]

Глава 15

3 июля 1941 года, окрестности Слуцка

– Так что мы дальше делать-то будем, Володь? – вторично спросил я Батоныча, когда мы собрали трофеи, похоронили павших танкистов (дали залп над их могилой из личного оружия) и укрылись в лесу, на опушке которого догорал наш тягач.

– Я же сказал: проверять матчасть! – усмехнулся Володя. – Из тебя мехвод, как из… коричневой субстанции пуля!

– Кто на что учился! – не обиделся я. – Последний раз я водил тяжелую технику лет пятнадцать назад. Да и то это была бээмпэшка, а она всяко легче твоего стального гроба раза в три.

– Но-но! Попрошу моего железного гиганта не обижать! – проворчал Батоныч, ласково оглаживая «Т-72» по пыльной надгусеничной полке. – Что ты понимаешь в танках? Пяхота…

– А вот, кстати, у нас тут два дипломированных танкиста! И даже с боевым опытом! – Я кивнул на сидящих невдалеке под деревом Гаврилова и Баранова. Сейчас парни разбирали немецкий пулемет, периодически ойкая, когда какая-нибудь из деталей прищемляла палец.

– Что-то я сомневаюсь… Бэтэшка ихняя, спасибо товарищу Джону Кристи, фактически бронированная гоночная машина с пушкой, а у нас больше сорока тонн, – задумчиво сказал Батоныч, внимательно, словно видел их в первый раз, разглядывая танкистов. Каким-то солдатским чутьем уловив внимание начальства, Гаврилов и Баранов вдруг резко вскочили и замерли по стойке смирно. – Вольно, товарищи! Продолжайте изучение трофейного оружия!

– А ты проверь! – посоветовал я. – Конечно, новый командир танка тебе не нужен, да и на месте наводчика Гаврилов вряд ли справится – все-таки у тебя в башне столько электроники напихано… Но вот в качестве механика-водителя Баранов подойдет больше, нежели я. Насколько я помню, управление почти не изменилось? Три педали, два рычага, ручка переключения передач…

– Ладно попробуем! – кивнул Батоныч и резко скомандовал: – Красноармеец Баранов, ко мне!

Николай сорвался с места и галопом прискакал к полковнику.

– Красноармеец Баранов по вашему приказанию прибыл! – бросив руку к обрезу танкошлема, отрапортовал танкист, словно мы были на плацу образцово-показательной части.

– Мне сейчас товарищ комиссар сказал, будто ты хороший мехвод. Точно хороший? – прищурившись, спросил Володя.

– Так точно, хороший! – обиженно вскинулся Баранов. – Это у меня уже вторая война!

– Опытный, стало быть! – недоверчиво поджал губы полковник. – А ну-ка, залезай на место водителя!

– Сюда? – растерянно уточнил Николай, оглянувшись на «Т-72». Судя по выражению лица, Баранов находился в неслабом смятении чувств: с одной стороны, безумно хотелось управлять бронемашиной, в одиночку учинившей такой разгром врага, с другой – было откровенно страшно не справиться или, чего хуже, что-нибудь сломать. Техника-то невиданная, наверняка секретная.