«Максим» не выходит на связь - Овидий Горчаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Из училища? – пробурчал он. – Пороху не нюхали? Навоюешь с вами! Все, чему вас там учили, – дерьмо! Я сделаю из вас настоящих воинов-эсэсовцев!
Франца и Карла он назначил в танковый эскадрон, а Петера, к его возмущению и досаде, – в штаб полка.
В штабе Петер узнал, что 5-я моторизованная дивизия СС «Викинг» была первой дивизией крестового похода Европы против большевизма. Ее сформировал Гиммлер из добровольцев-нацистов не только рейха, но и Голландии, Бельгии, Дании, Финляндии и Норвегии – из потомков викингов, из сливок нордической расы. Дивизия СС «Викинг» была намного сильнее обычной моторизованной дивизии вермахта: она состояла не из двух, а из трех мотопехотных полков – «Нордланд», «Вестланд» и «Дойчланд» – и одного артполка, имела больше солдат, больше танков и броневиков, бронетранспортеров и мотоциклов, орудий и зениток. А главное, в офицерах и солдатах всемерно воспитывалось чувство исключительности и превосходства. Дивизия не входила в состав вермахта, подчинялась только рейхсфюреру СС. Армейские военно-полевые суды не имели никакой власти над «викингами». По замыслу Гиммлера, после победы над Россией дивизии СС «Викинг», «Дас Райх», «Мертвая голова» и бригада СС «Север» должны были стать корпусом полиции безопасности в оккупированной России и установить в ней «новый порядок».
Петер добросовестно изучил состав полка «Нордланд»: два эскадрона (батальона) легких танков, четыре эскадрона средних танков, одна мотоциклетно-стрелковая рота, рота пехотных орудий, рота противотанковых орудий, взвод броневиков, зенитчики, связисты… Большая сила!
Итак, война с Россией!..
– А как же германо-советский пакт?! – наивно спросил двадцать второго июня Петер, с волнением прослушав выступление Геббельса по радио.
– Как сказал мой ближайший предок, – ответил Карл, – пропасть между Германией и Россией нельзя заклеить бумажными обоями!
– Россия, – добавил Франц, – исконный враг Германии, а фюрер – гениальный дипломат!
Приятелям не терпелось принять боевое крещение – шестой день великой войны, а они все еще в тылу, в резерве. С завистью глядели они на бывалых танкистов, примчавшихся из Греции. Их танки были покрыты пылью дорог Фессалии, Македонии, Югославии, Венгрии, Богемии, Польского генерал-губернаторства. И завтра они ринутся в бой на русской земле.
Ночь тянулась бесконечно. Ежась от утреннего холодка, «викинги» сидели в бронетранспортерах и танках, прислушиваясь к непрерывной канонаде сотен орудий за Саном, к воющему гулу «юнкерсов» в небе, глядя на кроваво-алую зарю, разгоравшуюся на востоке. И вот всюду вдоль берега Сана раздались сигнальные командирские свистки и сразу же взревели моторы. Над рекой, шипя, взлетела зеленая ракета. Ни барабанов, ни фанфар, зато слышен грохот не только своих, но и чужих пушек и пулеметов.
Бронетранспортеры мчались по украинским селам. На перекрестках дорог движение колонн регулировали фельджандармы с белыми и красными дисками. Вдали крупповские снаряды вспарывали тучный украинский чернозем. Пока все шло, как на маневрах.
В дотла разрушенном селе Вишня Петер увидел первые трупы красноармейцев. И женщин. И детей. За селом полковую колонну обстреляла горстка попавших в окружение русских артиллеристов. Петер соскочил вместе с другими с транспортера, бежал с ними под огнем по полю, палил вслепую из автомата, мало понимая, что происходит вокруг. Все словно кануло в багрово-жаркую мглу. И вдруг он увидел чужую зеленую круглую каску, чужого солдата в траве. Он бежал, этот солдат, согнувшись в три погибели, чужой солдат в грубых ботинках с обмотками. Петер нажал на спуск автомата и чуть не полкассеты выпалил в каску, в голову, в спину. И в один миг мгла рассеялась, и в резком, безжалостно резком фокусе Петер, этот вчерашний гимназист и бакалавр искусств вдруг увидел – голова у солдата раскололась, как арбуз. Петер выхватил рожок из автомата, остолбенело глянул на желтые патроны. «Боже мой! Разрывные!.. Впрочем, какая разница! Все равно это не люди, а неполноценные славяне, унтерменшен – недочеловеки…»
А в центре этого села уже стояла клумба цветов с портретом фюрера и транспарантом на немецком и на украинском: «Хай живе Гитлер и Бандера!» «Шприц» – полковой офицер по пропаганде – объяснил, что это работа сторонников «украинского фюрера» Степана Бандеры.
Неподалеку от этих цветов эсэсовцы – «викинги», засучив рукава черных мундиров, расстреляли взятых за Вишней пленных. Они не были народными комиссарами, но разве для этого мужичья писали господа во фраках женевскую конвенцию! И – «бефель ист бефель» – «приказ есть приказ»!
В бронетранспортере Петер подробно расспросил «шприца» о делах на фронте. «Шприц» торжествовал: всюду бьет Ади большевиков, только здесь, на Южном фронте, была заминка да еще под Белостоком и под Брестом, где, по слухам, засел в крепости женский батальон НКВД. Да еще окруженные красноармейцы доставляют неприятности, но с ними расправляются как с партизанами – без всякой пощады.
Командир дивизии «Викинг» приказал моторизованному полку «Нордланд» съехать влево и вправо с шоссе, пропустить вперед танковый полк «Вестланд» – он разгромит очаг русского сопротивления на львовском направлении. Тройка недавних юнкеров забралась загорать на танк и, подобно ветеранам ваффен СС, ворчала: «Эти хапуги из „Вестланда“ опять захватят все трофеи!»
А танкисты из «Вестланда» в запекшихся масках грязи на лицах неслись мимо в своих граненых серых танках по взрытому гусеницами шоссе и орали им:
– Эй вы, лоботрясы-«викинги», хотите, дьяволы, чтобы вам, паршивцам, Львов на золотом блюде поднесли?!
И Карл предложил:
– Пока суд да дело, не пора ли нам взглянуть поближе на туземок – эти украинские девушки меня определенно интригуют!
– Может быть, шнапсу достанем! – поддержал его Петер.
– Колбасы бы! – загорелся Франц.
Через день Петера назначили командиром взвода.
Прежнего командира сразила русская пуля. В составе роты унтерштурмфюрера Шольцберга Петер добивал сопротивление истекавшей кровью русской артиллерийской батареи в небольшом селе под Львовом. Сначала артналет – стреляли орудия пятнадцати танков, потом пошла в атаку рота Шольцберга. В одном из домов Петер выпустил длинную автоматную очередь в лицо и грудь русского. В этом бою взвод Петера захватил десяток пленных красноармейцев и двух политруков со звездами, нашитыми на рукавах.
– Действуй! – сказал Петеру Шольцберг, но, увидя, как растерялся недавний юнкер, добавил: – Ладно, Нойман! Либезис оформит их.
Роттенфюрер «Дикий бык» Либезис – один из двух командиров отделения во взводе Ноймана – любил порядок, уважал закон.
– Иван! Ты народный комиссар? – для порядка спросил он политрука.
– Народный? – переспросил тот с усмешкой на бледном лице, глядя на черное дуло автомата. – Пожалуй. Да, конечно, народный!
И Либезис преспокойно выпустил очередь в бритый череп политрука. Все по закону. «Бефель ист бефель» – «приказ есть приказ». Через полминуты он снова нажал на спусковой крючок, и рядом упал второй политрук.
– Зачем столько пуль на них тратишь? – дрогнувшим голосом спросил Петер.
– На народных комиссаров не жалко! – заржал Либезис.
Заодно «мягкосердечный» Либезис пристрелил раненых красноармейцев.
Когда Петер спросил позднее Либезиса, что сделали с остальными пленными, он молитвенно закатил глаза:
– Я избавил их от неудобств длительного пребывания в плену, отправил в большевистский рай!
Сидя в бронетранспортерах, оглядываясь на пылающее и дымящее вполнеба село, Петер горланил с другими эсэсовцами:
Всадив Ивану в горло нож,Ты скажешь: мир хорош!..
Та к началась новая, небывалая жизнь. Жизнь среди смерти. Жизнь в кругу осатаневших, галдящих, кровожадных, обуреваемых боевым азартом, пьяных от военной удачи камерадов-эсэсовцев.
А через два дня после кровавых боев за Дубно Петер побывал во Львове и воочию увидел, что такое большая война. В городе наводил новый порядок специальный карательный батальон «Нахтигаль». Столько повешенных Петер еще нигде не видел. Во дворе тюрьмы каратели показывали солдатам и жителям Львова груды трупов расстрелянных ими поляков и русских, говоря, что это дело рук «народных комиссаров».
В Дубно отличился Франц – самолично, недрогнувшей рукой этот молокосос расстрелял группу подозрительных штатских из числа так называемых советских работников. Петер смотрел на него и удивлялся – давно ли он играл с Францем в футбол на гамбургском пляже!
Мимо длинных колонн пленных «Иванов» мчались «викинги» все дальше. Танковые клеши кромсали части 6-й русской армии, восьмого июля тапки ворвались в Бердичев, девятого – в пылающие развалины Житомира. В лесу под Житомиром был большой бой. Франц заявил, что масса еврейских и русских трупов составит отличное углеродное удобрение для полей Украины – житницы Германии. Зажигательными пулями и гранатами сжигали «викинги» село за селом.
