Хроники Единорога. Охота (СИ) - Шмидт Роберт

- Ну это ты преувеличиваешь...

- Нет, вовсе даже не преувеличиваю. Вот как ты представляешь себе самообладание такого ксёндза?

Молодой не ответил.

- Вот именно. Чем больше внешних факторов, тем большей будет вероятность того, что что-то пойдет не так. В этом регионе ксёндзы под своей опекой содержат по нескольку деревушек и поселков. Этот вот толстяк, как ты его ласково называешь, служит мессы в двух костёлах и еще в малюсенькой капелле под Одоланами. Полный контроль над его начинаниями оказался бы неисполнимым.

- Почему?

- Потому что мы из этой деревни будем выезжать. А с расстояния в десяток с лишним километров я не смогу никем управлять. Оставленный сам себе, он может начать чего-то кумекать, а я ведь не отключу его на время нашего отсутствия.

- Эт'точно... – буркнул Молодой, имея перед глазами походящее на застывшую маску лицо Стефана. – Да, ты прав, этот номер не прокатит.

- Потому нам нужно найти священника, который в своей жизни много кое-чего натворил, чтобы у него без или всего лишь с небольшим вмешательством телепатии было желание нас прятать. Нас, а не каких-то там блондинку и рыжую. Не будет необходимости контролировать окружение, не будет проблем с отключением. А будет только спокуха, расслабуха и твоя рулька в меду...

- Или говно в сметане... – перебил его Молодой, нервно глотая слюну.

- У тебя вкусовые рецепторы настолько дегенерировали, что разницы ты и не заметишь, - выпалил Мундек.

- Но, по крайней мере, они у меня были, - злорадно захихикал Молодой. – Куда сейчас?

Лис вытащил блокнот, пролистал несколько страниц, потом включил навигатор. – Новитница.

   

- Вам привет от полковника Ситажа.

Перепаханное морщинами лицо в одну секунду сделалось белым как мел, а в широко раскрытых глазах не было ужен ничего, кроме всеохватывающего страха.

- Не понимаю...

Ксёндз Тадеуш хотел сказать что-то еще, но слова не желали протиснуться через гортань.

- Да понимаешь ты все, сверчок, понимаешь, - перебил его Лис, - цитируя добытые из закоулков памяти жертвы слова офицера службы безопасности, и дистанционно уменьшил перепуг собеседника. Еще мгновение, и сфинктеры под сутаной могли отпустить, что было бы той еще проблемой для всех.

- Откуда... Как... Но ведь... – заикался священник, который явно не мог высказать мучающий его вопрос.

- Твою папку, сверчок, сожгли, - закончил Лис муки одним предложением, - как товарищ полковник и обещал. Потому что, что бы там о нем ни говорить, но свою честь имел. Вот только не знал он, что ваш договор псу под хвост сгодился. Все документы отдела, а уж в частности, группы "D", в течение всего время ее существования незаметно копировались. Даже в семидесятые годы. Можешь верить, можешь не верить, но архивы четверки, все, что попало в Отдел Изучения и Анализа, сейчас находится в безопасном месте, и мы в любой момент можем этим воспользоваться...

- Гады вы, - с ненавистью прошипел ксёндз. – Вы же обещали!

- Э нет, сверчок, мы не гады, и мы ничего тебе не обещали. – Лик склонился над столом и скорчил грозную мину. – А если бы гадами были, твои овечки давно бы уже знали, что у старого настоятеля под сутаной шевелится.

- Что шевелилось... – Священник запал в самого себя. – Это было уже давно...

- Правда, сверчок? – телепат гаденько усмехнулся. – А Познань, год две тысячи второй, а Плоцк - - это уже две тысячи шестой, если вспоминать только последние похождения... Наверняка ты сидел бы на тепленьком местечке в курии до нынешнего дня, если бы только твоих покровителей конкуренты не завалили. Ситаж, помимо того, что был ужасным сукиным сыном, обладал одним неоспоримым достоинством: как никто другой он умел давать своим агентам идеально характеризующие их псевдонимы. А твой, похоже, это же не цитата из "Приключений Марека Пегуса"[27], ведь правда?

С каждым произнесенным телепатом словом ксёндз становился все меньше и меньше. Он уже не глядел в глаза собеседника, опустил голову, плечи его обвисли, как будто бы кто-то начал выпускать накачанный в него воздух.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Чего вы от меня хотите? – прошептал он наконец так тихо, что Лис мог бы этого и не услышать, если бы3только все время не контролировал его мыслей. Телепат дал Молодому условный знак рукой. Целитель отлип от стены и не спеша подошел к столу, стоящему посреди довольно просторной, хотя и темной кухни.

- Сотрудничества, - спокойно произнес он. В этом спектакле он играл роль хорошего мусора.

- Сотрудничества? – Ксёндз уныло поднял голову. – Сотрудничества?! Разве вы не видите, где мы разговариваем? Вот уже годами я торчу здесь в изгнании, нихрена не знаю, ни с кем не знаком... сейчас я оперативно непригоден.

- А это еще посмотрим.

Пётрек уселся на свободном стуле и разгладил ладонью подвернувшуюся клеенку.

Лис следил за водоворотом мыслей в голове священника. Да, было страшно, если бы кто-то вытащил на свет божий старые грешки, но страх перед возобновлением сотрудничества с безопасностью был гораздо сильнее. Но даже не это более всего пугало ксёндзв Тадеуша, его прошлое скрывало еще кое-что; нечто такое, с чем он до сих пор себя не выдавал. Заинтересованный телепат начал зондировать эго мысли глубже. Добравшись же на самое дно, подумал: ха, а вот это интересно.

- Ты ошибаешься, сверчок, если считаешь, будто бы вернулось старое, - сказал он, садясь удобнее, нога на ногу, откинутая назад спина, голова слегка искривлена вбок. Он не спускал глаз со все еще бледного лица священника. – Мы не агенты служб, тех самых служб, - акцентировал он.

Целитель послал Лису удивленный взгляд, этого в их планах не было, но телепат успокоил его легким кивком.

- Не понимаю...

Ксёндз выпрямился, он уже не испытывал давящего страха, скорее уже – любопытство.

Он понятия не имел, что за столь резкую смену настроения он должен был благодарить сидящего перед ним худощавого мужчину с коротко подстриженной бородкой, но никак не собственной смелости. А еще он не предполагал, как сильно изменится тон этого разговора, причем, уже через пару секунд. Мундек, в свою очередь, пытался сконцентрироваться, ведь трудно задавать вопросы после того, как получил ответы, а они были у него перед глазами вот уже несколько минут.

- Поймешь, сейчас все поймешь, - вмешался Молодой, хотя, говоря по правде, сам он ничего не понимал.

- Рим, 198 год, - при каждом слове стуча безымянным пальцем по клеенке. – 14 марта, время 16:55. Апартаменты младшего секретаря на Виа Германико, - значащим жестом он повертел не существующий перстень на том же пальце.

Глаза священника сделались круглыми, словно блюдца.

- Откуда... Как...

- А вот оттуда и так! – У Лиса возникло неотвратимое чувство deja vu, вновь слыша одни и те же замечания. – Думаешь, безопасность вспомнила бы про такого несчастного червяка после стольких лет?

Ксёндз Тадеуш покачал головой, словно бы желал утвердительно ответить.

- Зачем им кто-то такой, который, как сам говорит, нихрена не знает и ни с кем не знаком?

- Не знаю, - промычал священник.

- Так я знаю, сверчок: нафиг не нужен. – Лис снова склонился над столом. – Никто из твоих начальников так никогда не узнал, как здорово складывается у тебя сотрудничество с товарищем полковником. Не за эти грехи тебя отодвинули от корыта и не за эти грехи выслали в эту глушь. Ты здесь потому, что язва на здоровом теле Церкви, к которому ты уже столько лет присосался, проиграла очередную партию за влияние с более грозными новообразованиями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Онемевший настоятель еще раз кивнул, на сей раз уже гораздо осторожнее.

- То, что началось в Риме, теперь будет иметь продолжение. – Телепат послал своей жертве настолько жесткий и холодный взгляд, который только мог изобразить. – Теперь уже понял, сверчок?

- Да, - прохрипел ксёндз Тадеуш.