Котенок Господа Бога. Рождественские истории (сборник) - Людмила Петрушевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все были буквально потрясены.
У многих от ужаса на лицах застыли жалкие улыбки, Калина заплакала, мальчики избегали смотреть на стол.
Учитель же совершенно спокойно дождался окончания арии, подал Крапиве (Малине) руку и сказал:
– Вызвать вам такси?
– Ты что меня гонишь, любимый, – театрально воскликнула Крапива. – Меня, Малину, которая любит тебя больше своей жизни! Ну хорошо же!
И с этими словами Крапива, румяная как малина, притворно зарыдала, выскочила вон и растворилась, исчезла – причем даже забыла о своей хромоте.
И никто из мальчиков не побежал ее проводить.
Тут же на улице Крапива сдернула с себя белокурый парик, спрятала его в сумочку, а затем вернулась домой уже обычным путем, через дверь, после чего наша хитрая путешественница переоделась и с вещами Малины постучалась в ее комнату.
Она положила на кровать сестры сильно помятый и забрызганный чем-то красный костюмчик и заботливо спросила:
– Он что, приходил? Учитель этот дурацкий?
Малина сидела на своем месте в белой кофточке и черной юбке и молчала. Вид у нее был бледный и больной.
– Ах да, правильно! – воскликнула Крапива. – Он же целый вечер был у Калины, явился без приглашения, как конь весь потный, в велосипедном костюме. Представляешь, танцевал с Калиной. Ухаживал за ней. И танцевал со всеми, со мной ни разу! Он так весело развлекался! Может, он забыл о своем обещании?
Малина неподвижно смотрела в стену своими синими глазками.
– А! – вдруг завопила Крапива. – Я должна тебе признаться, что он и не собирался тебя навещать, это я встретила его в городе, честно тебе признаюсь, и попросила его навестить тебя. Говорю: она вас так любит, хоть бы вы к ней зашли. Говорю: она прямо ночей не спит, так влюблена в вас, а он: да я не знаю, да мне некогда… Как бы занят… Я говорю: ведь она подыхает по вам! И стала настаивать, чтобы он зашел к тебе. Говорю: если вы согласитесь, я вам открою один секрет! И он, представляешь, согласился! Дурак-то! Тогда я ему открыла секрет, что у Калины сегодня день рождения и мы все туда идем. Только ты не идешь. Я сказала, что тебя не позвали. Ну, что тебя не очень-то любят в классе. Никто с тобой не дружит, с бедной, ты никуда не ходишь и так далее. Ну, я хотела, чтобы он тебя пожалел. И я твердо сказала: я ей передам, что вы будете после семи! А вот слушай, он в ответ сказал, я бы пришел, но почему у вас такой некрасивый цветок на окне, зачем, говорит, вы держите такое грубое красное растение! Не советую, говорит, это у Малины отсутствие вкуса! Давай мы выкинем цветок, а?
С этими словами она испытующе посмотрела на сестру. Малина все так же смотрела в стену, но взгляд у нее стал какой-то очень блестящий, как у ребенка с высокой температурой.
И она вдруг закричала:
– Нет! Нет! Нет!
Крапива в ответ тоже заорала:
– Ма! Ма! Малинка заболела!
Мама пришла с градусником, а через десять минут вся семья, сильно переполошившись, уложила Малину в кровать и вызвала врача. У Малины началась тяжелая горячка.
Она не пришла в себя даже вечером следующего дня, когда ровно в пять часов молодой учитель браво проехал мимо домика сестер, значительно приподнял кепочку в виде приветствия красному цветку, но у цветка был какой-то жалкий вид, его лепестки, числом три, как-то потемнели и больше не сияли.
А вот когда учитель ехал с моря обратно, то он увидел, что цветок вообще выпал из раскрытого окна. Горшок раскололся, стебелек надломился, а лепестки алели на тротуаре как темные лужицы крови.
Учитель остановился, поднял горшок и аккуратно положил его в полураскрытое окно, причем один лепесток отвалился и упал.
Учитель снял его с асфальта и задумчиво положил себе в карман, а затем этот лепесток присоединился к тем двум, что плавали в огромном бокале в воде, причем учитель добавил еще крупинку сахара и полтаблетки аспирина, по порции питания на брата.
На следующий день по городу поползли слухи, что девушка Малина тяжело больна. Крапива как метеор пробегала по аптекам, ездила на такси за доктором, тащила из магазина сумку лимонов и т. д., и раза два видела учителя, который возился в своем палисаднике, вскапывая кусок земли размером с полотенце. Крапива, затормозив, оба раза вступала с учителем в продолжительные беседы о здоровье своей сестры, а в пять часов вечера Крапива просто торчала в своем окне и встретила и проводила учителя взмахом руки.
Горшка с остатками цветка учитель больше не увидел – в соседнем окошке было пусто.
Днем позже учитель и Крапива опять столкнулись – Крапива тащила из аптеки кислородную подушку и, в другой руке, пакет клюквы и попросила учителя помочь донести этот тяжелый груз до места.
Он увидел наконец их дом изнутри, там стояла напряженная тишина, не как обычно в жилье – журчит телевизор, звонит телефон, бабушка угощает внука кашей и воспитательной беседой – нет, здесь было пусто и мертво, только из-за одной полузакрытой двери слышалось тяжелое дыхание и чей-то шепот, видимо, родителей.
– А где цветок-то? – не удержавшись, тоже шепотом спросил учитель (когда они подошли к дому, горшка на окне не было).
– Тихо, тихо! – испугавшись, зашипела Крапивка. – Потом!
Учитель тут же ушел, едва попрощавшись, а Крапива подумала: «Заметил, надо же!»
С этим цветком тоже вышла какая-то глупая история: как-то вечером Крапива просто выкинула его за окно, так ей захотелось вдруг. Она сделала это довольно быстро и грубо, даже не стараясь заглушить стук горшка об асфальт. Потом, правда, Крапивка оглянулась на сестру – поняла ли она, что произошло, и не потащится ли больная искать свой погибший цветочек, на который она чуть ли не молилась. Однако Малина даже не вздрогнула, тихо лежала, и всё.
«Потом, – решила Крапива, – я его подберу на улице и вынесу, авось она не заметит».
Но вскоре Малине стало совсем плохо, и Крапива просидела у ее кровати почти всю ночь, меняя на лбу у сестренки холодные платки. К утру Крапиву сменила бабушка, и только потом, днем, очнувшись от тяжелого сна, Крапива пошла в комнату Малины проверить окно – и увидела, что на подоконнике снова, как ни в чем не бывало, находится цветок, в расколотом горшке, правда, но все еще живой, хотя и с переломанным стеблем и последними двумя лепестками.
«Вспрыгнул, что ли? – ошарашенно подумала Крапива. – Волшебный, что ли?» – и она оглянулась на сестру. Та явно лежала без сознания. Крапиве пришло в голову, что надо вынести вон это сверхживучее растение, причем ничего не пряча, и так она и поступила.
И цветок оказался в мусорном контейнере и вступил на ту дорогу, по которой уходит все в этом мире – далеко-далеко, в страну забвения, в сердце земли.
Попутно, вместе с цветком, Крапива выбросила и еще кое-что, что надо было удалить из дому, пока никто не обнаружил.
А Крапиву опять послали в аптеку, и по дороге ее останавливали многие люди, весь город знал, что дела у Малины плохи. С учителем она тоже поговорила, а на обратном пути даже специально сделала крюк и прошла мимо его двери – но она выглядела теперь наглухо запертой.
Хозяин, видимо, уже двинулся к морю на свою ежевечернюю прогулку, правда, немного раньше времени, и Крапива разочарованно отправилась домой, и в груди у нее бушевала сильная печаль.
А учитель, действительно, покинул город на своем новом велосипеде, он отправился в головокружительный поход по горам и окрестным долинам, предварительно опросив местное население. Он что-то упорно искал.
Кстати, последний разговор с Крапивой у него был такой:
– Как самочувствие больной?
– О, – просияв при виде учителя, сказала Крапива, – у нас состояние вообще-то средней тяжести. – Глаза ее блеснули слезой. – Я просто не могу на нее смотреть. Ночью я сижу с ней, а днем бегаю по врачам и аптекам, отвлекаюсь от этого ужаса.
– Я прошлый раз интересовался у вас, куда делся цветок, – как бы между прочим сказал умный педагог. – Дело в том, что я хотел попросить у вас отросток.
– Ой, да вы что, – покачала головой Крапива. – Видимо, был сильный ветер… Его свалило с окна… Я не стала го-
ворить бедной Малинке, она бы тут же умерла от горя… Я сбегала, подняла цветок, горшок уже был расколот… Я поставила его на окно… Думала купить новый горшок… Но забегалась, все забыла, так и не купила. А цветок завял совсем. Я его вынесла в мусор… Хорошо что Малина все равно не видит этот цветок, она же не встает… Нога у нее все хуже и хуже… С тех пор, с выпускного бала, ну вы не помните, наверно… Она даже не танцевала, бедняга…
– Я не помню…
– Ну вот. Уж я ее тянула к врачу… Но она упрямая как баран, сидела сиднем в кресле…
– Так с тех пор и не выходила? – спросил учитель осторожно.
– Так с тех пор.
– А что врачи говорят?
– Кто говорит, что надо ампутировать ногу… Кто говорит, что уже поздно, лишние страдания…
Тут Крапива заплакала и прижалась к плечу учителя.
– Как жалко цветок, – внезапно сказал учитель очень резким тоном.
