Proxy bellum - Михаил Алексеевич Ланцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Батальоны накопились.
Привели себя в порядок, компенсируя выбитых.
Выдвинули передовые дозоры, которые к невероятной радости своей обнаружили — дальше мин нет.
На лицах солдат заиграли улыбки.
Казалось, что все самое страшное закончилось. И теперь, дойдя до красных позиций они их сомнут. Ведь руководство самым тщательным образом доводило до них сведения о численности и качестве противника, занявшего оборону на этом участке. Ну о пограничниках. Но о них вскользь. Ну, подумаешь, какие-то пограничники? Когда и где они представляли значимую угрозу для линейных войск? В товарном объеме. Правильно. Нигде. Их задача в другом. Они не для большой и правильной войны. Это скорее специалисты по борьбе с бандами, чем с солдатами. Посему воспринимались они соответствующе. Как ровно место, полностью игнорируясь.
Наконец раздались команды и батальоны пошли вперед. Нестройными ватажкам. Потому что держать хоть какой-то строй в этих буераках было чертовски сложно.
Отошли метров на триста по лесу.
И тут на фоне обычных лесных звуков диссонирующим громким хлопком прозвучал выстрел. И в небо взлетела зеленая ракета. Потом еще. И еще.
— Три зеленых свистка, — одними губами, бесшумно произнес поручик пограничной стражи. — Криво усмехнулся.
Вложился, устраивая по удобнее приклад карабина.
И нажал на спусковой крючок.
Раздался сдавленных хлопок, похожий на кашель… хриплый кашель… И один из британских офицеров упал.
Еще выстрел.
Еще.
После чего поручик плавным движением покинул позицию. Отходя. Лохматый как леший в своем специальном маскхалате. Лицо тоже замазано, чтобы в этой буйство зелени и болота было не разглядеть.
Для этой операции для пограничников выделили оружие спецназа — бесшумные карабины. Те самый, что взводы ССО применяли в Афганистане. Созданные на базе Remington Model 8 под новый патрон с тяжелой дозвуковой 13-мм пулей. Способной уверенно поражать цели и на дистанция прекрасно подходящих для этих мест. Интегрированный же глушитель, по типу Винтореза, очень недурно глушил выстрел. Что затрудняло не только визуальное из-за маскировки, но и акустическое обнаружение стрелка. Этот «кашель» не сильно то и выделялся на фоне звуков леса. Из-за чего в лучшем случае было ясно направление откуда был произведен выстрел. Плюс-минус.
Выглядело это так, словно ожил лес.
Вновь.
Словно дети богини Дану вышли на тропу войны после определенного научно-технического прогресса. Что пугало и напрягало. Ветеранам Первой мировой войны не гоже было отступать. Теперь перед вот таким вот странным и бестолковым, как им казалось, врагом. Не правильным. Не настоящим. Карикатурным.
Они ринулись в атаку. Но быстро продвигаться по этим буеракам было нельзя. В принципе. Пограничники же старались стрелять с таких позиций, чтобы между ними и неприятелем был либо овраг, либо какой-то бурелом, либо завал из камней. Препятствие, иными словами. И такое, что за легкое полевое укрепление могло бы сойти, если бы не являлось чем-то природным. Что позволяло им своевременно отходить. Так что сильной драки не получилось.
Преодоление полосы минных постановок критически подорвало моральный дух даже этих, закаленных ветеранов Великой войны. И уже через несколько минут этой безумной перестрелки в лесу, они побежали. Тем более, что первыми падали их офицеры с унтерами, в которых метили отдельно. И без которых все это войско стремительно превращалось в обычное, пусть и вооруженное, стадо. Пусть даже и ветеранов.
Сначала с какими-то дикими криками назад бросились отдельные личности. Их даже свои пытались остановить, а то и пристрелить. А потом побежали все, так как паника нахлынула нешуточная. Срываясь в едином порыве словно лавина.
Понеся перед этим не такие уж и сильные потери.
Да и что там могла настрелять горстка пограничников супротив двух дивизий? Пусть и не полнокровных после того минного поля. Да, били «эльфы» метко. Но после одного-двух выстрелов меняли позиции, опасаясь ответного массированного огня. Каковой «лайми» вели очень плотный. Вот буквально заливая лес перед собой пулями, благо, что боекомплект имели расширенный, втрое.
Стреляли и шли вперед.
Сначала с каким-то интересом, а потом все больше на нервах.
Ведь несмотря на шквальный огонь по лесу англичане продолжали падать постоянно и это чудовищно нервировало. В то время как лес, на который они наступали, совсем не приносил трупов. Словно и нет никакого врага. Наступают… наступают… а толку — нет.
Конечно, пограничники тоже гибли. Заградительный то огонь довольно существенный. Но в основном их тела в мохнатой камуфляжной защите скатывались в низины. То есть туда, где в заболоченной водичке или мхе их заметить было крайне сложно. Особенно если не знать, что искать.
Лишь единицы убитых оставались лежать на относительно удобных для наблюдения местах. И на тех англичане набрасывались в порыве страха и ярости. И пытались «добить», орудую прикладами и штыками. Бездумно. Отчего особенно то и не осознавая, что и как с ними ведет бой.
Обстрел пограничников же не ослабевал. Он шел методично и относительно равномерно. В какие-то моменты отдельным личностям даже казалось, будто эти выстрелы чем-то напоминают тиканье стрелки метронома. Которую даже на йоту сбить с ее пути не удавалось.
Вот и переполнилась чаша терпения.
И побежали они. В панике побежали. Прямо на минное поле. Да не по проходам, а так… напрямик.
— Кто же их всех хоронить то будет, — задумчиво произнес капитан пограничников, наблюдая в бинокль за этим безумием. Казалось, что в лесу проходит китайский новый год и кто-то решил поджечь связки петард. Только громче обычных. Вон как хлопали…
Вечером англичане вновь подступились к это полосе.
Начали разминировать.
Но компетентных саперов у них тут не имелось, поэтому после трех суток возни и довольно больших потерь, они ограничились тем, что расставили флажки по периметру выявленных им коридоров.
Ну а что? Вполне решение.
Одна беда — эти проходы были известны и советской стороне. Ведь она сама их и создавала. Так что, когда на следующее утро началось новое наступление, туда ударила артиллерия.
Вошли войска.
Только втянулись.
И пошли прилеты.
Не очень часто. Почти в беспокоящем режиме. Одна беда — все они шли шестидюймовыми снарядами с приличной дистанции. И ложились в достаточно узкие для таких «чемоданов» коридоры. В рамках эллипсов рассеивания, то есть, орудия поставили таким образом, чтобы снаряд накрывал произвольный участок прохода без корректировки наведения.
Стреляли хитро.
Спорадически.
Из-за чего подстроиться под них не удавалось и после нескольких часов пустых игр в кошки-мышки со смертью, англичане вновь отошли…
Наступление Великобритании на Санкт-Петербург снова захлебнулось в самом начале. А его требовали на самом верху. Раздражение Франции становилось критичным. И
