Бездыханные - Кон Айзель

ее на место, как было. Остались только неясные кошмары. Прошло пять лет. Я повзрослел и теперь смотрел на мир глазами взрослого человека. Но не успели мы оглянуться, как пришла война. Отца и меня забрали воевать. Матери из-за волнений часто нездоровилось, но с ней осталась сестра. Я не рассказывал о сестре Мелори и остальным, как и все то, что ты сейчас услышала, так как считал это слишком личным. Не знаю, почему я делаю это сейчас. Наверное, мне просто нужно выговориться.

Крис опять замолчал. Я послушно ждала, когда он снова заговорит. Что-то мне подсказывало, что сейчас лучше просто помолчать.

— Война оказалась более жестокой, чем я думал, — наконец-то заговорил он. — Отец умер первым. Его застрелили. Мать и сестра очень страдали. Я хотел отомстить за него, и рвался без раздумий в бой. Я совсем не боялся смерти. До того момента…  — он опять сделал паузу, — Был август, несмотря на ночь, стояла адская жара. Пот капал на глаза и мешал следить за боем. Враги все наступали и наступали. Я был слишком молод и вспыльчив, поэтому стрельбы с окопа мне показалось мало. Я пошел на пролом. Хорошо хоть был шустрым. Но, несмотря на это, меня все-же подстрелили. Один вражеский солдат выпалил несколько пуль и убежал. Три пули прошли сквозь меня, но ни одна не задела важный орган. Поэтому я умирал медленно. Вот тогда я испугался по-настоящему. Я убил многих, но не считал, что сам должен умереть. Я был слишком жесток и самоуверен. Все пробегали мимо, считая меня уже мертвым. Но я был жив, хотя уже и безнадежен. И тогда я обратился к тому, кого считал покровителем страданий, боли и смерти — к Дьяволу. Почему я не молился Богу? Наверное, потому, что когда вокруг тебя проливается кровь и слышны предсмертные крики, ты как-то забываешь про его существование, не так ли? В тот момент я даже не подумал о черной книге. Все произошло подсознательно. Я считал что спасусь. Но как бы ни так. Как только я попытался встать, меня ослепило. В тридцати метрах от меня взорвался танк. Его части разлетелись в разные стороны, одна попала прямо мне в грудь. Тогда я и умер. Быстро, правда?

И тут Крис повернулся ко мне лицом. Даже темнота и дождь не мешали увидеть мне просвечивающийся через мокрую и тонкую белую рубашку шрам. Он тянулся от солнечного сплетения и заканчивался в пяти сантиметрах правее пупка. Я медленно подошла и непроизвольно провела по нему указательным пальцем. Тут я осознала, что делаю, и резко отдернула руку.

Мы стояли в полуметре друг от друга. Я не могла посмотреть ему в глаза — боялась разорвать ту тонкую нить доверия, возникшую между нами. Хотя, возможно, я уже ее разорвала.

— Знаешь, я ненавижу просить прощения, — сказала я тихо, глядя себе под ноги. — Как по мне, это просто слова, чтоб утешить самого себя. Но так же я ненавижу чувствовать себя виноватой перед тем, кто считает иначе.

— Я не считаю иначе, — прошептал Крис.

Я чувствовала, как он сверлит меня взглядом.

— Знаю, но я все равно чувствую себя виноватой. Это отвратительное чувство. Поэтому дай мне хоть как-то загладить вину.

— Ты хочешь, чтоб я тебя простил, хотя и не считаю это нужным? — в его голосе слышались нотки насмешки.

— Угу.

— Что ж, ладно. Я знаю, что ты можешь сделать, чтоб полностью загладить свою вину.

— И что? — я резко подняла голову и неожиданно для себя встретилась с ним взглядом.

— Поцелуй меня.

Если честно, в тот момент я подумала, что он насмехается, но его взгляд вывел меня из заблуждения. Такая неожиданность заставила меня пошатнуться и отступить на шаг.

— А? — у меня не было слов.

— Двадцать лет назад меня поцеловала живая девушка. Она не знала мою тайну, просто была знакомой. Если честно я даже имени ее не помню. Она внезапно нависла на мне и начала целовать. Не знаю, что на нее нашло после этого, но я слышал, что весь последующий месяц ее мучили кошмары и сильные стрессы. Наверное, это из-за того, что она поцеловала труп, хотя и не знала об этом. Я лично ничего не почувствовал. Поэтому я хочу знать, как это, целовать такого же, как и я. Так что поцелуй меня.

Я еще минуту стояла в шоке.

— И ты думаешь, что так я заглажу свою вину? — я недоверчиво покосилась на Криса.

— Передо мной — считай что да. Перед собой — мне все равно, — сказал он честно.

— Жестокий, однако.

— Каким жизнь сделала.

Я подошла к нему впритык. Нерешительности и страха я не чувствовала. Если честно, мне тоже стало немного интересно. Крис оказался выше меня на голову. Из-за дождя его волосы слиплись, как и мои впрочем. Я легонько отмахнула несколько прядей с его лица. Он внимательно смотрел на меня, и я смутилась.

— Не пялься. Мне неудобно.

Он ухмыльнулся, но глаза закрыл. Я взяла его лицо в свои руки и начала рассматривать. Ровные черты лица, длинные ресницы, нос с небольшой горбинкой, ровные густые брови, бледная кожа, тонкие губы. «Собственно говоря, чем я недовольна?» — пронеслось у меня в голове. Я закрыла глаза и привстала на носочки. В следующую секунду мои губы коснулись его. Это было всего касание, но я почувствовала себя странно. То ли это из-за того, что я симпатизировала Крису как парню, то ли из-за того, что я впервые кого-то целовала, то ли потому, что я на время избавилась от одиночества…  Я не знала, да и не хотела знать.

Через десять секунд я немного отстранилась. Я первый раз поцеловала парня, Крис двадцать лет не касался девушки, наверное, поэтому в следующую секунду мы целовались так, будто это было нашим спасением. Страстно, глубоко, ненасытно… . Для меня это были новые ощущения. Думаю, будь я живой, все было бы не так. Наверное, для нас, умерших, в таких случаях действуют другие правила. В любом случае, думать тогда я не могла.

Если бы нам нужно было дышать, мы бы уже остановились. Не знаю, сколько времени прошло: пять минут, десять, час. Но вечно это продолжатся не могло. Крис, наверное, подумал так же, так как в следующее мгновение мы одновременно отстранились друг от друга.

— Только не надо потом меня донимать, что я украл твой первый поцелуй, — ухмыльнулся он.

Настроение у него было выше крыши.

— Как ты?.. — я вспыхнула, и мое лицо покраснело бы, если б могло. —