Бояръ-Аниме. Романов. Том 3 (СИ) - Кощеев Владимир

Что же, радует, что мне не пришлось намекать на возможное участие царя в нашем диалоге. Генерал явно не глупец и понимает, что отказываться от встречи со мной для него чревато.

Но это не отменяло того факта, что разведка облажалась уже дважды. Возможно, тюрков предупредили, в конце концов, не только мы с генералом над этим вопросом трудимся, но и, как минимум, куча аналитиков обязана быть подключена к разработке операций. Кроме того, нельзя списывать со счетов и саму Османскую империю. Шейхи тоже не дураки, и в вопросе интриг у них опыта намного больше, чем у нас.

Хорошо бы генерал и сам понимал, что дело идет неважно. Не хотелось бы считать его умнее, чем он есть. С таким-то званием и должностью Марков должен быть грамотным специалистом. Но завтра вечером при встрече все и обсудим.

До самого особняка я смотрел на треснувшее стекло шлема и лишь на территории дома захлопнул ящик с броней. Закрыв гардеробный отсек, кивнул водителю и покинул машину.

Снаружи было прохладно, но не холодно. Как раз то, что нужно, чтобы немного развеяться после боя. Слуга открыл мне двери, и я передал ему свой плащ, а сам направился в свои покои.

— Кристина, ты чего не спишь? — спросил я, разглядывая помощницу, сидящую перед монитором на рабочем месте.

Дисплей был единственным источником освещения в гостиной, и свет от него выгодно подчеркивал лицо моей Слуги. Кристина подняла на меня взгляд и ткнула пальцем по клавишам.

— Прислали доработанную после наших правок версию «Оракула», — сообщила она. — КИСТ сильно расстроился нашему отзыву, княжич.

Я усмехнулся, скидывая пиджак на свободное кресло.

— Ох уж эти творцы с их тонкой душевной организацией, — произнес я, после чего вновь обернулся к помощнице. — Они внесли изменения?

Кристина неопределенно тряхнула головой, ее светлые волосы растрепались по плечам. С учетом того, что и при строгой прическе униформа рода Романовых смотрелась очень хорошо, сейчас, с распущенными светлыми прядями на плечах, она казалась еще красивее, чем обычно.

— Внесли, только не все, — заявила она. — Что-то они действительно починили, что-то при этом сломали.

— Понятно, — отозвался я, расстегивая пуговицы рубашки. — Но это подождет до завтра. Сейчас я хочу поесть, помыться и поспать. Тебе, как моей Слуге, требуется убедиться, что княжич все это проделал. Так что контролировать, как я ем, моюсь и сплю, будешь вместе со мной.

«Оракул» все равно еще не скоро будет приведен в готовность, и жертвовать здоровьем помощницы я не намерен. Конечно, целители подлатают практически любое повреждение, однако насиловать Кристину, заставляя ее работать круглые сутки, ради сомнительного выигрыша в пару часов я не буду — это в высшей степени бессмысленно.

Заснули мы быстро, и это вновь было прекрасно.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — произнес Марков, жестом предлагая мне садиться на свободный стул.

Я поставил ящик с броней рядом и опустился на жесткое сидение. За спиной генерала на этот раз не висело никаких планов, а сам он выглядел более уставшим, чем раньше.

— Мы можем поговорить откровенно, Василий Павлович? — спросил я, и когда генерал кивнул, продолжил: — Я совершенно не удовлетворен работой, которую ваше ведомство ведет.

Он приподнял бровь, но чуть повел рукой, предлагая говорить дальше.

— Это была вторая операция, в которой я принимал участие, и снова, как и в первый раз, все едва не полетело к чертям, уж простите за резкость. Ни в первый, ни во второй раз количество одаренных на стороне противника не было известно, а силы, отправленные на задание — недостаточны.

Он помолчал, постукивая пальцами по столешнице, глядя на меня из-под приспущенных век.

— Мне хотелось бы верить, что военная разведка в царстве сильнее, чем мне показалось за время непосредственной работы с вами. Опять же, в Речи Посполитой ваши люди работали практически идеально — там и подготовка была гораздо сильнее, и информацию собрали верную. Мне слабо верится, что специалисты, разработавшие план уничтожения сейма, так сильно просчитались на родной земле. Поэтому у меня есть только одно логичное объяснение происходящему: кто-то в вашем ведомстве, генерал, работает на врага.

Марков хмыкнул в ответ.

— Вы закончили, Дмитрий Алексеевич? — спросил он.

— Да, Василий Павлович, — кивнул я.

Генерал сложил руки на столешнице и остро взглянул мне в глаза.

— Вы правда думаете, княжич, что я об этом не знаю? — спросил он. — Может быть, вы считаете, что получили награды из рук царя, и это целиком и полностью ваша личная заслуга? Может быть, военная разведка вообще никак не связана с вашим успехом в Речи Посполитой?

Я покачал головой.

— Тогда я не понимаю, почему вы бездействуете.

Щелкнув замком на ящике с броней, я вытащил шлем и поставил его на стол перед генералом.

— Как, по-вашему, Василий Павлович, что это значит? — я ткнул пальцем в трещину на стекле. — Даже для меня это был серьезный вызов.

Он остался невозмутим, просто отодвинул шлем в сторону.

— Я знал, что вы справитесь, Дмитрий Алексеевич, — сказал Марков, глядя на меня. — Вы стали тем неучтенным фактором, который смешал карты нашим противникам. И это заставило врага совершать ошибки, а его резидентуру, в том числе в наших рядах, бежать сломя голову.

— Если бы я медлил, ваши люди погибли бы без всякой пользы.

— Рисковать собой — это мой долг, и долг тех, кто дал присягу служить в нашей армии, — возразил Василий Павлович. — Вы не солдат, княжич, вам не понять этого. Просто поверьте мне на слово. Нам с вами предстоит долгое сотрудничество, и я надеюсь, что между нами будет определенное доверие.

Настала моя очередь хмыкать.

— Работа военной разведки не только в том, чтобы отлавливать чужих людей и подготавливать операции на чужой земле, — сказал Марков. — Вам кажется, что вы умнее нас, но это не так. Еще до того, как государь приказал мне взять вас под крыло, я знал, что мне предстоит чистить ряды от предателей. И ваше участие в обеих операциях с группой Головы — один из способов вывести предателя на чистую воду.

— Он уже пойман? — спросил я, глядя в невозмутимое лицо генерала.

— Сам — еще нет, — ответил генерал. — Поняв, что его раскрыли, предатель бросился в бега, оставив семью в Русском царстве. По нашим данным, он сейчас двигается к границе с Османской империей.

Я помолчал, обдумывая слова генерала.

Мне повезло, что этот разговор проходит прямо посреди операции по захвату и устранению предателя, или Марков разыгрывает меня, демонстрируя, что у него все в порядке? Но не идиот же он, в самом деле, так подставляться перед ставленником самого Михаила II. Государь в любой момент может потребовать меня на разговор, после которого обязательно начнется проверка. В общем, что предателя не нашли, неизбежно вскроется. Так что словам Василия Павловича стоит верить.

— Хорошо, значит, вы знаете, кто он и где. Может быть, вы назовете мне имя? — сказал я, и Марков кивнул.

Генерал вытащил из стола планшет, открыл страницу с личным делом и передал мне.

Сперва я не поверил собственным глазам. Уж слишком это не вязалось с моими ожиданиями. С экрана планшета на меня смотрело лицо человека, которого я уже неоднократно видел, в том числе на московских приемах. Великий княжич Хабаровский, Андрей Николаевич Толстой.

— Не знал, что на вас даже великие княжичи работают, — сказал я, кладя планшет обратно на стол.

— Теперь понимаете, зачем мне нужно было заставить его пуститься в бега? — спросил генерал, внимательно отслеживая мою реакцию.

— Рюриковичей нельзя убивать просто так, все должно быть по закону, — кивнул я. — Нужны железные доказательства, что он виновен.

— Все именно так, — подтвердил Василий Павлович. — В этом и будет состоять ваша новая задача. Толстой Андрей Николаевич должен быть захвачен и доставлен живым на допрос, после которого отправится на суд. Живым, Дмитрий Алексеевич. Вы сможете это сделать?