Девочки с блестящим будущим - Венди Кацман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вдоволь пообнимавшись со всеми и пустив слезу, Келли отправила семейство мыть руки. Сжимая в объятиях Крисси, она снова провела ладонью по ее волосам. Они что – искусственные? Когда Крисси поставили диагноз «трихотилломания», Келли прочитала в интернете, что многие женщины, скрывая болезнь, наращивают волосы. Но дочь потеряла не так уж много волос, чтобы прибегать к подобной процедуре. Да и прием антидепрессантов, похоже, благотворно сказался на ее здоровье. У Келли внутри все сжалось: неужели Крисси вновь начала выдергивать волосы втихую от своей мамы? Видимо, чудовищное напряжение из-за вступительных перипетий в один миг не проходит. Остается надеяться, что теперь, когда документы отправлены, Крисси вздохнет полной грудью (Келли, понятное дело, подобную роскошь себе позволить не могла).
– Фу, лосось, – сморщила носик Кэтрин, заходя на кухню. – Калеб, забирай мою порцию. А еще что-нибудь есть? Вечно ты, мам, забываешь, что я вегетарианка.
– Да нет, Кэтрин, я хорошо помню твои разглагольствования про вегетарианство. А вот ты, похоже, забыла про них, когда на днях трескала суши со своими подругами, – усмехнулась Келли, зачерпывая и раскладывая по тарелкам киноа. – Сегодня у Крисси праздник, и я приготовила ее любимые блюда.
Кэтрин закатила глаза.
На баловство дочери вегетарианством Келли смотрела сквозь пальцы. Рано или поздно почти каждая девочка Сиэтла примеряла на себя роль вегана. Сама же Келли с давних пор придерживалась в еде философской концепции «все хорошо в меру». Однако в этом году концепция дала сбой, и теперь Келли тащила в рот все что ни попадя, а ее дочери не брали и маковой росинки. К счастью, Кэтрин не сообразила, что неповторимый вкус соусу, которым был заправлен салат «Цезарь», придавали анчоусы. Возможно, Келли повела себя по-свински, не предупредив об этом дочь, однако вопросы морали беспокоили ее меньше всего: мало она, что ли, ежедневно ишачит на кухне, потакая прихотливым вкусам домочадцев. Никакого глютена и молока для Крисси. Никакого мяса для Кэтрин. Уйма мяса и углеводов для Калеба, но боже упаси предложить ему склизкие помидоры. Никаких супов и запеканок для Кевина – вот чем аукается детство с днюющей и ночующей на работе матерью.
Когда все уселись за стол, Кевин поднял бокал.
– За Крисси! – провозгласил он и, сияя, повернулся к старшей дочери. – Твоя неподкупность, собранность и решимость делают тебе честь. Мы восхищаемся тобой. Ты – настоящий пример для подражания.
Калеб сдавленно хихикнул. В отличие от Крисси, которая ловила каждое слово преподавателей, он предпочитал ловить ворон.
– Ты достойна всяческого уважения. Ты сделала всё и даже больше, чтобы попасть в Стэнфорд. Дальнейшее – не в твоей власти.
– Спасибо, пап, – дернула плечами Крисси, – однако для меня главное победа, а не участие.
Келли обменялась с мужем встревоженными взглядами.
– Неважно, поступишь ты или нет, – сказал Кевин. – Мы любим тебя такой, какая ты есть, и безумно тобою гордимся.
– Верно. – Келли потянулась к дочери и коснулась ее руки.
– Как скажете. – Крисси проткнула вилкой кусок лосося.
– Потрясающий ужин, Кел, – поблагодарил жену Кевин и поглядел на детей. – Может, отправка вступительных документов Крисси – не единственное приятное событие на сегодня, а, ребята?
Калеб скептически хрюкнул и жадно набросился на пищу.
– Мне доверили исполнить на гобое сольную партию. На зимнем концерте, – робко сообщила Кэтрин.
– Превосходно, Кэт, – обрадовался Кевин.
– Сыграешь тот же отрывок, что и для «Американских талантов»? – спросила Келли.
На прошлой неделе Кэтрин послала аудиозапись музыкального выступления на престижный национальный конкурс, победитель которого получал шанс выступить на сцене Карнеги-холла. Келли уже смаковала, с какой помпой через два года они с Кэтрин напишут об этом в ее заявке на поступление в университет. «Университет!» – щелкнуло у нее в мозгу, как у собаки Павлова, увидевшей загоревшуюся лампочку. Мгновенно потеряв интерес к средней дочери, она мысленно вернулась к отправной точке своих недавних размышлений и неожиданно выпалила:
– Крисси, ничего новенького в школе не слышала? Куда ребята подают документы?
Крисси зарделась и уперлась взглядом в тарелку. Выбившиеся пряди волос упали ей на лицо.
– Ну, слышала ты чего-нибудь или нет? – нетерпеливо прикрикнула на нее Келли.
– Господи, мам, ты как заезженная пластинка! Нудишь одно и то же! – Крисси сощурилась. – И двадцати минут не прошло, как я отправила заявку, а мы снова переливаем из пустого в порожнее, кто куда поступает! Когда же ты угомонишься? – Она вскочила и швырнула тарелку в раковину. – Я сыта! По горло! Разрешите вас покинуть? Меня ждет учеба. Не хочу снижать успеваемость, иначе профукаю свой шанс на поступление в Стэнфорд.
– Крисси, это твое любимое блюдо, почему ты ничего не съела? И ты прекрасно знаешь, что нельзя кидаться грязными тарелками в раковину. Выбрось объедки в мусорную корзину, а не то мы тебя накажем – гулять не пойдешь.
Недобро зыркнув на родителей, Крисси склонилась над раковиной. Зачерпнув пригоршню салата, она отправила его в рот, затем довольно неряшливо очистила тарелку от остатков еды и безмолвно удалилась из кухни. Прелестно. Пробормотав что-то о домашнем задании, Калеб оставил на столе дочиста вылизанную тарелку и умчался вслед за сестрой. Кэтрин немного посидела, но, сообразив, что вскоре могут приняться и за нее, поспешила за братом.
Келли в сердцах хлопнула салфеткой о стол.
– Ну, вот и поговорили, – хмыкнул Кевин.
– Я просто спросила, не слышала ли она чего-нибудь.
Келли негодующе заелозила тряпкой по столу, возмущаясь неблагодарностью домочадцев, не оценивших ее стряпню, на которую она убила столько времени.
– Какое это теперь имеет значение? – пожал плечами супруг, ставя пустую тарелку на столик возле мойки. Не получив ответа на свой полуриторический вопрос, он вышел из кухни со словами: – Пойду проверю почту. Спасибо за ужин.
Келли огляделась: безумный ужин продлился всего ничего, а уборки – на час, не меньше. Но не раздражение от заваленной грязной посудой кухни терзало ее, а сосущее чувство тревоги, что она не обеспечила своей изумительной дочери все возможности для поступления в университет мечты. Отправка документов в Стэнфорд вовсе не означала завершения работы. О, этой работы для Келли было еще пруд пруди. Отодвинув в сторону тарелки, она расчистила немного места и поставила на стол ноутбук. Если академия не намерена прищучить вероломную Марен, возможно, настало время копнуть поглубже. С сотнями тысяч, вбуханных на поступление Крисси, мелочиться смысла не имело – и Келли недрогнувшей рукой ввела номер кредитки на сайте, обещавшем за пять сотен долларов предоставить исчерпывающую информацию о любом человеке.
12. Алисия
Потушив свет, Алисия зажгла ароматическую свечу и с наслаждением вдохнула обворожительно-сладкий запах любимой магнолии. Сейчас она уляжется в ванну, расслабится и смоет с себя тяготы изматывающего рабочего дня. Но только она коснулась воды пальцами ног, как из гардеробной донеслось призывное «дзинь»: пришло новое сообщение. Вздохнув, Алисия закрутила кран и, как была нагая, помчалась к телефону. Надо удостовериться, что все хорошо, и затем – назад, к пенящимся пузырькам.
Эмили Джонсон: Привет, Алисия! Это Эмили Джонсон. Мама Хлои. Прости за беспокойство. Понимаю, как ты занята. Возможно, не стоило тебя беспокоить, у тебя так много работы, но, думаю, тебе следует об этом знать.
Господи, зачем Эмили представляется ей в каждом сообщении? Брук и Хлоя дружат с тех пор, как поступили в академию! И это неизменное «Понимаю, как ты занята, но…», вошедшее в привычку у большинства мамаш-домохозяек. Возможно, так они проявляют свое уважение, она ведь действительно всегда занята, но все равно неприятно. Такое ощущение, словно они насмехаются, считая ее нерадивой матерью, занятой исключительно работой.
Алисия: О чем?
Дрожа от холода, она терпеливо ждала, когда облачка индикатора ввода превратятся в читабельный текст.
Эмили: Брук обменивается интимными сообщениями с мальчишкой из «Гринлифа». Если не веришь – проверь ее телефон.
Вот это новость! Слава богу, Эмили хватило ума написать ей, а не разносить грязные сплетни по академии (хотя одно другому не мешает), однако до чего же паршиво услышать от другой матери, что твоя дочь лажанулась. В который раз.
Алисия: Спс, что дала знать.
Алисия отбросила на кровать телефон. Интимные
