Дело Дантона. Сценическая хроника. - Станислава Пшибышевская

ЛУИЗА. Если речь лишь об освобождении, то зачем организация заключенных? Или эта лига… ох, Лежандр, по-моему, это отдает провалившимся планом эбертистов.

ЛЕЖАНДР (испуганно). Гражданка, опомнитесь! Кто стал бы думать о подобных вещах! (Тише.) Ну а даже если бы и так – сравните обстоятельства. Тогда Париж был сонным; сегодня он дрожит от волнения. Тогда ни у кого не было серьезных претензий к Комитету; сегодня, уважаемая сударыня, деспотизм Комитета оттолкнул от него уже половину населения, а прежде всего сам Конвент! (Еще тише.) Поверьте мне: если бы сегодня кто-нибудь набрался мужества… Но тсс! Нечего об этом говорить.

ЛЮСИЛЬ (складывает письмо и подходит). Я их не подведу. Сегодня к вечеру лига будет существовать и действовать. У вас есть список адресов?

ЛЕЖАНДР (подает). Пожалуйста. На первой странице друзья Дантона.

ЛЮСИЛЬ (сосредоточенно проглядывает). То есть одни капиталисты. Это очень важно: нужно ведь будет собрать и порядочно народу из предместий. Надо заплатить агитаторам, заполнить галереи – как в Клубе, так и в Конвенте – и даже окружить Трибунал.

ЛЕЖАНДР. Бога ради! Не так громко!

ЛЮСИЛЬ. Богатые родственники обвиняемых должны пожертвовать половину движимого имущества…

ЛЕЖАНДР (откидывается). Хо-хо-хо! Попробуйте им об этом сказать!

ЛЮСИЛЬ (складывает и прячет письмо). Уж я-то им скажу, Лежандр. А скрягам разъясню, что падение Дантона – это диктатура неумолимого террора и огромное фискальное бремя. Чтобы предотвратить это, они все пооткрывают кошельки. (Хочет уйти; через плечо.) Лежандр, я буду благодарна вам до самой смерти.

ЛЕЖАНДР. Эй, гражданка! (Люсиль останавливается у двери.) Вас знают; если вы начнете носиться по всему городу, к вам пристанут шпики. Пусть госпожа Дантон возьмет половину адресов. (Луиза спокойно качает головой.) Что это?!.

ЛЮСИЛЬ. Пустая трата времени. У этой женщины нет сердца.

ЛЕЖАНДР. Минутку, минутку. А почему вы не хотите помочь? Речь ведь о вашем муже!

ЛУИЗА. Знаю. Но во-первых, ваш план абсурден…

ЛЕЖАНДР (гневно). И почему же, позвольте узнать?

ЛУИЗА. Почему? Потому что Комитет слишком мудр, чтобы дать обвести себя вокруг пальца таким ребяческим способом, и слишком могуществен, чтобы шайки подкупленных оборванцев могли ему навредить. Во-вторых, заговор (Лежандр в гневе делает haut-le-corps[51]) должен открыться очень скоро, что лишь ускорит гибель всех обви…

ЛЮСИЛЬ. Господи Боже! Как можно такое говорить!

ЛУИЗА. Люсиль, последуйте лучше моему совету. Не дайте вовлечь себя в это безумие.

ЛЮСИЛЬ (какое-то время колеблется). Нет. Сейчас не время для полумер. А если мы проиграем, что ж, тогда, по крайней мере, погибнем все вместе.

ЛУИЗА. Если так, то это другое дело. Мне-то как раз жизнь только теперь начинает улыбаться вновь, так что я не выброшу ее в окошко из страха перед осуждением ближних. Я не стану участвовать в ваших заговорах и не потрачу на них ни су.

ЛЮСИЛЬ (тихо, взявшись за ручку двери). Это называется низость, сударыня.

ЛУИЗА. Да.

Люсиль уходит.

ЛЕЖАНДР (фамильярно придвинувшись). О мудрая, мудрая головка! Значит, мы уже нашли себе утешителя после муженька? Рановато… но ничего удивительного, с таким-то личиком.

Хочет ее обнять. Луиза спокойно встает и убирает письменный прибор. Уничтожает начатое письмо.

ЛУИЗА. Сдается мне, что вы тоже не горите самоотверженностью.

ЛЕЖАНДР (продолжает спокойно сидеть, с улыбкой). Гм… ну нет. Я всей душой желаю успеха бесстрашной госпоже Демулен и буду чертовски рад, а вслед за мной и весь Конвент, если у них все получится. Однако пока я предпочел бы не лезть Комитетам в пасть.

ЛУИЗА (закрывает шкафчик). Правильно. А теперь оставьте меня, пожалуйста.

ЛЕЖАНДР (поднимается во внезапном испуге). Чтобы ты могла побежать прямо в Комбез и донести, да? Только посмей у меня…

ЛУИЗА. Доносчики мало имеют со своего ремесла, Лежандр! Участь Шабо не вселяет желания подражать!

ЛЕЖАНДР. Потому я и советую тебе сидеть тихо! Послушай-ка, малышка, если пикнешь хоть словечко, я скажу, что этот план – твоя выдумка. А теперь спокойной ночи, прекрасные глазки!..

ЛУИЗА. Ах, так это вы хотите их предать? Я не стану вам мешать. Дверь там.

Лежандр уходит, взбешенный и полный недоверия.

Вестибюль Революционного трибунала. Барьер посредине отделяет вход для суда (слева) от входа на галерею. Пристав I в глубине слева, Пристав II спереди справа. В левой стене третья дверь, ведущая в комнату присяжных. Настроение толпы: веселое волнение в предвкушении массового развлечения. Фукье-Тенвиль читает при закрытых дверях обвинительный акт. Тишина.

ЖУРНАЛИСТ I (входит быстрым шагом слева, показывает две бумаги). Редактор «Фонаря свободы» из Версаля. Вот разрешение.

ПРИСТАВ I. Как, еще один! (Проверяет.) Вы что, слетелись сюда со всей Франции?!

ЖУРНАЛИСТ I. Полагаю, да. Поживей!

ПРИСТАВ I (отдает бумаги). Но вам придется стоять. Все занято с полуночи.

Из глубины.

ГОЛОС ФУКЬЕ (когда Журналист заходит). …в том, что в сговоре с врагом…

Неуловимый шелест возмущения. Приглушенный крик Дантона. Справа вбегает Партия 1, из двух человек.

ГРАЖДАНИН I (Приставу II, который занят проверкой документов). Обвинительный акт кончился?

ПРИСТАВ II. Прокурор как раз заканчивает.

В глубине голос Дантона раздается среди тишины.

ГРАЖДАНИН II. О! Ты слышишь его?!.

ГРАЖДАНИН I (вырывает документы). Только бы поместиться!..

Втискиваются с трудом. Через открытые двери, из глубины.

ГОЛОС ДАНТОНА. …мерзавец Сен-Жюст, ты ответишь перед потомками за это кощунство!..

Далее, уже при закрытых дверях, спокойное предупреждение Эрмана, председателя, который затем поворачивается к Фабру. После слов Дантона первый, очень легкий заинтересованный ропот; он смолкает во время допроса Фабра. Порядок. Слева.

ЖУРНАЛИСТ II (в дорожном платье, торопливо вбегает. Остановленный Приставом, подает ему документы). Редактор «Знамени» из Реймса! Пропустите!

ПРИСТАВ I. А разрешение?

ЖУРНАЛИСТ II. Это еще что?!.

ПРИСТАВ I. Декрет Собрания: нельзя делать заметок о ходе разбирательств без разрешения от Комитета безопасности. (Журналист, не говоря ни слова, поворачивается направо.) Тех, кто пишет на галерее, арестовывают! А впрочем, во всем здании уже и яблоку негде упасть.

ЖУРНАЛИСТ II (посреди сцены). Этот Комитет что, с ума…

Входят Бийо и Вадье. Журналист спешно испаряется под их неблагосклонным взглядом.

ВАДЬЕ (Приставу I). Встаньте у входа, их еще много придет. Они могут высадить дверь.

Пристав уходит в коридор налево.

ДЮМА (вбегает и сталкивается с ним). Обвинитель все еще говорит?

ПРИСТАВ I. Уже закончил, господин вице-председатель.

Исчезает. Дюма приветствует депутатов торопливым кивком.

ВАДЬЕ. Пусть Фукье выйдет к нам, как только сможет.

Дюма делает знак и входит в зал. Из глубины.

ГОЛОС ФАБРА. …и Делоне не имеют ко мне никакого отношения. С Шабо я ни разу и словом…

Слева.

ВАДЬЕ. Вроде бы все в порядке? И было же о чем беспокоиться!

БИЙО (зловеще). Терпение, коллега.

Из глубины Эрман поворачивается к Дантону; выжидательное волнение. Потом заинтересованный ропот, очень явный, медленно нарастающий. Дантон начинает громогласно, однако относительно спокойно. Постепенно распаляется. Справа врывается Партия 2, из пяти человек. Пристав II вынужден их остановить.

ПРИСТАВ II. Эй! А документы?..

Одновременно, справа.

ГРАЖДАНИН I. Только поскорей! Поскорей!!

ГРАЖДАНИН II. Ну, теперь начнется потеха…

Слева.

ДЮМА (вбегает из глубины; поначалу держит двери незакрытыми). Фукье просит извинить его: сейчас он ни на секунду… (Говорят вполголоса.)

Из глубины.

ГОЛОС ДАНТОНА (все яростнее). …у меня общего с этой сволочью? Кто посмел посадить этого вора Шабо бок о бок со мной?! Вы что, совсем всякий стыд потеряли?! Нас, авангард Революции – чистейших…