Мальтийская головоломка - Наталья Александрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Реклама? – догадалась Полина.
– Ну да, в какой-то мере реклама… Кроме того, некоторые наши клиенты не просто рассматривают картины, но и покупают их…
– А как можно выбрать и приобрести картину? – продолжала Полина наводить мосты. Конечно, у нее не было ни намерения, ни средств на такую покупку, но разговор на тему искусства показался ей удачным способом проникнуть в кулуары банка.
– Ничего нет проще! – Лицо ее собеседницы озарилось улыбкой. – Я – начальник отдела рекламы и PR, помочь вам – моя прямая обязанность! Сейчас здесь, в зале, проходит выставка-продажа работ петербургских художников Пятакова и Ахманова. Мастера известные, их работы выставлялись в Германии и Швейцарии, имеются в собраниях крупнейших музеев нашей страны. Так что покупка такой картины – не только замечательное пополнение вашей личной коллекции, но и прекрасное вложение средств…
Она подошла к стене и заговорила, как профессиональный экскурсовод:
– Здесь вы видите картину «Портрет жены» Владимира Пятакова. Художник изобразил…
– Свою жену, – закончила за нее Полина. Экскурсия могла затянуться надолго, что совсем не входило в планы девушки. Поэтому она задала новый вопрос:
– А что вы делаете с теми картинами, которые никто не купил?
– Ну, разумеется, большая часть картин возвращается художнику. Но каждый из художников дарит одну-две свои работы банку – в благодарность за проведение выставки. Их мы развешиваем в кабинетах руководства и ведущих менеджеров. Так что у нас создалась прекрасная коллекция современной живописи…
Мимолетно взглянув на часы, женщина добавила:
– Если у вас есть немного времени, мы могли бы пройти в мой кабинет, там я показала бы вам полный каталог имеющихся у нас картин. По нему вы могли бы что-то для себя выбрать…
– С удовольствием, – согласилась Полина.
Они свернули в коридор сбоку от банкомата. Женщина остановилась возле второй двери, достала из кармашка маленький плоский ключик, чтобы отпереть кабинет, и Полина машинально взглянула на него. К ключу был прикреплен небольшой пластмассовый брелок. Точнее, даже не брелок, а плоский кружок с номером кабинета.
Точно такой же кружок из светло-зеленой пластмассы имелся среди вещиц из того мешочка, который Полина получила от сторожа пионерлагеря в Приветнинском. Только на том кружке стоял номер семь, а на ключе рекламщицы стояла тройка. И на двери ее кабинета.
После истории с запонкой Полина верила, что весь полученный ею в «наследство» бессмысленный с виду набор предметов далеко не случаен, что каждый из них что-то значит. Собираясь сегодня утром, она положила холщовый мешочек с его содержимым на дно сумки – так, на всякий случай. И, как выяснилось только что, приняла правильное решение. Получается, что Илья предвидел ее шаги, знал, что она приедет сюда, в этот банк, и дал понять, что ей нужно побывать в седьмом кабинете.
Но сейчас она вошла в третий кабинет следом за его хозяйкой, уселась в удобное кожаное кресло и огляделась.
На стене над столом служащей висела большая картина.
Если бы Полина на самом деле собиралась что-то для себя купить, она, возможно, заинтересовала бы ее – зимний город, медленно опускающиеся на него сумерки, падающий снег, тусклый желтоватый свет фонарей, запорошенные снегом крыши… Во всем пейзаже была какая-то печаль и ностальгия, словно Полина смотрела на город своего детства, которого давно уже нет.
– Вот как раз одна из картин, которые не были проданы и поступили в дар банку, – сообщила хозяйка кабинета, заметив, что Полина разглядывает полотно. – Но если она вам понравилась, мы можем обсудить ее приобретение…
– Может быть, позднее, – уклончиво ответила Полина.
– Хорошо, тогда взгляните на каталог. – Женщина развернула перед ней огромный альбом в роскошном переплете.
Полина машинально перелистывала его, разглядывая женские и мужские портреты, пейзажи и натюрморты. Но ей было не до искусства – взгляд буквально притягивал зеленый пластиковый номерок на ключе, который лежал на столе.
Наконец, долистав каталог до конца, она отложила его и сказала, что должна еще немного подумать и кое с кем посоветоваться.
– Конечно! Такие решения не принимают на ходу. – Хозяйка кабинета понимающе улыбнулась. – Позвольте, я подарю вам наш фирменный календарь… – Женщина ловко вытянула из стола цветной настенный календарь с репродукциями нескольких картин из собрания банка. – Он будет напоминать вам о нашей коллекции. И еще вот моя визитка…
Полина взяла глянцевый картонный прямоугольник, прочла на нем имя своей собеседницы – Вера Валентиновна Дроздова – и пробормотала:
– А у меня, к сожалению, визитки закончились…
– Ну что ж, до встречи… – Вера Валентиновна встала, чтобы проводить Полину, но тут на ее столе зазвонил телефон.
– Не беспокойтесь, я найду выход! – успокоила ее Полина и поспешно выскользнула из кабинета.
Однако, вместо того чтобы вернуться в операционный зал, она прошла вперед по коридору.
Рядом с третьим кабинетом находился пятый, затем следовал нужный ей седьмой. Видимо, здесь, в этой части коридора, располагались только кабинеты с нечетными номерами. Полина в нерешительности остановилась перед дверью и задержала дыхание. Она волновалась, не зная, что ждет ее за створкой.
Впрочем, сначала нужно попасть в кабинет. Может быть, помещение просто заперто, и тогда вообще не о чем волноваться…
Полина решительно взялась за ручку, потянула. Дверь оказалась не заперта. Полина приоткрыла ее и заглянула в кабинет.
За столом сидел человек лет сорока пяти, чем-то похожий на… поросенка. Нет-нет, не на жирную наглую свинью, а на симпатичного деловитого, работящего поросенка. Аккуратно подстриженные светлые усики, маленькие глазки с белесыми ресницами, круглая голова, лежащая прямо на плечах, костюмчик в неяркую клетку и, наконец, розовая лысинка… – ну вылитый Наф-Наф!
Казалось, сейчас он выскочит из-за стола, возьмет в руки мастерок и запоет песенку из сказки: «Я, конечно, всех умней, всех умней, всех умней! Дом я строю из камней, из камней, из камней…»
– Вы ко мне? – проговорил хозяин кабинета, подняв на Полину взгляд.
– Извините, я, кажется, ошиблась дверью… – ответила она, однако не торопясь выйти в коридор. – Мне нужна Вера Валентиновна Дроздова…
– Вера Валентиновна в третьем кабинете… – машинально ответил «поросенок». И тут же воскликнул, приподнявшись из-за стола и переводя взгляд с Полины на что-то за ее плечом, чего она не могла видеть: – Постойте! Боже мой, какое сходство! Какое удивительное сходство!
– О чем вы говорите? – удивленно спросила Полина. – Какое сходство?
– Да вы сами взгляните! – Забавный мужчина стремительно выскочил из-за стола, выбежал навстречу Полине и за руку провел ее на середину кабинета, на ходу назвав себя: – Павел Леонидович Масальский, к вашим услугам.
– Полина Сергеевна… Серегина, – представилась в ответ Полина, инстинктивно назвав свою девичью фамилию.
– Вот, взгляните! – Масальский осторожно развернул Полину к боковой стене.
Там висела картина. Портрет.
Изображенная на полотне женщина сидела в глубоком деревянном кресле с резными подлокотниками, закутавшись в черную вязаную шаль. Лицо ее было печально и, несомненно, красиво. Темные волосы свободно рассыпались по узким плечам, карие миндалевидные глаза смотрели куда-то вдаль, будто она видела нечто, чего не могли видеть все остальные, – возможно, свое собственное будущее. И похоже, то, что она видела, не радовало ее.
Полина долго смотрела на портрет, пытаясь понять, почему лицо женщины кажется ей таким знакомым. Наконец до нее дошло, что она каждый день видит в зеркале такие же карие миндалевидные глаза, такие же высокие скулы, такой же печальный рот…
– Бог мой, как вы на нее похожи! – Павел Леонидович всплеснул руками, переводя взгляд с живой девушки на портрет. – Как похожи! Вы никогда не позировали этому художнику? Впрочем, что я говорю… ведь там имеется дата!
Действительно, в правом нижнем углу картины стояла дата – 1981. И подпись художника – А. Летунов.
– Что я говорю! – повторил Масальский. – Вас же тогда и на свете не было!
– Вам кажется, что мы похожи? – проговорила Полина. И сама не узнала своего голоса – настолько он охрип от волнения.
– Мне не кажется – это, безусловно, так! – лопотал Масальский, пританцовывая вокруг Полины. – Я просто не поверил своим глазам, когда увидел вас на пороге своего кабинета! Подумал вдруг, что картина ожила! Впрочем, простите… – Мужчина смутился, почувствовав, что его восхищение может показаться неестественным.
– Нет, ничего… – Полина еще раз взглянула на портрет. – А кто такой А. Летунов? Вы знали его?
Она чувствовала, как волнение Масальского передается ей. Впрочем, у нее-то имелось гораздо больше причин для волнения.
