За пригоршню гильз - Роман Глушков

Госпиталь располагался на полпути между блокпостом, через который мы сюда попали, и Мередит-авеню, где нам должны были вручить ту хреновину весом под тридцать килограммов. Нынешняя Омаха была значительно меньше допотопной – города-полумиллионника, – и нам предстояло проехать в один конец не более десяти километров. Совсем немного. Вот только на обратном пути мы рискуем влипнуть в неприятности на каждом перекрестке. Ведь если человек, обязанный передать нам «чемодан», пребывает в Омахе нелегально, за ним может следить местная контрразведка. И за ним, и за всеми, кто навещает его убежище.

Пока мы катили к госпиталю, я размышлял о том, как бы мне воспользоваться установившимися между нами и стражами блокпоста хорошими отношениями и вывезти груз этим же маршрутом. Никто на автостоянке не подсказал мне, как в город попадает контрабанда. Я ходил вокруг да около, стараясь намеками выведать хоть что-нибудь, но все тщетно. Или мне и впрямь попались несведущие собеседники, или я не вызывал у них доверия и они не желали посвящать меня в эти секреты.

Пока я просчитывал в мыслях стратегию нашего отступления, Тан думал совсем о другом. И когда мы доехали до госпиталя и избавились от мешков, за что нам объявили еще одну устную благодарность, Вэй рассказал мне, что именно его тревожило.

– Китайцы из «Гуандун электлик», пло котолых говолили на блокпосту… – напомнил он мне. – Очень стланна. Зачем сюда плишли двадцать китайцев в фолме «Гуандун электлик»? Эта филма не лаботает выше Солоковой. Точна знаю!

Польщенные нашей сострадательностью, солдаты на блокпосту разговорились и поведали нам о том, что несколько часов назад в Омаху наведались представители еще одной китайской фирмы – «Guangdong Electric Company». В этом не было бы ничего любопытного, если бы «электрики» не объявились здесь в составе аж целой бригады. Но поскольку они были безоружны и имели разрешения на пребывание в «русской» половине Штатов, никто не запретил им войти в город. Да и солдаты рассказали нам о них не потому, что испытывали к ним подозрение. Это было сделано в качестве благодарности: а вдруг эти ребята окажутся нашими друзьями и мы захотим с ними встретиться?

Я не придал этой информации значения. Мало ли российских специалистов официально работает ниже Сороковой параллели, так почему бы здесь не оказаться китайцам? Они же, в конце концов, восстанавливают в Америке не две параллельные энергосети, а одну. Но Тану новость о гуандунцах накрепко втемяшилась в голову. И ясно почему! Если эта компания и впрямь не совалась раньше на территорию союзников, то с чего бы вдруг ее сюда потянуло? Если нашим электрикам требовалась помощь в решении непосильной для них проблемы, они пригласили бы консультанта из более известной фирмы. И одного-двух, а не целую бригаду, так как это был бы для них еще и вопрос национального престижа.

Но с другой стороны, откуда нам с Вэем знать обо всех этих нюансах, если мы с ним были профанами в вопросах глобальной электрификации?

– Дались тебе эти гуандунцы, – отмахнулся я. – Двадцать человек их сюда прибыло или двое – какая разница? Подозреваешь, что это может быть банда Чаки? Ну, это маловероятно. Если они нас и обнаружат, то не так скоро. Ты бы лучше поразмыслил, как нам быть с «чемоданом», потому что у меня нет пока ни одной светлой идеи.

– Чаки голазда ковалнее, чем ты думаешь, – возразил шанвэй. – У него обшилные связи даже на лусской половине Штатов… Но ты плав: сейчас нада думать о «чемодане». Он – наша главная плоблема, а не гуандунцы. То есть гуандунцы пока вообще не плоблема. А «чемодан» нада во что-та плятать. Во что-та, куда солдаты точна не сунут нос.

– Давай сначала узнаем, как выглядит эта штуковина, – предложил я. – Возможно, нам повезет и ее хозяин позаботился о нас, замаскировав ее под какую-нибудь автозапчасть.

– Была бы отлична, – кивнул Тан. – Толька я бы не стал на эта лассчитывать. Откуда лобот вообще знает, что нас там кто-та ждет?

– Наверное, он вышел на связь с тем человеком, и тот передал ему код, – предположил я.

– А откуда лобот знал, с кем нада связыватса? Он же плоспал Потоп и все остальное.

– Лучше не спрашивай, – вмиг скуксился я. – В этом деле и так много неясного. Нам с тобой ответить хотя бы на те вопросы, которые уже были заданы.

– Ответим, – пообещал Вэй. – Если зададим их тому, кому нада.

И красноречиво посмотрел на север – в ту сторону, где находилась нужная нам улица…

18

Догадки насчет того, что владелец «чемодана» – нелегал, кажется, подтвердились. Мередит-авеню пролегала по худо-бедно расчищенному, но безжизненному району. Такому, где можно было схорониться и обделывать темные делишки, не попадаясь на глаза военным патрулям.

Патрули наверняка частенько сюда наведывались. Но опытному конспиратору было несложно избежать с ними встречи. Даже при массовой облаве нелегал мог забиться в такую щель, куда ни один солдат не додумается заглянуть. Все, что ему требовалось, – это заранее подыскать себе такое укрытие. И желательно не одно.

С укрытиями здесь не было никаких сложностей. Растолканные бульдозерами завалы образовывали такие лабиринты, что от некогда правильной геометрии улиц не оставалось и следа. Причем не только в Омахе. Подобное состояние дел наблюдалось сегодня почти во всех американских городах, где были районы, не представляющие для миротворцев ценности и раскопанные ими чисто для галочки.

Наверняка прежде Мередит-авеню была прямой, как стрела. Но сегодня она являла собой узкий извилистый проезд между руин и груд мусора. Здесь еще можно было разъехаться на квадроциклах, но вот на джипах и грузовиках – уже не везде. Впрочем, пока мы добирались до цели, нам не попалось навстречу ни машин, ни даже пешеходов, так что местные обитатели явно не страдали от заторов и пробок.

Здание нужного нам почтового офиса представляло собой сложенную из кирпича примитивную одноэтажную коробку. Она устояла во время Потопа, но ее полностью завалило мусором. И по сию пору он никуда не делся – его лишь разобрали с фронтальной стороны строения, чтобы попасть внутрь, да и то частично. А со всех других сторон оно продолжало оставаться под завалами, до которых сегодня никому не было дела. Или же теперь они выполняли оборонительную функцию, не позволяя атаковать почту с тыла и флангов.

Бояться вооруженного нападения в демилитаризованной зоне было вроде бы глупо. И все же мы допускали, что в убежище нелегалов может иметься огнестрельный арсенал. Поэтому постучали в железную дверь почты негромко и осторожно – не так, как стали бы дубасить в нее патрульные или налетчики.

Окошечка в двери не имелось. Видимо, затем, чтобы не привлекать к зданию лишнее внимание, ведь дверь с закрывающимся окошечком намекала бы на то, что за нею кто-то обитает. В то время как обычная запертая дверь могла означать все что угодно. В том числе и то, что ее никто не запирал, а не открывается она лишь потому, что изнутри ее придавила рухнувшая потолочная балка или плита.

Наш стук остался без ответа. Сколько мы ни прислушивались, так и не различили внутри какие-либо звуки, а уж у Вэя-то слух был не чета моему. Постучавшись вновь и поняв, что этим мы ничего не добьемся, даже если собьем в кровь кулаки, я решил испробовать второй и последний способ, которым мы могли установить диалог с обитателями почты. Если, конечно, Хэнк не обманул и на ней нас действительно кто-то ждал.

– Эй вы там, внутри! – воззвал я неведомо к кому, доставая из кармана блокнот. – Не знаю, слышите вы меня или нет. Но если слышите, то слушайте внимательно! Сейчас я зачитаю вам послание от нашего общего знакомого, которое вы должны понять! Итак, приготовьтесь!..

И я, глядя в шпаргалку, громко и четко проговорил каждую букву и цифру выданного мне кода.

Поди ж ты – сработало!

За дверью сразу послышалась возня, забренчали отпираемые засовы, и в приоткрывшуюся щель высунулось хмурое латиноамериканское лицо хозяина. Или, вернее, пол-лица, потому что дверь приоткрылась на ширину ладони, а хозяин был человеком упитанным.

– Добрый день! – поздоровался я по-английски, стараясь быть вежливым, хотя вряд ли нам стоило уповать здесь на дружеский прием. – Извините за беспокойство, но мы пришли к вам не по своей воле, а, скажем так, под давлением непреодолимых обстоятельств. Поэтому не возражаете, если перед тем, как вы отдадите нам груз, мы зададим вам несколько вопросов? Или мы можем задать их после того, как вы отдадите груз, – нам без разницы.

– Никаких вопросов! – отрезал толстяк. Он удерживал дверь приоткрытой не на цепочке, а на толстой цепи – видимо, полностью искоренить преступность не получалось даже в демилитаризованной зоне. – Платите деньги, забирайте товар и проваливайте!

– Деньги? – растерялся я. Вот это был сюрприз так сюрприз! Хэнк ни словом не обмолвился о том, что с нас затребуют плату. Или он был насчет этого не в курсе, или собирался подставить нас, правда, неясно, с какой целью. – Погодите, но…