Локальная метрика (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич

Жена встретила мою идею без энтузиазма. Хотя я и не стал ей рассказывать о происшествии с верёвкой — ну, когда её что-то утащило, — она сильно за меня беспокоится. Она ещё со времён моей службы этим травмирована — рано или поздно муж всегда прощается и уходит в неизвестность, а она ждёт, не зная, дождётся ли. Мы многое поменяли в нашей жизни, чтобы этого больше не было — но ты судьбу в дверь, а она в окно. И снова, как и тогда, — у нас нет выбора, а есть слово «надо». Жена понимает его печальную неотвратимость, но расстраивается. За ней подхватили волну дети — Старшая уткнулась в телефон, в сотый раз проходя одну и ту же игру, Младший начал поднывать и кукситься. Пришлось восстанавливать морально-психологический настрой в подразделении, напомнив о ништяках промежуточной мародёрки. Мол, до трассы через тёмные поля я ещё неизвестно когда соберусь, а тут, буквально в кило… ну, то есть совсем рядом, рукой подать — огромный особняк, полный гипотетических сокровищ. Возможно, там даже есть кофе!

Как знает каждый жулик на доверии, предвкушение халявы понижает критичность мышления. Воодушевление охватило даже жену, которая понимает, что километр сейчас — это вовсе не «рукой подать», а несколько тысяч шагов в полной темноте, где каждый шаг может стать последним. Но и она поддалась всеобщему энтузиазму делёжки шкуры не то что неубитого, но, возможно, и несуществующего медведя.

— Кофе, как же я хочу кофе! — мечтательно закатила глаза она.

— А мне, а мне шоколадных конфет, пап, обязательно возьми конфет! — заскакал вокруг Младший. — И мороженого, и… и сока маракуйи, да!

Ишь ты, маракуйи ему… Хотя, какой-то сок может и найтись, почему нет. Замороженный в своих пакетах в ледяные кирпичи, но это нынешним порошковым сокам не вредит — оттаивай и пей, или так грызи. Это в том случае, если там вообще что-то есть. Вполне вероятно, что я обнаружу несколько промороженных трупов в окружении тщательно вылизанных консервных банок. Вряд ли у них там большой запас еды хранился, скорее, ежедневно подвозили свежее. Я, разумеется, не стал это говорить вслух, пусть пока радуются.

— А мне мюсли с орехами и малиной. И хлебцы зерновые… — подключилась Старшая.

— И печенек, печенек! — Младший.

— Вина хочется, — вздохнула жена, — красного, сухого…

Все вели себя так, как будто я в супермаркет собрался, а не на мародёрку. Зато как настроение поднялось! Никто уже и не думает про опасности, которые ждут меня на поверхности, не думает, что будет, если я не вернусь, не рефлексирует: «Ах, опять мы смотрим вдаль с утёса…». Наоборот, дождаться не могут, когда я притащу им долгожданную добычу, которую они уже мысленно поделили. Так, наверное, провожали в набег викингов: драккары, скрипя вёслами, ещё не вышли из фьорда, а все машущие вслед платочками уже предвкушают горы золота, которые те привезут.

Запустил генератор, отправил радостных детей на игровые подвиги, а сам пошёл готовиться. Для начала изменил форму снегоступов, превратив их в расширенное подобие охотничьих лыж — надеюсь, так будет идти удобнее, не тренируя паховые мышцы походкой враскорячку. Одно дело сто метров отшагать, а другое — несколько километров, буду потом как неопытный наездник после дня в седле. Потом взялся сооружать «сбрую» — нечто вроде разгрузочного жилета (модульная разгрузка как раз и стала его основой), но надеваемого под верхнюю одежду. На ней я закрепил, наконец, нормально шланг подачи воздуха на вдох, чтобы его петли не сползали и не мешали ходить, а также все носимое оборудование, которое боится холода: батареи для осветителя, плоскую флягу с водой и нововведение — химические грелки. У меня их нашлось аж пять штук. После активации выделяют тепло три часа, а потом достаточно полчаса прокипятить, и они снова готовы к работе. При помощи скотча и пластиковых стяжек я закрепил их по ходу воздушного шланга, чтобы как-то компенсировать потери тепла при дыхании. Эффективность пока под вопросом, но я планирую провести ходовые испытания уже сегодня, благо простуда, вроде, отступила. Устраивать сразу забег на километр не собираюсь, но выскочить наверх для решения задачи по ориентированию — почему нет? Надо проверить новую техническую придумку, которая, как я надеюсь, не даст мне потеряться в темноте снежной равнины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Для новой конструкции я использовал теодолит и строительный лазерный уровень. Чтобы его батареи не сожрал холод, завёл питание проводами снаружи. Провод оканчивается клеммами — «крокодилами», которыми я не без труда подсоединил к оборванному проводу подсветки антенной мачты. Главная проблема оказалась в том, что это почти невозможно сделать в толстых варежках, а в тонких перчатках руки околевают быстрее, чем я успеваю зачистить провод. Руки приходится совать под канадку, к грелкам и оттаивать до восстановления чувствительности. То ещё удовольствие, чувствую себя, как столетний дед с артритом. Но грелки, зато, оказались вполне эффективными — мне гораздо теплее, вдыхаемый воздух уже не так вымораживает под одеждой.

Я не ожидал, что провожусь так долго, но всё же подключил питание к нивелиру, выставив на нём лазерную вертикаль. Теперь снежную пустыню рассекала тонкая красная линия, нарисованная лазером на снегу. Её никакая тварь не порвёт и не утащит! Я снова навёлся теодолитом на дальнее световое пятно — к моему облегчению, источник света был на месте, не погас. А значит, какая-то жизнь там ещё теплится. Соответственно сориентировал и лазерный уровень — от меня в сторону трассы побежала световая дорожка.

Паспортная дальность работы этого лазерного уровня — пятьдесят метров, но тут условия идеальные: полная темнота, белый снег, чистый сухой воздух. Допустим, он будет рисовать свою линию метров сто. Это мало, но если встать в створ луча и смотреть прямо на него, то лазер будет видно так далеко, как позволяет кривизна поверхности планеты. Шаг влево, шаг вправо — уже не увидишь. В этом его отличие от обычного маяка — фонарика, и на это я и надеюсь — пока я в створе лазера, я иду правильно. Перестал видеть — отклонился. Неудобно, что он светит из-за спины, но и на это у меня есть идея. А пока я повернул теодолит на рассчитанный по карте небольшой угол, так, чтобы он смотрел на усадьбу, и перенаправил туда луч нивелира, используя теодолит как прицел. Всё, у меня есть свой прибор целеуказания, как у крылатой ракеты. Оставил лазер включённым — надо же убедиться, что в нём не замёрзнет что-нибудь критически важное. Я очень надеюсь, что он будет работать всё время, пока я в пути, сколько бы это ни длилось. Теодолит же забрал с собой, спустившись вниз. Надо доделать ещё кое-какие мелочи.

Условным утром стал собираться в путь. Конструкция, порождённая моим сумрачным гением, выглядела так, как будто я боевой киборг, восстановленный в гаражном сервисе деталями с мебельной свалки. На моей голове поселилась раскоряка из обтянутых теплоизоляцией алюминиевых трубок (прощай, предпоследняя лыжная палка!) на которой располагаются две световые головки от китайских фонарей. Одна линзованная — «дальний свет», а вторая — с широким лучом, «ближний». Провод питания от них уходит под одежду, где на «сбруе», в кармане под автоматный магазин, лежит заряженный до упора «повербанк» на десять тысяч миллиампер-часов. Но это ещё не самое смешное — на той же конструкции, на вынесенной вперёд и вправо небольшой штанге, я закрепил полусферическое зеркало заднего вида, скрученное с велосипеда. Конструкция надевается поверх шапки, но под капюшон, поэтому трубки изогнуты, как усики насекомого, придавая мне вид абсурдный и загадочный. Смысл зеркала в том, что, по замыслу, я должен идти, держа в нем зайчик от лазера. Так я, надеюсь, буду меньше сбиваться с пути и стану двигаться по прямой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В результате, чтобы окончательно одеться, мне потребовалась помощь — жена активировала химические грелки и помогла надеть поверх всего этого канадку, благо, её размер позволяет. Свобода движений примерно как в жёстком водолазном костюме — таком, знаете, на стальных шарнирах. На поверхности еле затянул ремни на лыжах — снегоступах — наклоняться стало сложной задачей. К моей радости, лазерный уровень по-прежнему чертит на снегу красную линию, ничего с ним не случилось. Я всё-таки опасался, что неведомое, которое тут предположительно бродит во тьме, его поломает — но нет, в отличие от шнурка, лазерный луч, видимо, не вызывал у него возражений.