Запах серы - Гарун Тазиев

Я с самого начала весьма скептически отнесся к предполагавшейся причинно-следственной связи между подземными толчками и извержением Пуеуэ. Расстояние в сотни километров между вулканом в центре Анд и сбросом на океанском дне доказывало, что относительная одновременность этих явлений была всего-навсего совпадением…

Я вернулся в Чили на следующий год. Университет Сантьяго и ЮНЕСКО пригласили меня туда обследовать некоторые вулканы. Я взял с собой одного своего бывшего однокашника, собиравшегося сделать научную карьеру и настоявшего на участии в этой поездке: он предчувствовал будущее значение вулканологии в науках о Земле.

В этой вытянувшейся более чем на 4 тысячи километров стране, где насчитывают 38 действующих вулканов, забывая, как всегда, что многие из считающихся потухшими вулканов на самом деле лишь дремлют, я выбрал для начала район Темуко. Прежде всего потому, что относительно высокая плотность населения и наличие активных, потенциально опасных вулканов — Льяйма, Вильяррика, Риньиуэ — подвергают его особенной угрозе; на более или менее пустынных южных и северных окраинах этой страны имеются такие же, если не более активные вулканы, но их деятельность никому и ничему не угрожает.

В Чили я встретил своего товарища по первым походам в Альпы Жоржа Серважана, легкого на ногу и самого голубоглазого из известных мне геологов. Вместе мы совершили восхождение на Льяйму с овальным кратером на высоте 3200 метров. Мы с изумлением обнаружили на его склонах дотоле неизвестный ледник, почти полностью заваленный лапиллями и пеплом. Льды и снега, покрывающие зимой вершины этих вулканов, представляют собой немалую и обычно недооцениваемую опасность: при извержении лава может растопить их в таких количествах, что внезапно образующиеся реки несутся вниз, круша на своем пути деревни и города, иногда довольно удаленные от горы. Эти жидкие потоки грязи, являющие собой смесь пепла и воды, называют индонезийским словом «лахары» — они особенно часты и гибельны на Яве.

Уже без Серважана мы взобрались на вулкан Вильяррика, красивый конус высотой 2900 метров, возвышающийся необъятных пастбищ над дивным озером. Заглянув в грохочущий широченный колодец с мрачными отвесными стенами, мы спустились для установки привезенных мною из Европы сейсмографов. Покончив с перетаскиванием проводов, соединявших сейсмографы с самописцем, приступили к сбору и систематизации образцов пород, чтобы восстановить историю вулкана: это необходимая основа для любой попытки вулканологического прогнозирования.

Питающая вулкан магма со временем изменяется — иногда незначительно в течение тысячелетий, иногда сильно и очень быстро. Бывает, что в ходе одного извержения она коренным образом меняет свой химический и минералогический состав. Однако именно от состава зависит эксплозивность, а потому знание последовательных изменений магмы требуется для предвидения того, что произойдет в следующий раз. Кроме того, эти изменения помогают объяснить сложные явления, обусловливающие в недрах земного шара генезис пород его коры и полезных ископаемых.

Итак, мы принялись за составление подробной карты пород, благодаря которой удается расшифровать различные эпизоды геологической истории вулкана. Начинается эта работа со сбора как можно более представительной коллекции образцов, а продолжается в лаборатории, где собранные образцы изучаются, анализируются, а результаты анализов обсуждаются.

До сих пор о большинстве вулканов располагают лишь самыми общими сведениями; зачастую то, что известно о составляющих их породах, сводится к определению одной из них, иногда выбранной произвольно и, возможно, совершенно для них не характерной, тем более что ходить по вулканической горе не всегда легко: она может быть покрыта густой растительностью, иметь крутые и осыпающиеся склоны, быть слишком высокой, в ее районе может быть тяжелый климат, не говоря уже об опасностях, связанных с собственно вулканической деятельностью. Вулканы Южной Америки большей частью слабо исследованы, и я получил глубокое удовлетворение от целенаправленного и тщательного сбора образцов на Вильяррике. Ощущение это самое обычное, слагающееся из внутреннего спокойствия, приносимого полезной работой, радости открытий, возбуждения тренированного тела от физической нагрузки и восхищения красотой природы. К сожалению, оба моих спутника ничуть не разделяли моего энтузиазма. Длинные подъемы и нескончаемые спуски с набитыми камнями 30—40-килограммовыми рюкзаками (кстати, я сомневаюсь, чтобы они хоть раз принесли больше 15 килограммов) повергали их скорее в уныние. Шли дни, и я все больше убеждался, что взял с собой не тех людей.

Прогнозирование в вулканологии

Наша работа была прервана известием о начале извержения Кальбуко. Чилийское правительство прислало за нами небольшой самолет, и мы отправились в провинцию Льянкиуэ, чтобы помочь местным властям в выборе необходимых мер.

Я был одновременно и доволен, так как извержение все-таки любимое блюдо вулканолога, и огорчен, поскольку понимал, что нам не удастся завершить сбор образцов. Непродолжительность нашего пребывания в Чили и недостаточное воодушевление моих коллег лишали меня всякой надежды на углубленное изучение Вильяррики. Увы, тремя годами позже на ней произошло не очень мощное, но смертоносное извержение — и это несмотря на то, что оно случилось не сбоку, а на вершине вулкана, на высоте 2840 метров, то есть вдалеке от населенных районов. Дело в том, что град вылетевших из кратера снарядов растопил устилавший верхние склоны снег и образовавшийся лахар погреб под собой деревню километрах в десяти от подножия горы, вызвав человеческие жертвы.

С Кальбуко, господствующего над другим необычайной красоты озером — Льянкиуэ, в ночь накануне нашего прибытия также сошел лахар. С самолета мы сначала увидели грязные охряные разводы в зеленой воде озера. Затем пролетели над руслом грязевого потока — подобием рыжего бульвара, рассекающего светло-зеленые луга и темно-изумрудные леса. Из бока горы с изорванными очертаниями прямо в небо поднимался столб густого желто-белого дыма. Стояла великолепная безветренная погода. Губернатор провинции спросил меня о вероятности повторения извержения. Я ответил, что не имею об этом ни малейшего представления, чем, похоже, изрядно его удивил. Лишний раз; приходилось отмечать, что люди не верят в невозможность, за редким исключением, предвидеть будущие события, не зависящие от простой небесной механики, — извержения, землетрясения, дожди, засухи, войны, государственные перевороты, экономические кризисы, забастовки и девальвации. Несмотря на все их знания, технику и неограниченные средства, многочисленные специалисты не умеют предсказать погоду или социальные потрясения. Даже в метеорологии нельзя делать прогнозы иначе, как с очень высоким коэффициентом недостоверности, хотя в составлении их участвуют не только обсерватории, станции и шары-зонды, но и искусственные спутники, радары и тысячи самолетов, снабжающие разнообразнейшей информацией большие ЭВМ. Что уж говорить об извержениях!..