Петр Великий. Убийство императора - Ирина Измайлова

Человека, более приниженного и оболганного официальной историей, сложно отыскать. Легенд о Меншикове, причем самых диких и несусветных, пожалуй, вдвое больше, чем о самом Петре. Стоило бы немного разобраться с ними, потому что версии возможного покушения на государя нельзя рассматривать, не поняв, кто находился непосредственно рядом с ним.

О происхождении Александра Даниловича Меншикова досконально ничего не известно. Есть любопытная версия, что родом он не русский, что его отец был польско-литовский шляхтич, во время одной из войн попавший в плен и принявший русское подданство. По другой версии, Меншиков из торгового сословия. Что до пирожков с зайчатиной, то эта притча очень старинная, но у нее подтверждений не более, чем у всех остальных версий.

Достоверно одно: Александр Данилович сблизился с государем еще в период противостояния Петра и Софьи, был вместе с ним в Троице-Сергиевом монастыре. Он же участвовал во всех его потешных баталиях, затем в Великом посольстве, затем во всех войнах и во многих дипломатических предприятиях государя. Был незаменимым спутником и бесспорно после смерти Лефорта — самым близким другом царя. Во многих случаях царь с ним советовался и, бесспорно, ему доверял.

Именно для Меншикова, первого губернатора новой столицы, строится на берегу Невы первый в Санкт-Петербурге настоящий дворец. По сравнению с ним «дворец» самого Петра, что в Летнем саду, кажется просто скромным домиком.

Правда, эти хоромы светлейший использовал не только для себя. Именно здесь, во дворце князя Меншикова, Петр принимал гостей, послов, устраивал праздники и пиры. В своем доме государь мог жить спокойно, его не тревожили, а вот дом его друга и главного официального лица города был всегда открыт для торжеств.

Князь не меньше царя любил всяческие забавы, а уж в организации праздников превзошел самого Петра, что, впрочем, было тоже необходимым умением: ведь торжества в новой столице устраивались далеко не ради забавы — гостям Санкт-Петербурга нужно было показать, что и в этом Россия ничуть не ниже Европы.

Один из самых нелепых мифов, связанных с именем Меншикова, это утверждение, что князь был неграмотным — не умел ни читать, ни писать.

Прекрасно! Губернатор Санкт-Петербурга, через руки которого постоянно проходила вся важнейшая документация по строительству, финансам, отчеты, статистика, — не умел читать! Глава Военной коллегии, действительный тайный советник, генералиссимус, один из самых гениальных и успешных полководцев на всем протяжении двадцатилетней Северной войны — неграмотный…

Даже если допустить, что такой казус мог иметь место, если уверить себя в том, что столько важных государственных дел мог успешно вершить бывший лотошник, не удосужившийся выучить алфавит, даже если предположить, что Петр I, дотошный и придирчивый к своим подданным, терпел недоучку просто из особой симпатии, — даже если все это, скрипя зубами, допустить, то куда девать Исаака Ньютона?

При чем он здесь? Да притом, что князь Меншиков стал первым среди русских, удостоенных звания академика. Он был избран членом Лондонского Королевского общества (то есть, английской Академии наук!), и документ о его избрании подписал лично Исаак Ньютон. Вряд ли открывший закон всемирного тяготения гениальный ученый как-то зависел от Петра I.

Кстати, княжеский титул Александр Данилович получил впервые вовсе не от русского царя. В 1706 году Меншиков, уже тогда прославленный полководец и выдающийся государственный деятель, стал Светлейшим князем… Священной Римской империи германской нации! Так высоко оценил его заслуги и дипломатический талант австрийский император Иосиф I.

Представить себе, что все эти почетные звания и титулы получил человек, не умеющий читать и писать, немыслимо. Тем более помня, КАК относились в то время к русским на Западе…

Кстати, в создании мифа о неграмотном губернаторе иностранцы приняли самое деятельное участие. Прежде всего слухи о том, что князь не умеет ни читать, ни писать распространяли в своих кругах зарубежные дипломаты — датский посланник Юль, английский резидент Ч. Уитворт и другие. Такое же впечатление создалось якобы и у генерал-фельдмаршала Миниха, родом немца, и у французского офицера Вильбуа.

Но у светлейшего князя были, помимо всего прочего, секретари, которые по долгу службы фиксировали в своих записях все его дела. Каждый его день, можно сказать, каждый час — ведь Меншиков был лицом официальным. И уж, конечно, государственные чиновники ничего в жизни князя не придумывали и не дописывали от себя.

Итак, выписка из хроники: «В 9-м часу получа почту и прочет Куранты (газету)».[37]

Какой вывод можно сделать из этой выписки? Во-первых, светлейший вставал очень рано, раз в девятом часу уже получал почту, а во-вторых, он ЧИТАЛ газету сам, ему никто ее вслух не прочитывал.

Далее: «Его светлость, прибыв в дом свой, получил от Его царского величества письмо чрез Бухавецкого и оное прочет»[38]..

Подобные записи повторяются многократно.

Правда, довольно часто секретари упоминают и о том, что корреспонденцию князю прочитывали вслух. Но подобное обыкновение бывало у многих вельмож, и в России, и в других странах. Это объясняется вовсе не неграмотностью, а многими другими причинами: не хочется утомлять глаза, легче воспринять на слух ту или иную информацию, хочется, чтобы информацию получили все присутствующие и т. п.

Профессор Беспятых и другой исследователь петровской эпохи, в частности, жизни и деятельности князя Меншикова Александра Рахман приводят в одной из своих статей свидетельство и одного из иностранцев, посетившего Санкт-Петербург по случаю заключения Ништадтского мирного договора:

«В Петербурге тогда находился Гольштейн-Готторпский герцог Карл Фридрих, приехавший, чтобы заключить брак с одной из дочерей Петра I — Анной или Елизаветой. Придворный герцога Ф. В. Берхгольц вел подробный дневник. Он осветил и проведение торжеств, записав, в частности, 11 октября 1721 года: «…князь Меншиков читал о производствах по армии…» то есть оглашал перечень повышенных в чинах. Стало быть, А. Д. Меншиков как президент Военной коллегии ЛИЧНО (выделено авторами) зачитал весьма пространный список военнослужащих, по случаю великой победы над шведами получивших повышения. Но даже при всех своих выдающихся способностях он не смог бы сделать этого по памяти, предварительно выучив перечень наизусть»[39].

Сохранилось и письмо, присланное Меншикову из немецкого города Демина Екатериной Алексеевной (будущей царицей Екатериной). В этом письме и такая приписочка: «При сем посылаю княгинину грамотку, и ты изволь ее прочитать и назад прислать»[40]. (Имеется в виду княгиня Дарья Михайловна — супруга Меншикова.)

То есть прямо указывается светлейшему: «изволь прочитать»! Уж верно, Екатерина отлично знала, грамотен ли князь…

Вообще утверждение о неграмотности человека, сумевшего за столь короткий срок достичь таких высот государственной власти, и это в просвещенном XVIII веке, выглядит, по меньшей мере, нелепо: получается битвы выигрывать научился, крепости брать научился, руководить строительством современного города в отсутствие там государя научился, управлять страной по сути дела научился, а научиться читать и писать времени не хватило? (Если даже допустить, что в самом начале, во время знакомства с Петром, Александр Данилович и впрямь был неграмотным, что тоже вызывает сомнения.) Полный абсурд!

В России Меншиков был вторым человеком после Петра, и ни разу за все время своей деятельности он не показал себя некомпетентным. И это не умея читать?

Кроме того, не надо забывать, что государь часто отправлял Александру Даниловичу свои письма и указания, наверняка среди них бывали и послания конфиденциальные, возможно, содержащие сведения, которые не подлежали огласке. Надо думать, Петр едва ли потерпел бы, если бы его письма самому доверенному лицу государства читал кто-то другой.

Не менее твердо все (и историки в первую очередь!) уверяют нас в том, что лучший друг государя был отпетым вором и казнокрадом.

Тут нужно оговориться: трудно быть уверенным в том, что человек, через руки которого проходили такие громадные деньги, вовсе ничего себе не брал. Но также трудно поверить, что он мог постоянно и МНОГО воровать из казны. Как ни любил бы его Петр Алексеевич, как ни благоволил ему, такого ни за что не потерпел бы. Известна пара случаев, когда светлейшему от государя попадало палкой. Но, во-первых, Петр сгоряча мог ударить и почем зря, а потом каяться и даже (что среди царей обычно не в ходу) извиниться. А, во-вторых, причины для царского гнева тоже могли быть самые разные, и попадали под царскую палку очень и очень многие важные государственные люди.