Аромат обмана - Вера Копейко

— Женщина? — вцепилась в слово Лилька. Крик вырвался невольно. Не от удивления или протеста, а чтобы оттянуть миг узнавания. Она впилась бы сейчас в любое слово, абсолютно ничего не значащее. Внезапно ей стало страшно.

Но Ирина Андреевна тоже впилась в это слово:

— Конечно, не девушка, причем давно, — хмыкнула она. — Будто я не знаю…

— Моя мать умерла, уверенная в обратном, — сказала со смешком Лилька.

— Марина вообще считала, что все должно быть так, как она думает и хочет.

— Иногда она хотела неправильно, — отозвалась Лилька.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Ирина Андреевна.

— Себя.

— То есть? — попыталась уточнить Карцева.

Лилька тоже сложила руки на груди и слегка ссутулилась, словно закрываясь от чего-то:

— Я не считаю, что моя жизнь — подарок. Если подарок, то мать сделала его себе — меня подарила себе. — Лилька положила руки на стол, ногти сверкали кроваво-красным сильнее полировки стола. Она словно скинула с себя часть груза и ощутила даже некоторую легкость.

— Ты недовольна? — удивилась Ирина Андреевна.

— Конечно, недовольна! — Лилькины красные губы, такого же тона, что и ногти, скривились. Она повторила: — Конечно, недовольна! Для того чтобы выпускать детей на свет, им надо приготовить… жизнь.

— А ты не хочешь сама заняться своей жизнью?

— Я?! Да на это целой жизни не хватит! Сами посчитайте, вы биолог. Сколько лет активной жизни у человека? С двадцати пяти до сорока пяти. Ну, кто-то протянет до полусотни, — добавила она, глядя на женщину с намеком. — А там — финиш. Все эти годы биться, чтобы потом отвалить со сцены? — Она резко засмеялась.

— Но у тебя будут дети. Для того их и рожают, чтобы они…

— Мы с Евгенией уже говорили об этом, — перебила она. — Я сказала ей и вам могу повторить: родители должны не требовать благодарности за свой гражданский поступок, а извиняться. Мол, прости меня, Лилька, но так хотелось, так хотелось, чтобы было все, как у всех… И я тебя родила.

Ирина Андреевна смотрела на нее с некоторой несвойственной ей растерянностью. Потом задумчиво сказала:

— Извиняться надо, стало быть? Ох, какая же ты! Откуда мать могла знать, что тебе мало радости от самой жизни? Она-то радовалась…

— Ой, только не говорите, что матушка пела от счастья с утра до вечера!

— Мать надеялась, что ты сумеешь то, чего не удалось ей, — тихо проговорила Ирина Андреевна. — Она одарила тебя, а это мало кому перепадает.

— Это вы о чем? — Лилька, не поняв, наклонила голову и с интересом посмотрела на Карцеву.

— О твоей… — она подбирала более нейтральное слово, — внешности.

— А, вы про это… Ну да, большое спасибо! Не крокодил, прямо скажем! А если бы я получилась похожей на нее?

— Гм… — Ирина Андреевна пожала плечами. — Кто знает, может, ты выросла бы более… лояльной, что ли, к жизни…

— Это еще почему? — искренне удивилась Лилька.

— Потому что красота требует слишком много. Всегда.

Лилька вздохнула:

— Вот вам, между прочим, извиняться перед Евгенией не надо. Вы приготовили ей жизнь. Ей осталось не промахнуться с мужем. И она уже не промахнулась… — Лилька усмехнулась.

— Ты о Косте? — уточнила Карцева.

— Зачем ей какой-то бегунок? Помани пальцем, и он — прыг в чужую постель.

Ирина Андреевна посмотрела ей прямо в глаза, Лилька отвела их на секунду. Карцева хорошо знала — ложь всегда заставляет отвести глаза, хотя бы на миг. Ее внезапно осенило. А ведь можно поманить не просто пальцем…

— Что ж, в чем-то ты права, — сказала Ирина Андреевна, продолжая внимательно смотреть на Лильку.

Нестандартные мысли, думала Карцева, никогда не бывают сиюминутными, это только кажется. Значит, Лилька думала о своей матери, о собственном появлении на свет давно и по-разному. Она знала — Марина рассказывала, что Лилька в детстве приставала к ней, спрашивала об отце. Она отвечала просто: его нет.

Какие фантазии посещали девочку, какие варианты рождения она придумывала — неизвестно.

— Итак, ты нашла вот это, — Карцева кивнула на стол.

— Да, на антресолях.

— Решила заняться домом? — спросила Ирина Андреевна. — Что ж, пора. Дом обижается на хозяев, если им не занимаются.

— Я займусь, — пообещала Лилька. Карцева уловила что-то особенное в интонации, но сейчас, видимо, не время вникать.

— Ты догадалась, почему мать хранила документы из отчета о командировке в Новосибирск, — скорее утверждая, чем спрашивая, призналась она.

— Конечно!

Ирина Андреевна сцепила пальцы.

— Имени твоего биологического отца я не знаю. Марина не сказала мне. Она хотела, чтобы это был только ее выбор. Чтобы, как она говорила, я не гнала волну…

— Мне и не нужно имя, — тихо заметила Лилька.

— Значит, ты хочешь знать, как все было?

— Я знаю, как. Догадалась! Вы занимались не только приманками для животных. Но и для людей. — Карцева поморщилась. А Лилька продолжала: — Значит, моя мать участвовала в эксперименте.

— В какой-то мере. Она сама так захотела.

— Я знаю, что пробникам, как моя мать, платят. — Ирина Андреевна вскинула голову и насторожилась. — Я ее наследница.

Карцева засмеялась, возражая:

— Твоя мать упросила меня дать ей препарат. Если говорить о награде, то Марина считала тебя своей наградой. Так что это был не эксперимент, а одолжение с моей стороны.

— Врете, — грубо бросила Лилька. — Ни один ученый не откажет тому, кто захочет стать пробником.

— Ты не все знаешь об ученых, Лилия Решетникова, — тихо заметила Карцева. — Я не одобряла то, что собиралась сделать Марина. Есть закон жизни: что начинается обманом, им и заканчивается.

— А кого, по-вашему, обманули больше всех? — сощурилась Лилька.

— Я думаю, мужчину.

Такого ответа Лилька не ждала, это видно по ее вспыхнувшим щекам.

— Значит, вы мне больше ничего не скажете? — спросила Лилька.

— А что еще? Ты все и так знаешь. Была командировка в Новосибирск. Феромоны. Мужчина. Ты через девять месяцев. Это все.

Лилька встала, взяла бумаги, бросила их в коробку. За ними полетел пустой конверт.

— Все поняла, — зло сообщила она. — И еще. Я хочу взять отпуск.

— Ради бога, — сказала Карцева. — Отдохни, займись домом. Сейчас спокойное время на ферме.

— Спасибо.

Лилька вышла.

Ирина Андреевна захлопнула ежедневник, как будто все дела на день были закончены.

18

После разговора с Карцевой Лилька поняла, что ничего не получит от нее просто так.

Вкус феромоновых денег дразнил, разжигал аппетит. Флакон, который она унесла в лифчике, позволил заработать приличные деньги, причем с меньшими усилиями и гораздо быстрее, чем в первый раз, на бегах. Лилька оказала дорогую услугу старой знакомой — бывшей однокурснице.