Самая длинная ночь - Сандра Мэй

– Честь? Да ты же предлагал мне стать твоей наложницей?! Просто так, ради шутки, на пари.

– Да. И я тебя хочу. Но не в коматозном же состоянии! Я хочу, чтобы ты сама сделала выбор, чтобы пришла ко мне по своей воле. Чтобы стонала в моих руках, чтобы изнемогла от моей любви, перепутала день с ночью, развалила бы мне всю кровать, любила бы меня в ответ, сидя, стоя, лежа, на лету!!! Джессика, я знаю, что мы можем сделать в постели. И хочу, чтобы это принесло тебе счастье и удовлетворение, полное, понимаешь? А это возможно только при взаимном доверии. И это случится, обязательно случится, я знаю. Мы оба этого хотим, и значит, так и будет!

– Но как я могу тебе доверять… Ты опытен, ты умеешь возбудить женщину, вызвать у нее желание, а это нечестно… У меня нет шансов!

– Правильно, нет.

Он наклонился и начал медленно сцеловывать слезы с ее щек. Джессика задрожала и отпрянула, побледнев, как мел.

– Нет!

– Да, рыжая.

– Нет! Я все сделаю, чтобы этого не случилось. Потому что ты – авантюрист. Ты готов переходить из одних объятий в другие, женщины для тебя игрушки, не более того. Это тебя забавляет. А моя невинность только подогревает твой азарт. Кроме того, ты хочешь продемонстрировать Элисон, что мы с тобой тесно связаны, чтобы подлизаться к ней. Но я не дам себя использовать! И Элли я тебе не отдам. После сегодняшнего я не считаю, что ты можешь быть ей защитником! Я буду ее… защищать… от тебя!!!

Она с плачем кинулась к дому, но на ступенях споткнулась, и Арман догнал ее и схватил за руку. Джессика рыдала так, что сердце разрывалось.

– Джессика!

– Не трогай меня! Я хочу, чтобы этот кошмар закончился, хочу в свою постель, хочу забыть все это!!!

Вместо ответа Арман вскинул ее на руки и понес в дом. Джессика барабанила кулачками по его груди, но он не обращал на это внимания.

Как не обращал внимания на ее оскорбления и сдавленные упреки. Просто принес ее в комнату, положил на постель. Сел рядом, обнял и начал целовать. Джессика яростно извивалась в его руках, брыкалась и сопротивлялась, но мало-помалу затихла, а потом и ответила на поцелуй.

Тогда Арман Рено отстранился, заглянул ей в глаза и очень тихо произнес:

– Я мог бы заняться с тобой любовью прямо сейчас. Но не стану этого делать. Я дождусь твоего решения. Как ты думаешь, все негодяи поступают именно так?

Джессика, окаменев, смотрела, как Арман уходит из ее комнаты, аккуратно прикрывает за собой дверь…

Она даже пошевелиться не могла, так напряжено было все ее тело.

Арман вошел в свою комнату, снял изгвазданный халат, бросил в угол. Потер озябшие руки.

Она готова. Неделя – самое большее.

Ну а теперь – холодный душ!!!

Джессика с силой потерла виски, застонала и прижалась лбом к оконному стеклу. Потом настежь распахнула окно и стала жадно глотать ночной воздух, отчетливо ощущая удушье.

Как это могло с ней случиться? Откуда, из каких глубин преисподней на свет родилась эта сексуально озабоченная фурия, разгуливающая по дому в голом виде и хватающая мужчин за… о, нет, только не это!

Вот почему ее охватывает противная слабость при одном прикосновении рук проклятого барона Рено, вот почему отказывают в его присутствии рациональные прежде мозги.

Просто она очень выдержанная и морально стойкая! Не смейтесь… хотя… кому же тут смеяться. Никого же нет.

Да, так вот, это все сила воли. Именно благодаря ей днем она ведет себя относительно нормально, зато ночью… Что там писал Зигмунд Фрейд по поводу бессознательного? Надо было лучше учить философию.

Джессика глухо застонала, раскачиваясь из стороны в сторону, а затем с неожиданным остервенением начала одеваться. Футболка грязная – плевать, джинсы в песке – плевать, плевать! Она умрет от стыда в этой комнате, она не заснет, потому что теперь она вообще боится спать, она лучше выйдет на улицу, подышит свежим воздухом.

Она спустилась вниз и выскользнула на веранду.

Пришло время рассуждать здраво. Арман Рено одержим только одной идеей: обрести доверие своей племянницы и вылечить ее. Ради этого лорд не остановится ни перед чем, а что касается Джессики… вероятно, он полагает, что, завязав с ней шашни, он сможет быстрее расположить к себе девочку. Мысль, не лишенная здравого смысла. В отличие от самой Джессики Лидделл, которая начисто об этом самом здравом смысле позабыла.

И если хорошенько подумать, вся ее жизнь за последнюю неделю была целой чередой безумств. Впустила в дом, целовалась с ним на кухне, заключила идиотское пари, а теперь еще и вознамерилась… как там, в средневековых романах? Подарить ему цветок своей невинности!

Цветок-то он взял бы, чего ж не взять, когда сами предлагают, но… Как в таком случае объяснить то, что Арман Рено вытворял с ней последние несколько часов? Какой мужчина с горячей кровью смог бы отказаться от обнаженной и распаленной девицы, которую он сам считает красавицей, причем в ситуации, когда отказаться смог бы только железобетонный надолб!

Ведь она могла забеременеть!

Эта мысль привела Джессику в дикий ужас, даже холодный пот прошиб.

Все. Только Элли. Никаких контактов с Арманом Рено, никаких разговоров и кофе на веранде, никаких прогулок по саду… Для этого куда лучше подходит болтушка Матильда, о господи, да кто угодно для этого подходит, только не Арман Рено.

14

Элисон, видимо, почуяла, что что-то не в порядке, и явила себя во всей красе с раннего утра. Носочки летели в угол, плач не прекращался, завтрак оказался частично на полу, частично на одежде Джессики, а что касается ее самой, то бурная ночь отнюдь не способствовала ангельскому терпению и кротости.

К тому же ненавистный тип бродил неподалеку, красивый и свежий, словно роза, распространял аромат дорогого одеколона, да к тому же напялил шорты.

Джессика подхватила девочку под мышку и сбежала. Помимо маленьких садовых прудиков, в усадьбе имелся и настоящий пруд для купания, с насыпанным песчаным пляжем и настоящими кувшинками. Здесь было очень красиво, но Джессике не пришлось расслабиться. Буквально наступая им с Элли на пятки, проклятый развратник явился следом, волоча надувную лодку.

Он и глазом не моргнул при виде разгневанной Джессики, уселся в лодку и стал плавать вдоль берега. Элли замолкла, задумалась. Джессика демонстративно отвернулась.

Только не смотреть на проклятую лодочку и мерзавца… А, ему тоже неловко, вон, очки темные напялил!

– ДЯДЯ…

Джессика замерла. Осторожно посмотрела на девочку. Вокруг себя. Опять на девочку. Странно, небеса на месте, птички поют, только вот у Армана Рено очень странное выражение лица…

– Дядя! Ар-р-рман!

– Да, Элли, детка, это… это дядя Арман!