Малая трилогия - Сергий Булгаков

Пресвятая Богородица, спаси нас!

Прага. Лето 1924 года

ЭКСКУРС I. О СЛАВЕ БОЖИЕЙ В ВЕТХОМ ЗАВЕТЕ

Весь Ветхий Завет говорит о Богоматери и Ее роде и в целом, и в частностях, начиная с самого творения мира, которое, по толкованию св. Иоанна Дамаскина, прообразовало рождение Преев. Девы[71]. Она есть новая земля и небо, творимая вместо прежних, оскверненных грехом. Она есть рай и обетованная Богом в раю жена, семя коей сотрет главу змия (Быт. 3,15). Она есть Ноев ковчег спасения и лествица, виденная во сне Иаковом. Она есть Неопалимая купина, виденная Моисеем, и Чермное море, в котором спасся Израиль. Она есть скиния и храм, и в целом, и в частях, Ковчег Завета, и стамна, и скрижаль, и кадильница, и жезл Ааронов. Она — руно Гедеоново. Она — Царица псаломская (пс. 44) и невеста Песни Песней (св. Иоанн Дамаскин в слове на Рождество Богородицы). Она — Дева, прореченная пророком Исаией (7,4), и врата затворенные, виденные пр. Иезекиилем (44,1 — 4). Она гора несекомая, виденная прор. Даниилом, и гора приосененные чащи, виденная прор. Аввакумом. Эти прообразы и пророчества, засвидетельствованные в их отношении к Богоматери в песнях церковных и святоотеческой письменности, не представляют особой трудности для понимания. Но есть одна группа пророческих видений, требующих истолкования, именно явления Славы Божией, которые относятся и к Богоматери, и необходимо раскрыть тот таинственный смысл, какой имеют эти массивные образы Славы Божией в Ветхом Завете. По нашему убеждению, это раскрытие возможно лишь в связи с общим учением о Божественной Премудрости. Слава Божия и есть София, или, если говорить выражениями св. Григория Паламы, уже принятыми в Православии, Слава Божия есть энергия энергий Божиих, которые только и доступны твари, при полной недоступности («трансцендентности») самого существа Божия. Так или иначе, но всякое богооткровение приводится в связи с Боговоплощением, а из него неустранимо и Богоматернее начало. Его–то именно и предполагаем выделить и проследить.

Первое явление Славы Божией описывается в Исх. 16,7, 10: «и утром увидите Славу Божию… они оглянулись в пустыне и вот Слава Господня явилась во облаке». В этом первом явлении уже наличествует одна черта, которая чаще всего повторяется и в дальнейших доксофаниях, явлениях Славы, именно явление Ее во облаке. Облако имеет значение некоей среды, одновременно и закрывающей и открывающей для слабых глаз присутствие Божие внутри этого облака. Но в этом именно значении прообраз Богоматери и разумеется Церковью в явлении облака, — таков, напр., столп огненный и облачный, руководивший Израиль в пустыне. [72] Итак, уже первое явление Славы Божией говорит и о Славе человеческой, о Богоматери . (По–видимому, в ряде мест, где просто говорится: «и явилась Слава Божия» Лев. 9,6, 23; Числ14,10; 16,19,42; 20,6, — разумеется явление облака, прямо это сказано лишь в Чис. 16:42.) Облако является при обоих освящениях богослужебных мест: сначала скинии (Исх. 40,34–35: «и покрыло облако скинию собрания, и Слава Господня наполнила скинию. И не мог Моисей войти в скинию собрания, потому что осеяло ее облако, и Слава Господня наполняла скинию»), а затем и Соломонова храма (3 Цар. 8, 10, 11: «когда священники вышли из святилища, облако наполнило дом Господень. И не могли священники стоять на служении по причине облака, ибо Слава Господня наполнила храм Господень»; ср. 2 Пар. 5,13 — 14). В связи с этим надо понимать и Числа 9,15 — 23, где говорится о стоянии облака над скинией при стоянках и о движениях его при переходах. Скиния и храм сами по себе суть прообразы Богоматери, но скиния–храм, осененный облаком Славы Божией, есть уже двойное Ее знаменование; Она есть вместилище Славы Божией, но и Сама прославлена; Она есть вместилище Бога невместимого, но и Сама обожена. Словом, здесь, где говорится о Славе Божией, несомненно, говорится и о Богоматери. Обратимся теперь к богоявлению Моисею, которое также было явлением Славы Божией. Самое вступление Моисея на гору Синайскую соединяется с явлением облака: «и взошел Моисей на гору, и покрыло облако гору. И Слава Господня осенила гору Синайскую; и покрывало ее облако шесть дней, а в седьмой день воззвал (Господь) к Моисею из среды облака. Вид же Славы Господней на вершине горы был пред глазами сынов Израилевых, как огонь поядающий. Моисей вступил в середину облака и взошел на гору; и был Моисей на горе 40 дней и 40 ночей» (Исх. 24,16 — 18). Здесь соединяются два откровения Славы Божией: через боговоплощение — Богоматернее начало, облако, и через богоявление — огнь поядающий, и оба они между собою нераздельно соединяются, ибо без облачного покрова невыносим был бы для человеческих очей вид огня поядающего, лица Божия не может человек увидеть и остаться в живых (Исх. 33,20). Откровение Славы Божией в доступном для человеческого существа образе связано с Богородичным началом. «Не потому ли, восклицает один из отцов (св. Мефодий Патарский), — Моисей долго медлил на горе, что должен был изучить неведомые тайны Богородицы?»[73] «Моисей сказал: покажи мне Славу Твою. И сказал Господь: Я проведу пред тобою всю Славу Мою, и провозглашу Имя Мое пред тобою; и кого помиловать, помилую, кого пожалеть, пожалею; и потом сказал Он: лица Моего не должно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых» (33, 18 — 20). Эти слова Господни представляют собой прямое разъяснение и восполнение предыдущих. Они содержат указание, что видение Славы Божией не есть видение Лица Господня, доксофания не есть феофания. Она есть некое доступное и переносимое человеком откровение Божие, но не видение Лица Божия, сущности Божией. Это же подтверждается и свидетельством ап. Иоанна, относящимся, конечно, и к Моисею: «Бога никто никогда не видел». (10. 1,18, 1. 10, 4,12. Ср. также 1 Тим. 6,16). В дальнейших словах Господа это заключение выражено в антропоморфных образах: «сказал Господь: вот место у Меня: стань на этой скале. Когда же будет проходить Слава Моя, Я поставлю тебя в расселине скалы и покрою тебя рукою Моею, доколе не пройду. И когда сниму руку Мою, ты увидишь Меня сзади, а лице Мое не будет видимо» (33,21 — 23). Преднамеренная и как будто преувеличенная антропоморфность и массивность этих образов более закрывает, чем открывает тайну действия Божия в человеке, который вмещает от Бога лишь посильное. Но этим еще более подчеркивается установленное выше различие, а в известном смысле и противопоставление самого ипостасного существа Божия, «Лица Божия», и Славы Его. В 34,5–6 описывается самое явление Славы в таких чертах: «и сошел Господь в облаке и остановился там близ него и провозгласил Имя Иеговы и прошел Господь пред лицем его и возгласил: Господь, Господь, Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный». Тут поражают две черты. Во–первых, явление Славы и здесь изображается как сошествие Бога в облаке, которое есть, как мы уже знаем, один из ветхозаветных образов Богоматери: явление Славы здесь есть богоматеринство и боговоплощение. Слава есть Богоматерь, в Которой сходит Господь, от Которой рождается Господь наитием Св. Духа, есть Богородичная София. Но вместе с тем провозглашается Имя Иеговы, Которое есть Слово, открывающее, сказующее, именующее Отца. Это провозглашение Имени говорит тоже о боговоплощении, однако выраженном уже не в отношении к воспреемлющему, Богоматернему началу, но к Самому воплощаемуся Логосу. Слава Божия есть здесь в этом значение Богочеловек, Христо–софия.

В таком соединении текст о Славе Божией таинственно содержит в себе словесную икону Богоматери, Матери с Младенцем, Облак и Имя (самое именование также указует на боговоплощение: «Бог человеколюбивый и милосердый»).

Итак, первое явление Славы Божией св. пророку Моисею содержит в себе тайну богоматеринства и тайну боговоплощения, которая показана Богом ранее ее исполнения во времени, силою предвечного ее предначертания. Дальнейшая черта рассказа, именно, что «лице Моисея стало сиять лучами оттого, что Бог говорил с ним» (34,29), указует на божественную силу, присущую явлению Славы Божией, причем 34,34 прямо говорит, что «Моисей входил пред Лице Господа, чтобы говорить с Ним», и тем утверждается, так сказать, божественная подлинность этого явления, т. е. что для Моисея в меру его человеческой возможности видение Славы и было вхождением пред Лице Божие, хотя по существу и не было Его видением. Вместе с тем прославление Моисея имеет отношение к Фаворскому осеянию, в котором соучаствовал и Моисей: это есть свет Славы Божией, Которую явил Господь ученикам Своим на Фаворе.

Явление Славы Божией было, согласно сказанному, явлением Премудрости одновременно и в христологическом, и богородничном аспекте, и это делает боговидца Моисея избранным тайновидцем боговоплощения, что соответствует его месту в истории Церкви как установителя закона и, в этом смысле, учредителя Церкви Ветхозаветной. В законе, богослужебном и обрядовом, обетовалось прикровенно — как «сень законная» — пришествие в мир благодати, воплощение Сына Божия от Девы Марии, и весь обрядовый закон, храм и жертвы разъясняются в этом смысле в Послании к Евреям. Поэтому пророку Божию Моисею, которому Бог открыл Свое Имя и соделал его боговидцем, другом и собеседником Божиим, были даны и чрезвычайные откровения о Богоматери, которые становятся доступны в свете свершений и откровений Нового Завета. Моисей носил покрывало на лице своем, потому что слабые очи человеческие не могли выносить сияния его, отблеска Славы Божией. Но в Новом Завете Бог воплотился и «с человеки поживе», и «видехом Славу Его яко Единородного от Отца, исполнь благодати и истины» (Ин. 1,14). И это же покрывало, согласно изъяснению ап. Павла (2 Кор. 3,13 — 16), лежит и на сердцах Израиля, ибо оно снимается лишь Христом, дабы очи «не взирали на конец преходящего». Но для христиан снято это покрывало, и ясно, сколь преисполнен был боговидец Моисей ведением о Богоматери[74], Которая прообразуется и уготовляется всем ветхозаветным благочестием. Из откровений о Богоматери Моисею, кроме явления Славы Божией, заслуживает исключительного внимания еще первое ему богоявление — Неопалимой Купины, которая неизменно изъясняется Церковью как образ Св. Девы[75]. Посему существует особая икона Преев. Девы, именуемая Неопалимая Купина (изображение Богоматери с космическими символами в центре четвероугольной звезды, вписанной в умное небо, исполненное ангелов; по углам четвероугольника — четыре животных из видения Иезекиилева и Апокалипсиса, соответствующие и четырем Евангелистам; есть, впрочем, под этим же названием изображение Богоматери в окружении огня, подобно кусту, виденному Моисеем).